Getting my demons out (СИ)

И всё вроде бы хорошо: февраль наполнен ярким негреющим солнцем и яростным нетерпеливым теплом Луи. Но Гарри чувствует напряжение, слышит тихие разговоры, замаскированные под сплетни и выдумки.

Найл пропал.

Это беспокоит каждого ученика, но лишь единицы связывают его исчезновение с пропажей Зейна. И только Гарри покрывается холодным потом, когда думает об этом.

— Ты чего копаешься?

Луи заглядывает в кабинет, взъерошенный, будто воробей, с раскрасневшимися от холода щеками и растрёпанными волосами. Широкими волнами от него расходится запах выкуренной сигареты.

— Просто не тороплюсь, — растерянно моргает Гарри в ответ. Учитель прощается с ними, покидает класс. Луи, наоборот, заходит.

— У меня тренировка сегодня, — говорит он, приближаясь.

Гарри всё ещё не по себе. Наученный за долгие месяцы, он ждёт боли от близости с Томлинсоном. Но касания нежные, пусть и нетерпеливые. Луи вплетает пальцы в волосы на затылке и тянет к себе для поцелуя.

В прикосновении губ есть всё — горящая ярким пламенем страсть, темнеющая зимней ночью тайна, обнадёживающее обещание более глубокой связи. Гарри сжимает кулак на воротнике куртки, прижимается бёдрами теснее.

Но всё не может быть хорошо: его желудок громко и протестующе урчит. В тишине пустого класса звук кажется ещё более комичным, и Гарри понимает, почему Томлинсон хихикает ему в рот. Но алый румянец всё равно расплывается по шее и щекам. Гарри чувствует, как горят стыдом кончики ушей.

— Увидимся завтра? — всё ещё ослепительно улыбаясь, спрашивает Луи. — У меня есть планы на тебя.

Остаётся лишь кивнуть, что Гарри и делает, молча отстраняясь. Но прежде чем уйти, Томлинсон вкладывает в его ладонь выигранный на первом уроке Твикс.

Дверь хлопает за его спиной, и звук рассеивается в пространстве. С Гарри остаётся только тишина. Она чуть заметно дышит, обволакивает его со всех сторон. Оглядывается за плечо он с уверенностью, что Тьма притаилась за спиной. Пальцы дрожат от подступающего безумия. Но в пустоте класса только он.

Одиночество играет с Гарри злые шутки, заставляя верить в то, чего нет. Окунает сознание в плохие мысли. Он сжимает лямку рюкзака в ладони и спешит покинуть пустое здание школы.

Гарри спускается по лестнице, идёт длинным коридором к выходу. Иногда он замечает других задержавшихся после занятий учеников — такие же скучные, как и он сам, серые тени, бродящие по сумрачным кабинетам школы.

Голод становится невыносимым, но Гарри вскрывает шоколад, только выйдя за ворота школы. Не спеша разворачивает золотую обёртку, сжимая батончик в заледеневших пальцах.

Кажется, этот холод не победить. Он уже не помнит, когда его руки были тёплыми, а тело не дрожало от постоянно низкой температуры. Но шоколад на языке словно первый признак приближающегося счастья. Сладость карамели и хруст печенья гарантируют Гарри спокойствие. Луи гарантирует Гарри, что эта остановка финальная и его бегство закончено.

— Это Твикс, который выиграл Луи? — Шерил нагоняет его в нескольких метрах от школьных ворот. Её улыбка ослепляет, и Гарри кажется, что он чувствует тепло, идущее от её огромного доброго сердца.

— Да, — просто говорит он. Протягивает ей нетронутую шоколадную палочку, но учительница качает головой, отказываясь. — Я был голоден, наверное, поэтому Луи отдал шоколадку мне.

— Заботливый бойфренд, — смеётся Шерил, но в следующую секунду лицо её принимает серьёзное выражение. — Думаю, мы все должны быть благодарны тебе за избавление школы от тирана.

Лёгкая рука ложится на плечо, ободряюще сжимая сквозь слои одежды. Гарри чувствует её тепло интуитивно. Его тянет к ней, к Луи. К Найлу.

Его тянет к их свету.

— Это не я, — медленно отвечает он, пряча недоеденную шоколадку в карман куртки. — Он просто стал собой. Благодаря вашей поддержке в большей степени.

— То есть ты не приложил к этому руку? — хитро прищуривается мисс Коул. — А я вот помню, кто заставил футболистов посмотреть на ситуацию с другого ракурса. Пожертвовав собственным комфортом, кстати говоря.

