Тириос (СИ)

- Я думал, что это аллегория, – задумчиво протянул полукровка.

- Аллегория? А… – Дьюрин усмехнулся. – Я, честно говоря, тоже. Выходит, что нет. Есть в этом своя логика. Если попытаться создать «вечную жизнь» для всех, рано или поздно нашему миру грозит перенаселение. Ну, или война на уничтожение, потому что жителей станет слишком много. Это, не касается эльфов и дварфов. Мы…

- Медленно и неохотно размножаетесь, – подсказал Адайн.

- Что-то вроде того, – кивнул Дьюрин, краем глаза глядя на арана. – А вот люди… быстроживущие спешат. Стараются вложить в короткую жизнь все. Стремительно рождают себе подобных. Эльфы за всю свою бесконечную жизнь…

- Да, знаю. Двое, максимум трое отпрысков. И вы тоже. У вас большие семьи огромная редкость, – полуэльф прикусил губу. – Триста эльфов. И почти полное отсутствие магии в Тириосе.

- Ну отчего же полное? – вскинул бровь Дьюрин. – Мы разрабатываем орихалкон. Один из срезов показал микроскопические его частицы в породе. Так что есть шанс, что мы обнаружим богатейшую со времен Белегоста жилу. И будет вам магия, – он улыбнулся, отчего золотистые глаза вспыхнули солнечными искорками. Вообще когда дварф улыбался, его лицо преображалось, становясь почти красивым, несмотря на уродующий его шрам.

- Думаешь, все образуется?

- Конечно, – убежденно заявил дварф. – Ты глянь, братец арана от этого темного не отходит ни на шаг. Так что даже не сомневайся!

- Поверю, – улыбнулся Адайн. Поверит. Просто потому, что верить хотелось.

День был долгим. Другого такого долгого дня Адайн, пожалуй, уже и не помнил. Он устал, но в кои-то веки усталость была приятной и легкой. Невесомой.

Он с удовольствием стащил с себя сапоги и босиком прошелся по пушистому ковру. Он почти ненавидел формальные одежды. А ведь было время, когда он мечтал о том, чтобы ходить по этим покоям одетым.

Риэн обещался быть немного позже. Так что он успевал и переодеться, и приготовить все для ужина. И открыть окно спальни нараспашку, впуская в комнату свежий ночной ветер.

Тишина. Все идеально. Всюду порядок. Ничего лишнего, аскеза и спокойствие. Но было что-то. Что-то не так. Что-то нарушало привычную обстановку, и понять этого Адайн не мог. Взгляд привычно скользил, пока не замер на высоком старинном кубке. Кубке, наполненном прозрачной, слабо светящейся жидкостью.

На миг сердце замерло в груди и сорвалось в безумный, бешеный ритм. Бессмертие. Его бессмертие на дне этого совершенного творения древних мастеров. Жизнь рядом с тем, кто стал дороже собственного существования в этом мире, с тем, без кого он теперь и помыслить себя не может.

- Тебе я скажу тоже, что и им. Это твой выбор. И неволить тебя я не буду. Я помню, что ты ответил мне. – Алькариэн стоял у самого порога. Уставший, но усталость это была светлая.

- Что это? – Адайн обернулся к нему, так и не решившись коснуться кубка. – Я… читал историю Элронда, но там ничего не было сказано о… Просто написано, что он избрал судьбу эльфа.

- Орихалкон, – Риэн улыбнулся уголками губ. – Это и есть самая большая тайна эльфов. Камень, способный дать бессмертие полукровкам или забрать его у эльфов, сделав их смертными. Чистый, необработанный орихалкон. Вот почему он так дорог нам. Вот почему каллинэ пытались выкрасть его у дварфов.

- Если… когда я его выпью, что со мной будет? – глаза в глаза. Страха нет. Даже волнения нет. Есть болезненное любопытство. Интерес. И что-то еще. – Если я останусь смертным, если моя жизнь подойдет к концу, что будет с тобой? Ты наложил на меня заклинания, которые убьют тебя, если кто-то попытается убить меня, а если это обычная смерть. Смерть смертного?

- Я прожил достаточно, чтобы… – Риэн пожал плечами и почти буднично, так, словно говорил, что за окном ночь, закончил: – Тогда его выпью я. Черных осколков почти не осталось, но, думаю, я могу взять немного.

