Монастырь (СИ)

- Я тебя не ненавижу... Не понимаю – да.... А ненависти... Нет...

Микаэль запрокинул голову, прикрывая глаза, а потом резко дернул ее вниз, почти что дотрагиваясь лбом до стянутых запястий. От рывка взметнулись волосы, снова рассыпаясь по плечам и пологом свисая до самой земли. От резких ритмичных движений Кристиана к члену прилила кровь, все сильнее хотелось толкнуться в ласкающую его руку – чтоб сильнее, чтоб жарче... – Говорил же – напугай меня... У тебя... получилось.... – Посмотрим, что ты чуть погодя скажешь, – иронично отозвался Легрэ и слегка шлепнул Микаэля по ягодице. Гнев отступал и это было хорошо, потому что еще минуту назад Кристиан был намерен замучить травника до смерти, чтобы тот после даже в аду не вздумал ни с кем играть. – Странное дело – этот член, – вслух рассуждал Кристиан, ускоряя темп и оглаживая бедра Микаэля, – стоит за него взяться – как следует и вроде как враг тебе уже не враг, и друг – уже не друг. Неужто ты еще в монастыре ко мне приглядывался, приятель? Так надо было просто сказать, я бы научил тебя... плоть усмирять. Я-то думал: ты у нас святоша с самомнением короля, а ты мужеложец. Не люблю такого говорить тем, кого не уважаю, но я рад разочароваться. Ты ж иногда человеком можешь быть, оказывается. Монах снова дернулся, когда Легрэ хлопнул его по ягодице. Невозможность шевельнутся нормально заставляя травника нервничать. Дотронуться – не то, что бы вот сильно хотелось... Но, касаясь и самому – оно бы легче было и как-то, правильнее? Определиться с ощущениями становилось все сложнее...

- Кто б мне две седмицы тому назад сказал, что я тебе связать себя позволю... И трогать так... И при этом не буду смерти твоей желать – я б тоже не поверил.

Микаэль почти что застонал – Кристиан ускорил движения рукой.

- А мое самомнение ... Кристиан, ты ж меня... не знаешь совсем... Как и я тебя... Оба могли ошибаться, как думаешь?

– Удивительны дела твои, Господи, – искренне изумился Легрэ. – Ты ж еще за Сея со мной не посчитался. А ну как я не отступлюсь от своих планов на него? Выкраду мальчишку у Себастьяна, к плохому приучу, испорчу... Ну, поплачет он недельку, потом глядишь, сам ластится к моим рукам начнет.

- Чему и кого ты учить собрался – это не особо то и мое дело... Как и то – кто к кому ластиться будет... У меня забот и без этого хватает.

Травник снова прикусил губу, пытаясь не сорваться на стон и чувствуя на языке солоноватый вкус крови. Волосы мешались и лезли в глаза... – А вот что до “выкраду” и “поплачет” – тут уж прости. Сомневаюсь, что это у тебя получится. Да и вообще сомневаюсь, что оно тебе надо... Легрэ насмешливо хмыкнул и той рукой, которой гладил бедра Микаэля, собрал его волосы в хвост и накрутил вокруг ладони. Вздернув голову травника назад, Кристиан настойчиво потянул его на себя. – Мне оно не надо, но чего ради развлечения не сделаешь... Кроме того, у Себастьяна о молодом герцоге голова болит, так что думаю, ему не до мальчонки будет... А что ты, Микаэль? Может, мы Сея вместе испробуем? У нас с тобой теперь будет много общих секретов, так почему бы не завести еще один? Сам подумай, как нежна его кожа, как трепетно юное тело, как невинны его помыслы... Сладость соблазнения... Страсть желания... Если прикроешь глаза и на миг представишь, что вместо моей неумелой руки его горячее, сводящее с ума нутро... Ты кончишь, Микаэль? Кончишь? – Крис...с...стиан! – Микаэль смеялся так, что даже слезы из глаз побежали, прочерчивая по пыльным вискам влажные дорожки. – Я похож на соблазнителя юных сироток и послушников? Ах, дьявол! Травник до боли в позвоночнике выгнул спину, открываясь сильнее и как можно дальше запрокидывая голову – Легрэ сильнее потянул Микаэля за намотанные на руку волосы. – Не нервничай... Я понимаю, что ты делаешь... Только – не действует. – Понимаешь? Правда, понимаешь? – Кристиан отпустил травника и вылил остатки вина меж его ягодиц. – Что же?

Когда в ложбинку между ягодиц потекли холодные струйки вина, Микаэля снова пробрала дрожь...

- Если будет желание слушать – я тебе потом скажу... Мне... Сейчас ... Дышать трудно... Не то что говорить....

– А я ведь спрошу. – Кристиан провел пальцами по сжатому колечку ануса, а потом что-то гладкое и тонкое протолкнулось вовнутрь, осторожно двинулось дальше. – Тебе как, не очень больно? Если что, извини, не каждый день с ложками такое делать приходится... Я с них ем в основном, но раз уж сегодня тебя спасать приходится...

