Монастырь (СИ)

Микаэль осторожно попробовал сесть, все еще морщась и легонько держась за плечо мужчины.

– Мне... Тяжело просить... Но, прошу.... – Нет, не определился. В таких вещах спешка ни к чему. – Кристиан встал и поднял Микаэля на ноги, перекинул его руку через плечо, подвел к лошади. – К тому же, я не верю тебе, Микаэль. И прости, но на сделки с тобой я не пойду. – Как знаете... А жаль. Микаэль, удерживаясь за луку седла, устало прикрыл глаза. Еще до заката он умрет.... если Господь диво не явит. А Господь сегодня на дивные дива явно был не настроен.

- Я не еду с Вами. Я попробую дойти и приготовить зелье. А Вы... Идите своей дорогой. Бог – в помощь.

Легрэ только хмыкнул в ответ. Ага, как же, пойдет – и трех шагов сам не сделает. – Ну, и как мы тебе кровь разгонять будем, Микаэль? Микаэль удивленно вскинулся, все еще держась за седло. – Сказал же – идите своей дорогой. – Заткнись, сделай милость, – проворчал Легрэ, запихивая травника на лошадь, – довольно, что я с тобой вожусь. Твой противный нрав я терпеть не намерен. Либо помогай, либо помирай в гордом одиночестве. – Ну и какого дьявола ты со мной возишься? Что, так тебе дорог стал за последние полчаса? Микаэль упрямо отпихнул Кристиана локтем, опять прислоняясь к конскому боку, а затем и вовсе опускаясь на землю. – Если так уж помочь хочешь – надо с дороги отойти... И трупы оттащить, что ли... Есть рубашка запасная? Моя совсем в лохмотья превратилась...

- Нет, у меня только кошель с деньгами и то, что на мне. – Кристиан второй раз поднял Микаэля на лошадь. – Давай доедем вон до того перелеска, – сказал он. По крайней мере, ты умрешь там, а не среди этого вонючего сброда.