Гарри тоже помнит. День первого снега в этом городе и грохот падающего на пол подноса. Злой предупреждающий взгляд Луи до сих пор вызывает морозную рябь мурашек по спине.

— Может, только немного, — с неохотой соглашается Гарри.

Но в глубине души ему действительно хочется верить, что именно он спас жизнь Луи. Вытащил его на свет из того тёмного болота, в которое Томлинсон медленно погружался до его появления в этом городе. Это бы немного уравновесило чашу весов, и, возможно, стрелка сдвинулась бы с отметки монстр.

— Ты загадка, Гарри, — продолжает тем временем Шерил. — Я вижу в тебе огромную светлую душу, желание помочь, забыв о собственных интересах. И в то же время чёткое понимание зла, будто ты знаешь его изнутри.

Она не обвиняет, не указывает на него пальцем со словами «ты убийца», но страх всё равно сковывает движения, горло сжимает предательский спазм.

— Одно я вижу чётко — вы нужны друг другу, и каким-то образом судьба распорядилась так, чтобы столкнуть вас, — она останавливается. — Движение в противоборстве, Гарри. А мне туда.

Она указывает вправо, и Гарри кивает. Ему в другую сторону. Они прощаются безмолвно: учительница улыбается ему открыто и радостно, а он машет ледяной рукой.

Когда её хрустящие на снегу шаги стихают вдали, Гарри останавливается, чтобы перевести дыхание. Всё слишком хорошо в его жизни.

Это неправильно.

***

Копы в школьном коридоре не становятся неожиданностью. Луи ожидал их со дня на день. Слухи разрослись до состояния грозовой тучи: они клубятся в классах, распространяясь с холодным сквозняком между кабинетами. Ученики шепчут, отчаянно доказывая друг другу собственную теорию об исчезновении Найла.

И вот полицейские в школе. Пейн оказывается прав насчёт того, что их друг — не тот, кто сбегает из дома. А значит, причина его отсутствия серьёзна и, вполне возможно, плачевна.

— Они хотят поговорить со всеми, — Стэн дёргает молнию на куртке, стараясь унять волнение, и Луи приходится стиснуть зубы и не рявкнуть на друга. Его злит вся ситуация, и гнев накапливается внутри, требует выхода. Пусть даже на ни в чём не повинного приятеля.

Контроль над жизнью, в который он так верил, рассыпается в прах. Что-то происходит, и он не только не в состоянии помочь, он не в состоянии понять, что именно.

— Нужно сказать им о Зейне, — тихо говорит Майкл. — Даже если это никак не связано с Найлом. Лишним не будет.

Луи кивает, соглашаясь. Взгляд неотрывно следует за служителями закона: их лица выражают скуку каждой своей чертой, а досада в глазах выдаёт несерьёзное отношение. Они не верят в пропажу подростка, и это бесит Луи.

Холодный нос утыкается ему между лопаток, и Гарри тяжело выдыхает в слои одежды, очищая лёгкие, чтобы секунду спустя втянуть запах Луи внутрь. Томлинсон заметил эту необходимость Гарри постоянно дышать им.

— Проводи меня домой, — шепчет он. Луи заводит руку за спину и находит его ладонь. Она дрожит, но холод здесь вовсе ни при чём.

— Они должны опросить каждого ученика, и только тогда мы будем свободны, — подаёт голос Майкл. — Лучше дождаться своей очереди, чтобы не было лишних неприятностей.

Момент, и Гарри напрягается, сжимает его ладонь в своей ледяной руке, а секундой позже — расслабленно отпускает. Он отступает на шаг, и Луи наконец может повернуться, чтобы взглянуть Стайлсу в глаза.

Они дикие. Тёмно-зелёная радужка поменяла цвет на болезненно-серый, и сам Гарри похож на испуганного, загнанного когтистой кошачьей лапой в угол мышонка.

— Хей, — ободряюще шепчет Луи, убирая мешающие пряди с его лица. — Ты чертовски бледный.

Но Гарри не смотрит на него в ответ. Над плечом Луи его затравленный взгляд не отрывается от полицейских.

— Я тогда один… — губы еле шевелятся, когда он говорит. — Мне надо идти.

Ладонь Луи бессильно падает, когда Гарри отступает. Весь его разбитый вид кричит, взывает к помощи. Но Луи не понимает, чем именно может помочь. Какова природа страха Гарри?