Микаэль замер, стараясь лишний раз не шевелиться. Нет, он в принципе, имел представление, что вот что-то такое и туда можно, при желании.. эээ.. вводить... Но, вот как-то в голову совсем не приходило – зачем?! Вот что этот сумасшедший себе придумал? От таких мыслей и легкая боль в раздвигаемых мышцах отошла на второй план.

– Спросишь – отвечу. А... Можно и я спрошу... Ты зачем вот это сейчас делаешь? Мне... щекотно.... – Ты точно неопытен, раз не догадываешься, – фыркнул Кристиан, сосредоточено ведя гладкое дерево по передней стенке кишок, выискивая простату и внимательно следя за реакциями тела. – Найдем нужное местечко и от ложки не до смеха станет... Или в тебя что-то повнушительнее сунуть? Ты быстро во вкус вошел, смотрю.

- Так уж и повнушительней? – травник даже язык себе прикусил, морщась. Вот зачем он опять провоцирует?! Тем более, когда Легрэ вот такое вот с ним делает....

- Кристиан... меня сейчас истерика накроет... Я смеяться буду как безумный... а я и так очень стараюсь не дернутся... И вообще – а вдруг на ручке то занозы?!

- Тем острее ощущения. – Легрэ удвоил усилия, свободной рукой лаская член Микаэля. – Может тебя отшлепать, чтобы ты серьезнее стал? А то не от яда умрешь, а от смеха... Подо мной от смеха еще никто не умирал. Какой позор.

- Что-то мне умирать вообще не хочется... Даже от смеха... А уж тем более под тобой...

Микаэль все сильнее кусал себе губы – его то и дело тянуло на смех. Ощущения от того, что Легрэ делал... Не то, что б очень уж неприятно было – рука мужчины на члене монаха способствовала приятностям, но было очень уж странно и непривычно. И все сильнее накрывало какой-то совершенной бесшабашностью. Истерика была все ближе.

- Кристиан... Развяжи меня, а? Я тебе ничего плохого делать не буду... Разочек только может за ухо кусну... Мне это более поможет... Чем то, что ты сейчас делаешь.

– Тебе не нравится? Хорошо. – Ложку сменили настойчивые пальцы. – Это все, что я могу для тебя сделать. Не кончишь – твои проблемы. Самое время молиться Богу об успокоении души... Он запрещает смеяться мужеложцам во время священного действия любви.

- А мы священным действом сейчас занимаемся? Любовью? Мм, Кристиан?

Смеяться, слава Богу, перехотелось... От напряжения вдруг накрыло усталостью...

“И в самом деле... Кончить бы быстрее... Замучал уже и себя... И что уж – и Легрэ тоже...”

Микаэль прикрыл глаза и, выгибая спину, легонечко толкнулся назад, осторожно насаживаясь на пальцы Кристиана. Было немножко больно... Все не получалось сосредоточиться, ритм поймать... Да и чувствовал себя Микаэль донельзя глупо.

- Любовью, – Кристиан вынул пальцы из ануса своей жертвы и погладил Микаэля по спине. – Если бы это было простым плотским влечением, я бы тебя просто избил. А так считай, что это – почти любовь.

– У тебя бы... не... получилось.... Осторожно, медленно, то подаваясь вперед, уходя, то снова толкаясь назад... Мысли все – прочь... Только такой вот медленный ритм – в такт движениям Легрэ, который все гладил член Микаэля. – Почти любовь – это уже.. что-то...

Когда Кристиан провел рукой по спине, травник даже вздрогнул – такой ласки он совсем не ожидал... Но, вот от этого касания – стало хорошо...

Легрэ заметил это и начал бессовестно пользоваться, оглаживая травника по спине особенно тогда, когда он вздрагивал и опасно приближался к разрядке.

Ни слова не говоря больше, Кристиан со знанием дела взялся ласкать Микаэля. Разговоры кончились, остался только жар тела, его податливость и бесстыдство. Происходящее казалось Кристиану нереальным и широко разведенные ноги травника только способствовали этому. Легрэ с трудом верилось в то, что он касается Микаэля, да еще заботясь о его разрядке. Веревка больно врезалась в запястья, уже растерев их в кровь, искусанные губы болели и во рту было солоно от крови... Но, это было уже не важно... Легрэ ласкал его уверено, со знанием дела, все ближе подводя к той грани, за которой плевать станет и на боль в теле, и на саму абсурдность ситуации... Микаэлю все не верилось, что вот он – на коленях, со связанными руками, с широко разведенными ногами, позволяет себя оглаживать и толкается в руку того, кого еще утром считал распоследней сволочью. Вот только сейчас – было хорошо... Удовольствие – горячее, жгучее, такое неправильное и оттого более острое растекалось по телу горячей лавой.