Лисы (ЛП)

Он выходит из джинсов. Я упорно смотрю в пол.

Я знаю, он голый, и не собираюсь смотреть – честно, нет, – но мои глаза будто сделаны из металла, а промышленного размера магнит тянет их вверх.

Его лицо – вот куда безопасно смотреть. Он просто стоит. Кажется, улыбается.

Мой взгляд сам по себе падает вниз. Его рука придерживает его член. Видно только темное золото волос на лобке и… он убирает ладонь.

Мое лицо полыхает огнем. Проклятое сердце колотится, будто отсчитывая время до детонации бомбы. Его член маленький и аккуратный, и хотя он слегка возбужден, складки кожи там кажутся очень и очень мягкими. Мне приходится физически отвернуться, чтобы перестать смотреть на него, но я успеваю заметить, как улыбка на его лице превращается в ту, которая появляется, когда он огорчен или скрывает свои настоящие чувства.

***

Я хожу взад-вперед вдоль бассейна. Одна половина моего мозга с невероятной скоростью воспроизводит картинки, на которых голый Мики моется у меня в душевой, а вторая – та, которая помогает мне себя контролировать – быстро стирает их с решительной, умелой свирепостью.

Наконец Мики выходит наружу. Растрепанный, мокрый, он кажется грустным.

– Я подожду здесь, пока ты моешься, – произносит он, откидывая с лица волосы. С них еще капает. Я смотрю, как он уходит и садится на край бассейна.

Когда я закрываю дверь, мне слышно, как он бросает на дно бассейна кусочки расколотой плитки.

***

– Доброе утро! – ревет из своей комнаты Майло в момент, когда мы уже собираемся выбраться за фанерную дверь. Он прицепляет на место свою фальшивую ногу и, прихрамывая, идет нам навстречу. – Завтрак, – говорит он. – От замечательной и распрекрасной мисс Вонг.

– От кого? – спрашиваю я, глядя на пластиковую коробочку, которую протягивает мне Майло.

– От Цветочницы. Она начала оставлять мне по утрам завтрак. Хотя, судя по количеству, подозреваю, что половина тут точно твоя. – Майло криво ухмыляется.

– Мне надо сказать ей спасибо, – говорю я Мики, пока мы идем от бассейна.

Мы это не обсуждали, но я решительно настроен проводить Мики до дома. А потом я, наверное, зайду к Донне.

Я взял с собой и рюкзак. Мне нужно что-нибудь починить в обмен на детали. У меня они снова стали заканчиваться, а мне надо заменить свой телефон.

Липко-сладкие пельмени потрясающие на вкус. Я протягиваю коробочку Мики, но ему, похоже, интереснее рассматривать старый хлам, валяющийся в слякоти вдоль дороги – холодильники, диваны, заляпанные обрывки ковров, стиральную машину, которая выглядит так, словно сгорела. Дорога заканчивается тупиком, так что люди выкидывают здесь все подряд.

– Нам далеко идти, – говорю я, закрывая крышку коробочки, когда становится ясно, что есть Мики не собирается. – Я оставлю остальное тебе.

Мики кивает.

– Спасибо тебе, – произносит он мягко.

Мы идем в тишине, наши ботинки утопают в ужасной грязи. Обычно тишина устраивает меня, но с Мики она не сочетается. Я все поглядываю на него сквозь волосы, пока мы идем. Он кажется нормальным, но быть может, скрывать свои чувства – это его истинная суперспособность. Я бы хотел, чтобы моей суперспособностью было умение их раскрывать.

***

В цветочном магазине толпятся покупатели. Чтобы никому не мешать, я отхожу в сторону и жду, когда Цветочница заметит меня, а Мики тем временем бродит рядом и нюхает все цветы. Он, кажется, немного развеялся, но я откуда-то знаю, что на самом деле это не так, пусть и не представляю, в чем дело. Или как его об этом спросить.

Я еще размышляю о Мики, когда Цветочница проталкивается ко мне и, сложив на груди руки, останавливается прямо напротив.

– Съел пельмени?

Я киваю.

– Да, спасибо. И спасибо за травы для моего плеча.