- Я боюсь жить вечно, Риэн, – Адайн подошел к нему и обнял, всем телом вжимаясь в него. – Что, если я надоем тебе. Что, если разочарую? Если окажусь сущим ничтожеством? Я ведь по эльфийским меркам почти младенец.

- Ты… – Риэн улыбнулся уголком губ, целуя его в лоб. – Ты будешь таким, каким хочешь сам. Ты десять лет считал себя рабом и не озлобился. Жизнь длинна, Адайн. И ты волен решать сам. И я понимаю твой страх. Но бессмертия не бывает. Просто очень и очень долгая жизнь. Мы также взрослеем и также стареем.

- Пообещай не уходить прежде меня. Может, через тысячу лет я и передумаю, но пожалуйста, не уходи прежде меня, – полуэльф только сильнее обвил руками его талию и спрятал лицо на груди. Пожалуй, никогда еще так остро он не чувствовал свою… слабость. Никогда еще он не чувствовал себя таким беззащитным и таким маленьким. Что значит двадцать семь прожитых лет перед тысячами, лежащими перед ним.

- Я не могу дать тебе такого обещания, – спокойно, со скрытой мукой произнес Алькариэн. – Прости. До тебя мне казалось, что я существую, что жить я устал. Ты спас меня, Адайн. И я не сделаю ничего вопреки твоему желанию.

- Сделаешь, – вздохнул Адайн. – Однажды сделаешь. – Он зажмурился, пытаясь не пустить непрошеные слезы, но горячие капли все равно намочили ткань церемониальных одежд арана. – Ты будешь мне учителем. Будешь другом. Любовником и любимым. И однажды просто оставишь меня одного. А я буду помнить каждую минуту, проведенную рядом с тобой. И то, с чего все началось.

- Память – наше проклятие, – Риэн погладил его по плечам и спине. – Адайн… Тебе нужно принять решение сейчас, пока не наступила полночь. Потом орихалкон потеряет свою силу.

Адайн усилием заставил себя отстраниться. Заглянул в усталое лицо эльфа и, приподнявшись на цыпочки, губами тронул его губы.

- Спасибо, сердце мое.

Несколько шагов, которые сами кажутся бесконечными. Шаги, каждый из которых тяжелее предыдущего. Кубок тоже кажется неподъемно-тяжелым, а слабо светящаяся жидкость отчего-то пахнет мятой. Он прохладный, но обжигает горло и растекается по венам холодным огнем.

- Я оставлю для тебя осколок на тот случай, если ты захочешь все закончить, – неслышно произнес Риэн, когда последняя капля скользнула в горло. – Только прошу… Не лги мне, как… Просто не лги. Если тебе захочется уйти. Если встретишь кого-нибудь. Я переживу разрыв, но еще одно предательство – вряд ли. – Будничный тон, почти скучный. И тем страшнее звучали слова.

- Работает в обе стороны, Риэн, – Адайн присел на край постели. Ноги дрожали, да и потряхивало его вполне ощутимо. – Я не ата.

- Я знаю, – Риэн наконец-то прошел вглубь комнаты, раздеваясь на ходу. – Он тоже не был таким. Но жизнь длинна, и случиться может все, что угодно. Поэтому я не даю обещаний и клятв, которые не выполню. – Он скинул плащ, с облегчением расстегнул воротник и, вернувшись к Адайну, гибко опустился перед ним на корточки, заглядывая снизу вверх и растирая руки. – Все хорошо. Сейчас все закончится.

- Уши я все равно не отращу, – дрогнувшими губами улыбнулся Адайн.

Риэн рассмеялся, покачав головой, а потом вдруг дернул его на себя. Принял в объятия и завалился назад, не удержавшись на ногах. Со смехом растянулся на полу, обнимая рухнувшего на него мужчину.

- Мне нравится и так. Определенно.

- Я люблю тебя, – Адайн нависал над ним, с болезненной нежностью глядя в глаза.

- Я знаю, – Риэн прекратил смеяться, и теперь просто улыбался, глядя в глаза и отводя прядки в стороны. – Я тоже тебя люблю. Иди сюда, – потянул за кончики и вжался поцелуем. Раздвинул языком губы, лаская рот с нежностью, нарастающей страстью.

- Никуда я от тебя не денусь, мой господин, – на полу, в постели, в душе или на столе. Не важно. Главное, что в запасе у них пара тысяч лет есть точно. А дальше… что дальше – покажет время.

- Я очень на то надеюсь… мой господин…