Песочные часы перевёрнуты вновь (СИ)

Там, у самого входа в это жуткое место, Нэй ещё чувствовал слабость, но сейчас, держа в руках своего партнёра, он ощущал, как ликует всё внутри него, как радуется и искриться дар, реагирующий даже несмотря на то, что Алисандр был заблокирован. От понимания этого внутри пробуждающего разлилась такая нежность, что ещё немного – и он бы заплакал. Но размазывать сопли и восторгаться долгожданному воссоединению он будет потом. Они вместе будут. Только для начала нужно отсюда выбраться и прийти на помощь Кейне.

- Я имею на тебя больше прав, чем кто-либо в этом мире, - прошептал Нэй, касаясь губами лба Алисандра и крепко сжимая партнёра в объятиях.

Пробуждающий раскрывал свою силу. Он позволял ей кружиться внутри камеры, закручиваться спиралью вокруг себя и биться о стены, потому что полностью здесь поместиться она не могла. Наверное, у отца бы всё получилось намного проще: он же заклинатель и точно знает, как убирать лишние связи. Нэй же должен был их рвать.

Осторожно опустив на пол партнёра, он вцепился пальцами в первую нить, жирную и скользкую, пульсирующую кроваво-красной энергией, похожей на кровь. Алисандр «огонь», пусть и выглядит совсем неподходящим для этого образом. И его сила, выпущенная на волю, опаляет даже союзников. И уж конечно она не собиралась делать исключение для Нэя. Кожа на пальцах пробуждающего зашипела, запахло жжёным мясом, и Халлрон закричал, не отпуская, однако, нить. Он понимал, что должен сделать это, каким угодно образом, но должен. Искусственные связи не такие уж прочные, у него должно хватить сил. Просто не может не хватить, ведь иначе Алисандр умрёт.

Когда первая нить с треском оборвалась, лежащий на полу камеры узник вздрогнул. Он медленно, осторожно открыл глаза, которые мгновенно расширились, стоило ему лишь увидеть Нэя. Он хотел позвать его, но не смог. И не смог даже вскрикнуть от ужаса, когда партнёр голыми руками схватился за вторую нить. Теперь, поделённая на четырёх магов, сила Алисандра стала намного агрессивнее. Нэю показалось, что его руки прикоснулись к расплавленному металлу, и это было гораздо больнее, чем в прошлый раз.

Когда осталось всего три нити, Алисандр хотел крикнуть самому дорогому человеку, чтобы он остановился, тем более что теперь он мог это сделать. Но он лишь прикусил до крови губу и промолчал, понимая, что иного выхода нет и зная, ради кого именно Нэй сейчас проходит через всё это.

Когда Нэй схватился за одну из оставшихся двух нитей, Алисандр смалодушничал, отвернувшись. Он просто не мог на это смотреть. И очень жалел о том, что не может заодно и заткнуть уши, хотя, наверное, крики Нэя это бы не заглушило…

Кейне на мгновение прикрыл глаза, задержав дыхание и полностью концентрируясь на ощущениях, а потом, повернувшись к Деамайну, произнёс:

- Он справился.

- Значит, игры закончены, - усмехнулся старший некромант и его взгляд мгновенно стал гораздо серьёзнее, чем был ещё несколько секунд назад.

Пять боевых магов стояли напротив, тяжело дыша и с ненавистью смотря на эктоса и его учителя. Вокруг них валялись трупы разной степени покалеченности: не было смысла сдерживаться с теми, от кого не зависела жизнь Алисандра Лаура. Эти пять магов тоже давно должны быть мертвы, и Кейне не собирался больше откладывать их смерть. В его руке появилась переливчатая фиолетово-зелёная сфера, по которой то и дело проходили тёмные искры, отражаясь в разноцветных глазах. Увидев её, Деамайн удивлённо поднял брови, а затем немедленно поставил защиту, окружая себя идеальным непроницаемым дымчато-серым коконом. Он слишком хорошо знал последствия этой атаки, чтобы позволить себе хоть какую-то небрежность.

Пять магов, чьи связи с Алисандром оборвал Нэй, поспешно атаковали, выпустив по Кейне несколько заклинаний уничтожения, но они все прошли сквозь некроманта, словно он вообще не имел плоти, и исчезли неизвестно где, так и не среагировав.

