Песочные часы перевёрнуты вновь (СИ)

- Я не знал об этом! – прокричал в ответ Кейне, хотя пробуждающий был прямо перед ним. – Я не думал о таком варианте!

Нэй дёрнул эктоса на себя, и ткань на вороте с треском разошлась, разрываясь почти до груди. В этот момент он не думал о том, что перед ним стоит, вероятно, самый сильный маг во всех королевствах. Он просто сходил с ума при мысли о том, что его могли так обмануть, что его отца могли поставить в такое положение, когда у него просто нет выбора…

- Отпусти его, Нэй, - на плечо пробуждающего легла рука Кристофера. – Я уверен, что Кейне действительно не знал…

Пробуждающий, посмотрев на спокойное лицо отца, повиновался, хотя внутри него всё продолжало кипеть от ярости.

- Ты с ним уже много лет, Кейне, - обратился Кристофер к будущему королю. – Ты должен знать его достаточно хорошо. Но я не понимаю, почему ты до сих пор не понял, что Деамайн всегда ведёт собственную игру. Тебе может казаться, что всё идёт по плану, что ход событий определяешь ты. Но поверь мне, если ты будешь и дальше поддаваться подобным иллюзиям, то когда-нибудь он сделает что-то такое, что ужаснёт даже тебя.

- Ты преувеличиваешь, Кристофер, - усмехнулся Деамайн. – Хотя, в любом случае, у нас не осталось на это времени. Проводи меня в зал ритуалов, и мы, наконец, начнём делать хоть что-то из запланированного. В противном случае мы рискуем дотянуть до утра, и тогда до следующей ночи не доживу ни я, ни ты, ни Кай.

Нэй с отцом обменялись долгими взглядами, как и Деамайн с Кейне. В первом случае было беспокойства, во втором недоверие. Но, как бы то ни было, вскоре оба мужчины ушли в зал ритуалов, где должны были связать судьбы Кая и Деамайна навсегда, а Кейне, Хэния и Нэй остались в гостиной, чтобы обсудить детали плана. Обстановка, бывшая гнетущей, вскоре сама по себе изменилась на вполне рабочую, и Кейне не то чтобы забыл слова Кристофера, а просто загнал их в дальний угол сознания, как вполне очевидные. Он помнил впоследствии о них всегда. Он всегда потом относился к Деамайну с подозрением и искал тайный смысл его действий. Впрочем, как показывало потом не раз время, чтобы обыграть старого некроманта сил его ученика никогда не было достаточно…

Примечание для тех, кто в начале главы не совсем понял момент про Камилу, мать Нэя, а также диалог Кристофера и Деамайна: обо всём этом подробно написано в ориджинале «Песочные часы: осколки прошлого».

========== Глава 15 ==========

У него всегда был выход. С того самого момента, когда его привели в этот небольшой зал и разложили на массивном мраморном постаменте, напоминающем алтарь, он знал, что в любой момент может прибегнуть к последнему средству.

Его руки и ноги были надёжно прикованы тяжёлыми цепями, которые глухо звенели каждый раз, когда он пытался пошевелиться. В рот ему засунули резиновый кляп, в который он порой так вцеплялся зубами, что, казалось, ещё мгновение — и он прокусит его насквозь. Зато не было слышно его криков, лишь стоны, которые отражались от пустых стен и долго потом гуляли по залу. Иногда Каю казалось, что он сходит с ума.

Сначала он запоминал лица пси-чтецов, которые заботливо склонялись над ним после каждого применения заклинания и, ломая защиту, погружались в его мысли. Кай теперь очень жалел, что защита Халлронов восстанавливается автоматически по прошествии нескольких часов, потому что он бы предпочёл, чтобы боль при её разрушении больше никогда не повторялась.

После той недели, когда видения сами сыпались на него почти постоянно, он был сильно вымотан, и даже сила брата не позволила ему прийти в себя полностью. Теперь же, когда его забрали и оставили без пробуждающих, стимулируя дар вновь и вновь, от прежней красоты Кая, от его спокойствия и миролюбивости не осталось ничего. Он теперь был тенью самого себя, он проваливался вновь и вновь в тяжёлый бред, уходя хотя бы так от реальности, он неконтролируемо скользил по пластам времени, потому что его личное временное поле было разодрано в жалкие лохмотья, и он видел не только будущее, но также прошлое и настоящее. Он теперь никогда не знал, к чему конкретно относится то или иное видение. Это было уже последней стадией: финальной стадией разрушения предсказателя, после которой следовало безумие, и Кай понимал, что если он не покончит с этим, то больше никогда не увидит ни Нэя, ни отца, ни своего самого любимого человека.

