Между двумя ударами сердца (СИ)

- Нам придётся усилить меры по безопасности, - отметил Орочимару. – Мне не нравится затишье.

- Полагаете, к нам могут нагрянуть гости?

- В любой момент. Но я жду особого гостя…

Гостью. Орочимару умолчал об этом. Если Узумаки Кушина, полная сил и движимая праведным гневом, явится в подземные убежища, она может нанести непоправимый урон не только исследованиям, но и всей стране Огня. Только тот, кто не останавливается в поисках новых средств защиты и нападения, может рассчитывать на успех в будущем. Орочимару двигал то, до чего не доходили руки Данзо. Только одиночки, такие как они, могут заниматься делом действительно полезным.

Зазвонил телефон. Орочимару не потянулся за трубкой. В своё время установленная в подземельях связь теперь здорово выручала в нужный момент.

- Я вернусь, как только выясню обстановку. Ты проследишь за всем здесь, - распорядился Орочимару. – Если произойдёт любая перемена – вызови меня.

Кабуто подскочил, прежде чем встал босс, проводил его учтивым кивком и тут же вернулся в лабораторию исследовать очередную партию свежих анализов.

Кушина позвонила в резиденцию, попросила соединить её с Хокаге. Она знала, что это крайний случай. Она знала, что большинство просьб такого характера остаются неудовлетворёнными, ибо каждую из них обрабатывают секретари, выясняют причины, ищут подтверждения и только потом решают, стоит ли звонок личного внимания Хокаге.

Было тяжело. До сих пор слишком тяжело. Не раз Кушина хотела просто опустить руки. Если тело не найдено до сих пор, то на него имеют виды влиятельные люди, те, кто способен скрыть то, что скрыть невозможно. Со временем биджу проявит себя. Кушина только надеялась, что это произойдёт не в Конохе. Вокруг много лесов и степей, где его чакра не причинит вреда мирным гражданам. Но если и причинит, то все шиноби поднимутся для подвига, аналогов коего не было в их жизни.

Но нападение – всегда уже поздно. Необходимо найти способ его предотвратить. Кушина не совсем чётко представляла, чем руководствовался совет, а в особенности некоторые отдельные личности.

И в мыслях всё время всплывал образ улыбчивого Орочимару. Его чуть ли не покорная осанка, вежливые речи и плавные движения. Только глаза выдавали. Не человеческие глаза. Она никогда не спрашивала у Минато, но была уверена, что сущность Орочимару змеиная. Его призыв – змеи. Доказательство за доказательством.

- Вы на линии? – спросила секретарь.

- Да.

- Соединяю.

Вот так. Ради неё сделали исключение. Наверно, это личное распоряжение Хокаге. Кушина не знала точно, можно ли доверять ей так, как она доверяла мужу.

- Здравствуйте, - отозвалась Цунаде.

Её голос, в меру суровый и чуть сочувствующий. Так бы и она себя чувствовала, если бы была обязана действовать, если бы не переживала горе.

- Время идёт, Хокаге-сама, - напомнила Кушина.

- Простите, я должна была позвонить, - даже по телефону представлялось, как Цунаде хмурится.

- Вы отклонили мою просьбу, - поняла Кушина. Ждала оправданий и уже была готова встретиться с закрытой дверью. – Мой клан впал в немилость? Или он попросту больше не нужен Конохе?

- Это не так, - поправила Хокаге терпеливо. – Заседание совета состоялось, но обсуждали мы не вашу просьбу. Увы, Кушина-сан, ей пришлось уделить всего несколько минут.

- Хорошо, - Кушина оставалась спокойной. – Я соглашусь с решением совета.

- Но вы не согласитесь остановиться, - поняла Цунаде.

- Как только я найду тело сына, я смогу просто уехать.

- Вы собираетесь уехать?

- А вы считаете, что я буду продолжать счастливо жить в этом городе? В этой стране? В этом доме?

Хотя бы один глоток свежего воздуха, где над головой не будет висеть постоянной ответственности. Только избавившись от груза, можно почувствовать облегчение. Кушина пока не избавилась. Пока она находится в Конохе, не избавится никогда.

- Подождите, - Цунаде не отступилась. – Никто не отрицает важности вашего клана. Просто подождите.

- Чего подождать?

- Я не могу переупрямить этих старых ослов, а Хокаге, плюющий на мнение совета, вызовет подозрение народа. И тогда здесь у вас не останется ни одного союзника.