Не успеваю я подготовиться, как рука Цветочницы дергается ко мне и сжимает мое плечо. Я ожидаю, что будет больно, как с Кукольником, но, что удивительно, ее прикосновение не причиняет мне боли. Мики моментально оказывается рядом. Встревожено глядит на меня, а я кивком даю ему понять, что все хорошо.

Она разминает мое плечо большим пальцем.

– Да, заживает. Все хорошо. Друг? – Она показывает на Мики, и он улыбается ей улыбкой, которая не затрагивает глаза.

Я киваю.

Сузив свои черные глаза, она пристально рассматривает на нас обоих, потом заявляет:

– Тот везучий друг, за цветы которому ты работал.

Чувствуя себя немного беспомощно, я снова киваю.

Она направляет глаза на Мики.

– Он хороший парень. Ты это знай.

– Я знаю, – тихо отвечает Мики рядом со мной.

– Хорошо. Идите теперь. Мне надо работать. – Она поворачивается к подсобке в глубине магазина.

– Подождите. – Я сглатываю. – Я зайду в четверг. Помогу вам с разгрузкой. Чтобы поблагодарить, – прибавляю.

Цветочница коротко кивает мне, а потом исчезает в подсобке.

***

Небо прекрасно. Снег на крышах домов ослепительно сверкает на солнце.

По дороге через мост Мики останавливается у перил, и мы вместе смотрим на несущуюся внизу мутную воду, а я думаю о том, насколько холодно должно стать, чтобы всю реку сковало льдом.

– Ты покупал мне цветы?

– Да. В день, когда упал в реку.

– О, – произносит Мики.

– Я подумал, ты им обрадуешься. – Я чуть было не говорю ему, что Дашиэль всегда радовался цветам, но в последнюю секунду успеваю остановиться.

– Спасибо тебе, – шепчет он.

Мы недолго молчим.

– Что будешь сегодня делать? – спрашивает он.

Я рассказываю ему о подвальчике сотовой связи, где мне дают чинить телефоны, и о том, что потом я, быть может, пойду повидаться с Донной.

– Мне бы хотелось познакомиться с ней. И с остальными твоими друзьями, – говорит Мики – кажется, скорее себе.

Я киваю. Мне тоже этого хочется.

Но сказать то же самое ему я не могу, потому что не уверен, хочу ли знакомиться, как полагается, с Джеком, плюс Мики вроде как дружит и с Дитером тоже, а я уже знаю, что Дитер думает на мой счет.

– У Дианы здесь недалеко ресторан. – Она всегда была добра ко мне, так что, наверное, ее можно считать моим другом. Хотя раньше я о ней в таком смысле не думал. – Но она станет поить тебя горячим шоколадом, – предупреждаю я Мики.

– Ничего. Я люблю горячий шоколад.

***

Первое, что делает Диана, увидев нас в ресторане, это качает головой и отворачивается. У меня падает сердце – я понятия не имею, что не так.

Она исчезает на кухне.

Показав Мики на один из столиков, я спешу за ней следом.

Диана стоит, сгорбившись над раковиной. Ее плечи подрагивают. Она немного подскакивает, когда дверь между рестораном и кухней с шумом захлопывается за мной.

– Ах ты, глупый, глупый мальчишка, – бормочет она, а потом поворачивается, обхватывает меня своими большими, теплыми руками и крепко сжимает.

Потрясенный, я похлопываю ее по спине, гадая, как же ее успокоить.

К счастью, через несколько секунд она берет себя в руки.

– Ты пытался спасти того паренька на мосту, так ведь? Ты же мог утонуть!

– У меня все нормально, – отзываюсь я слабо.

– Это твое глупое сердце когда-нибудь прикончит тебя. – Она вздыхает – тяжело, словно устала.

Я отворачиваюсь.

Когда я снова поднимаю лицо, она смотрит в маленькое круглое окошко на двери.

– Так кого ты сегодня привел?

– Это Мики. Мальчик, с которым я познакомился, – прибавляю.

– Ты знаешь, что о тебе тут спрашивали?

Я непонимающе хмурюсь. О ком она?

– Дитрих.

О, думаю я, не вполне представляя, зачем он хочет снова со мной увидеться.

Она нетерпеливо подталкивает меня к кухонной двери.