Десятки раз слова отказа крутились в его голове. Ему нужно было лишь вложить в них немного собственной силы, и Высшие бы сделали то, чего он так сильно желал: всего несколько предложений — и Кай Халлрон освободится от своей силы. Маг — это не приговор. У мага всегда есть выбор, просто немногие об этом задумываются. Заклинание, позволяющее отказаться от дара, вернуть его Высшим и зажить обычной жизнью: о его существовании знают буквально единицы. Хотя, с другой стороны, даже если бы оно было общедоступным, им едва ли пользовались часто, поскольку сила — это часть мага, она — это он сам, и добровольно оторвать часть себя согласятся немногие. В обществе, где магия даёт преимущества, где маги — привилегированное сословие, мало кто решит добровольно отказаться от такого бонуса. Только вот Каю было плевать. Он знал, что семья не отвернётся от него, даже если он станет обычным человеком, и он знал, что лишись он дара — и его тут же отпустят. И поэтому несколько раз он действительно едва не отказался от него, когда было уже совсем невыносимо. Когда его мутило, а в голове была каша, и израненное временное поле трепыхалось и рассылало по телу такие волны боли, что, казалось, ещё немного — и сердце не выдержит. Тогда он почти до конца произносил заклинание, чувствуя, как испуганно сжимается внутри сила, которую хозяин готов был отринуть. И лишь одно тогда останавливало Кай — Деамайн.

Предсказатель знал, что некроманту нужна его сила. Он чувствовал его поддержку, хотя, конечно, на таком расстоянии это были всего лишь игры угасающего сознания. Но Кай помнил, что Деамайн вернётся, и он знал, что его дар пригодится, что он послужит его любимому человеку, и только ради этого можно было не сдаваться. Он терпел, впиваясь зубами в горькую резину и чувствуя, как шипит отчаянно его сила, задыхаясь и умоляя об отдыхе. Один раз, во время такого приступа, он уничтожил одного пси-чтеца, кого-то очень настойчивого и прилипчивого, после чего было несколько блаженных дней отдыха. Он не чувствовал не жёсткости мрамора под спиной, ни стеснения от постоянного применения к нему очищающих и прочих бытовых заклинаний. Он просто наслаждался тишиной и утешал себя надеждой на то, что Деамайн придёт за ним. Когда-нибудь. Обязательно.

- Когда мы пройдём через барьер, охранные заклинания сразу определят, кто мы. Здесь не поможет ни маскировка, ни что-либо иное.

- А мы и не собираемся прятаться больше, - спокойно ответил на это Деамайн, глядя на Нэя.

Пробуждающий предпочёл промолчать. После того, как старший некромант провёл ритуал и связал себя с их родом, наследник вполне справедливо считал, что имеет полное право его игнорировать хотя бы на вот таком вот бытовом уровне. Потому что на уровне силы он чувствовал Деамайна не то чтобы как родного человека, но как весьма близкого. И это было крайне непривычно и неприятно.

- Прекращайте, - потребовал Кейне, видя, как его учитель и сын семьи Халлрон сверлят друг друга взглядами. - Пусть план у нас и элементарный, но если вы так и будете враждовать, то в итоге что-нибудь обязательно пойдёт не так. А учитывая, что я поклялся не использовать мертвецов и Лиандхар, справляться с непредвиденными ситуациями нам будет непросто.

Нэй, взявший с эктоса эту клятву в Хайтендарте, никак эти слова не прокомментировал.

- Держи, - Кейне протянул пробуждающему небольшую металлическую флягу, закрученную расписанной рунами пробкой.

- Что это?

- Тебе лучше не знать, поверь, - усмехнулся Деамайн. - Просто влей это в своего партнёра, когда найдёшь его. Это позволит ему восстановить силы достаточно для того, чтобы бегать от охраны и в случае острой необходимости сражаться с ней.