Паучий престол I (СИ)

- Все-таки у меня полное и глубокое сотрясение, - с улыбкой на губах констатировал Саске, позволив себе очередную мимолетную слабость и прикоснувшись к ладони блондина кончиками пальцев, ощущая желанность тепла этого прикосновения, - потому что сейчас в моей голове роятся совершенно дурацкие мысли.

- Ответственность за это я тоже возьму на себя, - на полном серьезе ответил блондин, а Саске подумал о том, что, знал бы Наруто, насколько он прав в своих выводах, то не бросался бы столь сокровенными фразами, которые были слишком нереальны для современного мира отношений. – Попробуй-ка сесть.

- Это издевательство над больным человеком, - пробормотал Учиха, все-таки повинуясь блондину и пытаясь подняться. Конечно же, Наруто его поддержал. Подростку даже показалось, что его приподняли и бережно усадили, сразу же прислоняя спиной к своей груди, поддерживая и не позволяя давать нагрузку на возможные травмированные участки. Да, так оно и было, но Саске не хотелось думать о том, что о нем заботились, как о девчонке. Не хватало ещё, чтобы Намикадзе на руках его носил на глазах у всех! А он мог. Саске чувствовал, пусть сейчас и не видел его лица, но это жертвенное рвение скорее подставить под удар себя, нежели его, слега пугало, в первую очередь тем, что Учиха не знал, что он сам может дать Наруто в ответ на столь бережную и, прямо скажем, гиперболизированную заботу.

- Саске, что болит наибольше? – вопрос прошептали на ухо, и Саске замер, все ещё ощущая легкое прикосновение воздуха к своей коже.

- «Разве именно сейчас это имеет значение?», – хотелось спросить, а после просто помолчать, не нуждаясь в заведомо известном ответе. Помолчать, вот так вот, застыв в этих бережных полуобъятиях, в которых, вполне возможно, ему больше не суждено очутиться, поэтому-то он и затянул молчание, делая вид, что прислушивается к ощущениям, на самом же деле впитывая в себя столь приятное, словно тянущееся к нему с помощью ниточек тепло, разливающееся по телу и замещающее собой боль.

- Рука, - все-таки ответил Саске, понимая, что у него нет права претендовать на что-то большее, нежели забота о пострадавшем, в чем Намикадзе, очевидно, чувствовал себя виноватым, ведь вроде как именно он поручился перед Какаши за безопасность этой вылазки, взяв на себя ответственность за несмышленого гарадского и предоставив ему, как он считал, самую надежную лошадь. – Да, рука. Правая, - рука, и правда, болела, точнее, жгла от запястья до локтя, словно её долго, упорно, медленно, с нажимом чесали, соскребая кожу и мясо, и Учиха, даже ещё не смотря, уже знал, что увиденное ему не понравится.

- Вот… дерьмо! – это было самое безобидное слово, которым Саске смог описать то, что он увидел. Рука была в клочья. Ну, да, подросток утрировал, потому что, на самом деле, он всего лишь содрал кожу, но сам факт того, что подобное зрелище было жутким, это не отметало. Рана кровоточила и щипала, конечно же, она была грязной, а обрывки кожи завились по бокам ран, ещё больше нагнетая обстановку. Мышцы, похоже, были не сильно задеты, но одна, сама глубокая полоса, все же вспорола мясо, разворотив края, что смотрелось просто отвратительно. Нет, Учиха не был впечатлительным и снова в обморок не грохнулся, но все же смотреть без содрогания на свою руку не мог, тем более что от подобного увечья могли остаться шрамы: память – не память о деревенском времяпровождении, а подобные следы точно не станут украшением на его безупречном теле.

- Синяки – это мой максимум, - с досадой пробормотал Саске, уже представляя, к каким мерам может прибегнуть его матушка, если шрамы действительно останутся – самым забавным был вариант с татуировкой. В принципе, красивый рисунок довольно-таки эффектно смотрелся на его безупречном, юношеском теле… да, на юношеском. Нет, вариант с татуировкой точно не понравится Микото Учиха.

- Что, и коленки не сбивал? – с ощутимой усмешкой в голосе спросил Наруто, медленно, аккуратно отводя его руку в сторону так, чтобы он не мог видеть рану. – Киба, воды! – повысив голос, распорядился Намикадзе, сразу же склоняясь над ним так же низко, как и тогда, когда он очнулся, задыхаясь не только от боли во всем теле, но и от близости парня. – Даже пальчики не резал?