– Дай хоть куртку... Меня сейчас трясти будет от холода. Травник почти что лег, утыкаясь лбом в конскую шею. Спутанные неровно обрезанные волосы свесились с двух сторон пыльным покровом. На обнаженной спине чернели разводы подсыхающей крови от пореза. – Сумки мои можешь собрать? И... Поехали... Если не передумал помогать. Кристиан наспех собрал все в кучу и привязал к луке седла. – Надеюсь, брат Микаэль, я об этом не буду жалеть. Они достигли перелеска, когда солнце стояло совсем высоко. Здесь щебетали птицы, пахло травой и почему-то медом. Легрэ стащил Микаэля с коня, помог ему опереться о ствол старой сосны, и в который раз поблагодарил небо, что по пути они не попались никому на глаза. Притащив сумку Микаэля, Легрэ спросил: – Что дальше? Микаэль, не удержавшись на ногах, так и сполз вниз, больно царапаясь голой израненной спиной о шершавую кору. Притянул к себе сумку, раскрыл и долго перебирал склянки, которые все выскальзывали из непослушных пальцев. Наконец-то травник нашел нужную, зажал ее в одной руке, а затем, подумав, вытащил и еще одну. – Смотри... Решать тебе сейчас... Вот это – наркотик. Сильный... Выпью – могу попробовать дойти и сварить нужное мне зелье. Но, времени очень мало... Я не уверен, что успею. Травник откинулся на ствол сосны, морщась от боли и закрывая глаза. Со злостью понял, что у него опять заалели щеки ... Чувствовал, как по озябшему телу скользят теплые солнечные лучики. Пахло свежей травой, и до одурения – медом... Хотелось вообще глаза не открывать. Легрэ он ненавидел. Не понимал, не доверял, не любил. Считал распоследним ублюдком, который часто сам не знает, чего хочет, и из-за этого бесится и вредит окружающим. Его можно было использовать – очень даже неплохо, в своих целях. Микаэль признавал, что Кристиан – весьма сильная личность. И за эту силу, которую был готов видеть на своей стороне, мог дать очень многое. Как минимум – защиту и помощь. Как максимум... а кто его знает, что могло бы быть.... Но, Легрэ не захотел – и, в принципе, травник его понимал. Такие решения не принимаются просто так, с ничего... Да и странно все звучало из уст травника-монаха... Так что – забыл бы он это все как дурной сон и не вспоминал. Но, к сожалению, не получалось. Теперь вот приходилось просить самому... и не о просто услуге – а о нечто большем. Врагов о таком не просят... Даже друзей не просят... Вот только очень уж хотелось жить. – Второе зелье – может яд нейтрализовать. Только чтобы оно подействовало в крови должны быть и другие вещества... Их нельзя с зельем выпить, их нельзя приготовить... От них голова кружится при поцелуях, руки дрожат, ноги не держат... От них сердце бьется безумно... И знаете, брат Кристиан... Я все склоняюсь к мысли, что лучше уж я первое зелье выпью... – Да, мне тоже эта мысль нравится, – Легрэ скрестил руки на груди, задумчиво барабаня пальцами по плечу, хмыкнул, – только времени жаль тратить. Не боишься со мной целоваться? От моих поцелуев кровь в жилах обычно леденеет, а тебе вроде как ее разогнать надо, да? Микаэль поднял голову, ловя взгляд синих глаз и позволяя себе скептическую улыбку: – Думаешь, я тебя боюсь? Нисколечки.... – Да мне плевать, – фыркнул Легрэ. – Давай начистоту: я тут могу хоть голым пританцовывать – у тебя на меня не встанет. Это ты у нас умираешь, так что мозгуй побыстрее, и говори, что делать. Травник приподнял бровь, удивленно рассматривая Легрэ, а потом, неожиданно для себя самого, рассмеялся – немного истерично и надрывно, но весьма неплохо сбрасывая этим смехом охватившее его напряжение и безнадежность. – Только вот танцев мне еще и не хватало... В твоем исполнении. Знаешь... Я столько разной дряни пил за последнюю неделю, что мне и пары поцелуев должно хватить... Или напугай... Озадачь... Тело само отреагирует... Микаэль опять потянулся за сумкой, доставая из нее берестяную коробочку и бросая ее Кристиану. – Порезы на спине мне этим можешь смазать? Только... нееежно. Последнее слово Микаэль проговорил протяжно, улыбнувшись на мгновенье, почти что дразня Кристиана. – Откуда мне знать, что это не яд, – Кристиан продемонстрировал Микаэлю коробку и скверно улыбнулся. – Я вот сейчас подумал, успею ли я тебя прирезать до того, как испущу дух. Помниться, где-то уже со мной такое было... Дай вспомнить. – Взгляд Легрэ сделался недобрым. – Ах да, вспомнил... брат Гиральд что-то такое вытворял, аккурат перед смертью. – Что? Так еще и он мои снадобья таскал? Микаэль замолчал, зло переводя дыхание... Уловил смысл сказанной фразы и снова посмотрел в глаза Кристиану. – Он, что – тебя травил? И как это мы с ним не сдружились... Умер – говоришь... С твоей помощью, видимо... Травник протянул руку, второй держась за дерево и осторожно поднимаясь на ноги...

- Давай ее назад... Не веришь, что не отрава, – я и попробовать могу... Сильнее не отравлюсь.

Легрэ отдал баночку Микаэлю и положил руку на рукоять меча, выжидательно наблюдая. – Тебе лучше не знать, сколько монахов умерло с моей помощью. – Легрэ помолчал. – А что Сей... он тебе нравится? Монах открыл крышку и, мазнув по снадобью, облизал пальцы. Скривился, почти что плюясь и взглянул на Легрэ. – А можно я его теперь выплюну?... Горькое... Или, может, есть чем запить? И... с чего это ты про Сея спросил? Что тебе до него? – Я на него глаз положил, – Легрэ улыбнулся и забрал коробочку у травника, повернул его на бок, чтобы смазать раны. – Ты лучше глотай, так интереснее. – Лучше отложи назад. Тебе за него настоятель Себастьян все, что и ложится, и встает – оторвет. А я поспособствую... Микаэль проглотил снадобье, кривясь еще сильнее... Дернулся от резкого и тяжелого прикосновения.