- Объединение, - прошептал Кейне, и сфера лопнула в его руках, стекая на землю фиолетовым водопадом, который вопреки всему не впитывался в почву, а тёк дальше, расширяясь и увеличиваясь, накрывая всё вокруг мягкой волной.

Края потока светились ярко-зелёным, а глаза Кейне вдруг полностью побелели, лишившись радужек и зрачков. Между его пальцами текла всё та же фиолетовая энергия, объем которой давно уже превысил тот, который можно было бы ожидать от первоначальной сферы, а дымчатый кокон Деамайна мелко вибрировал, отплёвываясь от магии и не давая ей проникнуть внутрь.

Откуда-то из глубин лабиринта появился ещё десяток охранников, которые, что-то выкрикивая, принялись швырять в Кейне заклинаниями, от которых воздух вспыхивал то алым, то солнечно-жёлтым. Но эктосу было всё равно. Он даже не повернул головы в их сторону, зато поток энергии прекрасно заметил появление новых противников. Не замедляя течения, он просто разделился надвое, отправляя часть себя к новым врагам, и как только первые фиолетово-зелёные волны коснулись магов, Кейне исчез.

Свет вокруг стал ослепительным настолько, что Деамайну пришлось закрыть глаза, хотя больше всего на свете он жаждал досмотреть до конца. То, что делал его ученик, принадлежало к высшему искусству некромантии, это были знания, пришедшие из книг Халлронов. Сам Деамайн, не обладая достаточной силой, не мог выполнить многое из того, что было описано в древних трактатах, но для Кейне, как и ожидалось, границ не было. Он перетягивал себя в мир мёртвых, он становился с ним одним целым и сливался с потоком. Он обтекал стоящих по колено в энергии магов и уносил их с собой, стирая из этого мира без боли и без усилий. Он просто возвращал их Смерти, он отменял само их существование в этом мире, забирая и души и тела без остатка, затягивая их в круговорот жизни. Деамайн знал, как избежать этого, он даже в теории знал, что можно подобной магии противопоставить. Но для этого бы понадобился очень искусный заклинатель, а такого сейчас в Эрисхайне не было.

Когда свечение исчезло, когда вновь можно было видеть, на земле остались лишь кучки одежды, в том самом месте, где стояли маги. В самом конце дорожки, там, где она делала крутой поворот, стоял Кейне, по пальцам которого все ещё бегала остаточная энергия.

- Тебе не кажется, что проще было бы их всего лишь убить? – спросил Деамайн, снимая защиту и подходя к ученику.

- Мне не нужно проще, мне нужно правильно, - ответил тот странной фразой и пошёл дальше.

Пожав плечами, Деамайн последовал за ним. Они шли вдоль стен кипариса, изредка натыкаясь на красивые белые беседки, увитые розами, и на небольшие фонтаны, вода в которых мелодично журчала. Но почему-то больше не было охраны, и Деамайну это не нравилось. Судя по всему, король тоже не дурак и понимает, что не стоит бросать всех имеющихся магов на борьбу с некромантами, которые уже внутри защитного барьера. Вероятнее всего, он попытается убежать. Только вот через какой ход?

Справа, довольно далеко от того места, где находился Кейне и его учитель, вспыхнуло алое зарево, окрашивая кипарис в цвет крови, и эктос, нахмурившись, посмотрел туда.

- Не думал, что они воспользуются именно этим маршрутом, - недовольно сказал он.

- Неважно уже. Нужно спешить, - откликнулся Деамайн, прибавляя шаг.

Вдруг кусты кипариса зашуршали, и прямо перед приготовившимися к атаке некромантами возник сначала Нэй Халлрон, потом его магический партнёр, а затем…

- Ты что, с ума сошёл?! – зашипел Деамайн, хватая старшего сына Кристофера за шиворот. – Зачем ты притащил её сюда?!

Измученная светловолосая девочка в рваном грязно-зелёном платье испуганно посмотрела на него и попыталась вмешаться.

- Не надо, - жёстко сказал Кейне, вставая у неё на пути, а затем, обернувшись к учителю, сказал: - Он поступил правильно, Деамайн. Эту Охотницу спас Люце и я изначально не был намерен оставлять её в руках у Сэфисов.

- Ты знаешь, сколько лет у неё в запасе? – ядовито спросил старший некромант. – Вполне возможно, что она может загнать в могилу и тебя, и меня заодно.