- Конечно, резал, - фыркнув, возмутился Учиха. – Бумагой, - стушевавшись под столь пристальным и недоверчивым взглядом, добавил подросток. – И это, между прочим, довольно-таки неприятно, - нет, он не оправдывался, просто не хотелось в глазах Наруто быть неженкой и домоседом, которого всячески ограждали от внешнего мира.

Конечно же, он был обычным ребёнком, играл и резвился, как все. Ну, может, не все, ибо в песочнице с малышней он не возился и в пиратов-разбойников играл разве что с братом, просто даже тогда, будучи всего лишь ребёнком, Саске был слишком сообразительным, чтобы подвергать себя опасности, лазая по деревьям, гоняя на велосипеде или же стреляя из самодельного лука, изображая индейцев. Всего должно быть в меру – так считали его родители, и так считал сам Саске, предпочитая развивающие и познавательные игры, а движения ему хватало и во время занятий спортом. И это было нормальное детство, для Учиха Саске, другого он не знал и не хотел, понимая, что за то, что он родился в богатой и влиятельной семья, не знающий безденежья и лишений, нужно заплатить определенную плату. А о том, как это – пойти против целой системы и захлебнуться в последствиях столь опрометчивого шага, Саске знал не понаслышке.

- А во время занятий по кендо можно получить и более серьезные травмы, - продолжал болтать подросток, словно с отчаяньем использовал этот шанс – шанс быть наедине с Наруто и говорить о столь обыденных вещах, которые, впрочем, помогали им лучше узнать друг друга, хотя, по сути, это именно он раскрывался перед Намикадзе, который лишь загадочно улыбался в ответ. – Но я, знаешь ли, неплохой боец, - Саске фыркнул. – Вообще-то лучший в спортивном клубе, хотя, даже прозанимавшись восемь лет, все равно не понимаю, зачем оно мне надо, - болтливость была ему не к лицу, Саске вообще не был болтливым, и его излюбленное «хн», зачастую, заменяло большинство фраз, но то ли он, и правда, сильно ушиб голову, то ли на него повлияла близость блондина, но поведать о себе хоть что-то стало просто острой необходимостью, хотя, возможно, он всего лишь надеялся услышать на ответную откровенность.

- Да? – Наруто все ещё держал его руку, а Саске только и оставалось, что морщиться, когда примчавшийся Инудзука, дыша, как паровоз, начал поливать его руку привезенной в бутылках водой, смывая с неё пыль и грязь, хотя в этот миг перед ним было только лицо Намикадзе. – И зачем же ты тогда занимаешься этим кендо, если оно не приносит тебе удовольствие?

- Надо, - с умным видом протянул Саске, фыркая, дабы не шипеть, потому что ощущения были не самыми приятными, можно сказать, из разряда тех, когда челюсть сводит от мнимой оскомины. – Я ещё и на плаванье хожу, - продолжал брюнет, стараясь не поддаваться чувству правильности происходящего, когда его голова покоилась на коленях Намикадзе, а сам блондин хлопотал вокруг него. – Оно мне больше нравится, чем кендо, но, как сказал мой тренер, - брюнет выразительно потряс указательным пальцем здоровой руки, - рожденному летать – плаванье ни к чему.

- Странная мудрость, - констатировал Намикадзе, задумчиво играя с прядкой его волос. – Гарадская, - они ещё с минуту помолчали, просто рассматривая лица друг друга, пока Киба возился с его рукой, обтирая её чем-то влажным и пытаясь не задевать края ран, и Саске изредка шипел, морща нос, на что блондин лишь фыркал, с каждым разом все медленнее скользя пальцами по его смоляным прядям.

Этот миг был слишком быстротечным, чтобы делать какие-то выводы, но оказался достаточным для того, чтобы развеять те остатки неловкости, которые все ещё сковывали их обоих. Бесполезно убеждать себя в том, что это тяга к неизвестному и неизведанному. Глупо считать возникшую между ними связь дружбой. Недостойно человека, который никогда не считал себя наивным и, конечно же, который старался быть максимально честным сам с собой, отвергать и отрицать то, что было слишком очевидным. Наруто уже заполучил его сердце, не сделав для этого практически ничего, но в этом-то и была вся соль. Он влюбился в этого человека не из-за чего-то или же почему-то, а просто потому, что это был Намикадзе Наруто и никто другой.