- И не забывай – нежненько!

– Себастьян? – Легрэ изумился, и вдруг принялся хохотать, так что руки тряслись. – Себастьян! Господи!.. Се-бас-тьян! Да ему... ему и в монастыре до Сея дела не было. Он мне ни слова не сказал после того, как я мальчишку приложил. Ты шутник, Микаэль. – Дьявол! Я же сказал – легче! Микаэль резко развернулся, тут же почти падая от закружившейся головы и от того хватаясь за Кристиана. – Это ты, видимо, не только дурной, но еще и слепой, и глухой... В любом случае – даже не думай. Я всегда найду, чем тебя... приложить. – И ты еще меня о помощи просишь сейчас? Вперемешку с угрозами? – Легрэ продолжал улыбаться. – У тебя вообще принципы есть? Хоть какие-нибудь. Ну, помимо того, чтобы сироток содержать, м? – Что вы, брат Кристиан... Какие принципы могут быть у монаха, да еще и лекаря? Никаких совершенно. Вот и остается только что за сиротками гоняться... Микаэль опять закрыл глаза... Ну что толку с этих бесед? А если жить хочется – то надо подняться, подобрать остатки рясы, в плащ закутаться – и вперед... Бог – милостив. Весна в этом году ранняя, может, цветут нужные цветы и ближе к опушке. – Легрэ... Идите вы с миром, куда шли. А я уж сам свои проблемы решать буду. Кристиан положил руку на плечо Микаэля и, заглянув в глаза, с нажимом уложил на спину. – Может быть, заткнешься уже, и делом займемся? Хорошо было рассуждать, выбирая варианты, а когда Микаэль оказался лежащим на земле, с Кристианом, нависающим над ним, – травнику подумалось, что идея была совсем уж неудачной. Да разве что получится?! Он еле сдерживается, чтобы не заехать Легрэ, скидывая его с себя. И по спине холодком бежали такие уж совсем нехорошие мурашки. Микаэль вдруг понял, что ему попросту страшно. – Делом, говоришь? Травник посмотрел в синие глаза, пытаясь дерзостью прогнать свой страх. – Ты станцевать забыл.... Кристиан криво усмехнулся и ничего не ответил на это. Он долго молчал, словно как-то по-новому присматриваясь к Микаэлю – оценивающе, точно к коврику на рынке, который намеревался купить. – Я вот все думаю, – сказал он лениво и серьезно, – раз уж ты сегодня так щедр на предложения, пожалуй, соглашусь-ка я на оба. Фернандо мне не нравится, так почему бы и не поиграть против него, верно? Травник нахмурился, с удивлением разглядывая вполне серьезного на этот раз Кристиана. Тот тоже рассматривал Микаэля, и от этого взгляда становилось все холодней да страшнее. – Ты уясни себе, прежде чем клятвы давать, что тебя не просят играть против Фернандо. Он – достойный король своей державы. Но, вот интересы Севера – то и твои интересы будут. И за это – будет тебе защита, при необходимости. Грамоты я тебе напишу в лагере... Есть у меня право. Только – если выживу. А вот до этого – у меня много сомнений... Микаэль дернулся было, пытаясь оттолкнуть Легрэ, а потом откинулся на спину совсем, лишь едва опираясь на локти – так, что б по возможности не касаться земли порезом на спине. – Кристиан... Не получится ничего... У меня мороз по коже от твоего взгляда. Мне тебя ударить хочется... А не... целовать. – А давай мы облегчим тебе задачу, – прошептал Легрэ, настойчиво швырнув Микаэля назад, на траву. – Я об этом позабочусь... но прежде, чем ты что-то там напишешь, я хочу знать, в что впутываюсь... Рассказывай. – Легче, Легрэ... Я тебе не послушник из монастыря, что и дышать при тебе боится.