Ни одного, имеющего весомый голос. Каждого заткнёт хотя бы Данзо. Но на Хокаге они влияния не имели. Только все вместе.

- Вы боитесь потерять и клан Намекадзе тоже? – догадалась Кушина.

- Лишаясь обоих кланов, Коноха теряет значительную долю защиты и приобретает волнение среди остальных кланов. Никому это не выгодно.

- Зато вы приобретаете девятихвостого.

- С которым справиться, возможно, можете только вы.

- Раз таково решение совета, то я вынуждена подчиниться. Только ради кого-то или чего-то я могу остаться. Жить с грузом на душе, постоянно видеть напоминания о смерти своего ребёнка и того, что с ним сотворили потом… Я не хочу, Хокаге-сама.

- Кушина-сан, прошу вас, не спешите. Виновные будут наказаны.

- Виновные понесут кару, - жёстко подтвердила Кушина. – Я имею право на месть.

На минуту повисло молчание. Каждый хотел высказать море слов, но все они прошли бы мимо ушей собеседника. Никому не нужны пустые заверения в поддержке и понимании. Сейчас необходимы только действия и результаты.

- Я не покину Коноху, пока не найду Наруто, - добавила Кушина.

- Я могу показаться жестокой, но если иного выбора нет, то я не хочу, чтобы вы его нашли.

Цунаде и выражала все те эмоции, которые должны были возникнуть при этих словах. Не темнила. Цунаде, по крайней мере, вела себя открыто.

- Опасаетесь лишиться джинчуррики?

- Пока только потенциального, - подчеркнула Хокаге. – Но я хочу, чтобы у нас был выбор. Если другого выхода не останется, кто кроме вас сумеет взять этот груз на себя? Если вы уедете, останется только один клан, которого девятихвостый действительно боится. И если с вами уедет Намекадзе Минато, он заберёт с собой свои невероятные техники, которым до сих пор никто из новичков не научился. Я знаю, он отказался становиться наставником, о чём я теперь очень жалею. Будь у меня чуть больше времени тогда, я бы настаивала сильнее.

- У меня нет намерения ослаблять защиту Конохи. Если вы договоритесь, я не стану тянуть его за собой. Он вернётся, как только сочтёт свою миссию выполненной.

- Но у нас останется одна ниша, которую ничем заполнить нельзя, - напомнила Цунаде. – Ладно, я допускаю, что ваш супруг согласится выучить поколение шиноби. Но кто займёт ваше место?

- Спросите у Данзо-сана, - непримиримо швырнула Кушина. – Перестаньте юлить. Вы между собой разберитесь, а потом предлагайте то, что можете предложить. Ненавижу тратить время на бесполезные вещи. Уговоры – бесполезная вещь. Дайте мне конструктивности.

- Я пытаюсь быть мягкой, - отрезала Цунаде в ответ.

- Ваша мягкость мне не нужна.

Она никому не нужна, если видишь всю подноготную.

- Вы же Хокаге, - добавила Кушина, - и у вас нет способа навести порядок среди вашего же окружения? Это даже не смешно. Это грустно.

- Кушина-сан, теперь послушайте меня. Вы расстроены и сердиты. Это я могу понять. Но не принимаю громких заявлений. От вас – не принимаю. К чему бы вас не вело ваше несчастье сейчас, вы сделаете верный выбор, я знаю.

- Откуда же вы можете это знать?

- Вы всегда его делали.

Потом они прервали разговор. На мирной ноте, понимая друг друга, но не соглашаясь. Но несогласие – не всегда ссора. Кушина тут же набрала другой номер и снова долго ждала ответа. Время превращалось в серию длинных гудков. Слишком часто они звучат в голове, как предвестники очередной неприятной новости. Топтание на одном месте – тоже неприятность. Будто все силы Конохи сговорились таиться от простых людей. Узумаки Кушина чувствовала себя уязвлённой, потому что тоже подпадала под эту категорию. В единый миг она потеряла значительную долю своего влияния, которым и не пользовалась даже, но всегда грела мысль, что оно есть. И без этого влияния она не могла отыскать Наруто, самое важное в её жизни. Сейчас всё выглядело так, будто с Наруто умерла и её радость. Она периодически доставала фотографии с места событий, рассматривала изуродованное тело, страшные раны, добрая половина из которых являлась смертельной. Она искала хоть одну зацепку, по которой могла бы вскинуть голову и громко заявить: «Он жив!», - и не видела ни одной.