Время дождя (СИ)

Он покачал головой.

- Почему теперь я не хочу того же?

- Потому что ты хотел не секса, Тали. Ты хотел, чтобы кто-то был рядом. Ты и сам не понимал этого, и потому мучил себя, – я вздохнул. – Я подожду. Я знаю, ты успокоишься, и мы сможем просто любить друг друга.

Он отложил книгу. Я думал, он попросит меня о чём-то, но он молчал.

- Трэйн, давай спать?

- Конечно, - я поцеловал его в висок и помог раздеться.

Затем разделся сам. Не отказал себе в удовольствии рассмотреть стройное тело, которое он так тщательно скрывал, пока он тушил свет, а затем забрался в постель и обнял его.

«Спи, моё солнышко. Ни один демон не посмеет потревожить тебя», - подумал я и тут уже услышал.

- Я надеюсь. Иначе зачем я пустил тебя в свою кровать?

Сволочь.

***

Когда я проснулся, Тали уже сидел в кресле. На столике перед ним был накрыт завтрак – оладьи и горячий шоколад – но он не ел, видимо, ожидая меня.

- Добро утро, солнышко.

- И тебе, - он выглядел рассеянным, и я не сразу понял, чего от него ждать. Я встал и, натянув штаны, подошёл к столу. Опустился на корточки рядом с его креслом. - Трэйн, окуни палец в чашку, - попросил он.

Я подозрительно покосился на него.

- Не бойся.

Я выполнил его просьбу.

- Всё уже остыло. Зачем меня ждал?

- А так?

Я почувствовал, что жидкость стремительно нагревается, торопливо вытянул палец и облизал покрытую горячей жижей кожу. Потом посмотрели на Тали. Тот улыбался во весь рот.

- Я не свихнулся? – спросил он.

Я покачал головой и улыбнулся в ответ.

- Трэйн…

Не дожидаясь продолжения, я потянул его к себе и поцеловал.

- Но это не всё, - он тут же помрачнел, - не надо много ума, чтобы подогреть еду. Больше ничего не получается.

- Но ты на нужном пути.

- Да, - он улыбнулся и тут же опять стал серьезным. - Трэйн, и я думаю, я должен рассказать тебе ещё кое-что.

- Я слушаю.

Он покачал головой.

- Нет… не так. Я не могу словами.

Я взял его руки в свои и поцеловал.

- Тогда начинай.

- Только пожалуйста… Пообещай… Пообещай, что хотя бы дашь мне объясниться.

Я заглянул ему в глаза, пытаясь понять, чего он боится.

- Тали, чтобы там ни было, я никогда не стану любить тебя меньше.

- Обещай.

- Обещаю. Веди.

========== Воспоминане третье (Насилие и другие ужасы) ==========

Дождь. Каждый день дождь. Ведьмаки отобрали сапоги, хотя это кажется таким мелким – будто у пленников ещё было, что отбирать. Теперь ноги все в грязи и болят каждый вечер, а Дейвен, кажется, подхватил простуду. Талиан оборачивается и смотрит на другого мага. У этого – светлые волосы и потускневшие глаза цвета бирюзы. Грудь заливает тепло.

- Как ты? – тихий вопрос. Хочется подсесть к нему поближе и взять его за руку, но лучше не злить охрану.

- Мы выберемся, Тали.

- Я знаю, - сжимает зубы. «Конечно, выберемся. Ведь не можем же мы сгнить здесь или навсегда остаться их игрушками». – Ты знаешь, где Лен?

Лен всё время спорил с ведьмаками, и вот уже несколько часов его нет. Дейвен качает головой и откидывает её назад. У него уже нет сил говорить. Как же хочется погладить его по щеке. Раньше – никогда не позволял себе этого, а теперь все прежние страхи кажутся такими глупыми… Но им на смену пришли другие, куда более реальные. Страх перед побоями. Страх выдать свою слабость.

- Подъём! – грубый голос вдалеке.

Талиан смотрит на другого мага. Тот поднимается с трудом, опираясь о круп лошади, а руки так и тянутся ему помочь. Талиан тоже встаёт. Ему немного легче, его били не так сильно.

- К командиру, шагом марш.

Усмехнувшись, он идёт туда, где среди грязи и серых струй можно разглядеть палатку из некогда голубого, а теперь темно-серого, как дорожная мокрая пыль, шёлка. Уже перед входом замирает, увидев то, что осталось от Лена – распятое на копьях, воткнутых в землю, и почти лишённое одежды тело. Короткий взгляд на Дейвена. Лицо мага белее снега, а губы шепчут беззвучную молитву.

Их вводят в шатёр и толкают в спину, приказывая встать на колени. Снова короткий взгляд в сторону друга – тот кивает и молча опускается на землю сам. Талиан следует его примеру.

- Мои куколки, - ведьмак, порядком поседевший и давно не бритый, встаёт с кресла и подходит к ним вплотную. – И почему все вы, выродки, так красивы?

Краем глаза Талиан видит, что Дейвен хочет выплюнуть оскорбление в ответ, но сдерживается. Он и сам бы ответил, но они давно договорились не рисковать ни собой, ни друг другом понапрасну. Когда придёт время, они выберутся все вместе, надо только дотянуть. Лен нарушил обещание – и теперь им станет куда трудней уходить.

Узловатые пальцы ведьмака сжимают подбородок Дейвена и желание плюнуть ему в рожу становится невыносимым. Он заставляет мага повернуться и внимательно разглядывает со всех сторон. Дейвен и правда всё ещё красив. Их почти не бьют по лицу, будто специально берегут.

- Я решил устроить конкурс. Хотите посоревноваться?

Молчание. Маги обмениваются взглядами, но ни один не знает ответа. Тут на каждом шагу вопросы без ответов, и каждый ответ сулит боль и унижения. Это так дико, когда нельзя отвечать. Их всегда учили по-другому.

- Ну, а я хочу, - ведьмак усмехается и снова отходит к креслу. - Сейчас вы оба будете ублажать меня. Тот, кто сделает это лучше другого, будет спать ночью. А тот, кто справится плохо, будет наказан.

Маги снова переглядываются. Дейвен коротко мотает головой, и Талиан кивает. Они просто замирают неподвижно.

- Не хотите, - в голосе командира деланное удивление. Откуда столько жестокости? Он никак не может понять. Будто перед ними и не человек вовсе, а взбесившийся зверь. – Ребята, помогите гостям принять решение.

Талиан чувствует, как на плечи ему ложатся руки, мощные, как стальные тиски. Они впиваются в тело, едва не ломая кости. Или просто тело стало теперь таким хрупким, что кажется, может раскрошиться от любого касания?

Ещё один ведьмак стоит за спиной Дейвена. Рука его медленно сползает вниз, спуская по плечу разорванную мантию. Быстрый выдох мага и верёвки падают с его рук, а ладонь уже держит в своих пальцах ведьмак. Его движения неторопливы и бережны, и именно это – пугает. Он подносит руку Дейвена к губам и целует. Маг опускает голову. Почему-то смотреть на это так же противно, как и на простое насилие. Затем что-то меняется, и Дейвен резко вскрикивает. Талиан видит, как невозможно изгибается его мизинец.

- Нет! – это уже его собственный крик.

Такая же рука спускается вдоль плеча Талиана, идругой ведьмак, срезав верёвки, приподнимает его руку. Уже понятно, что будет дальше, но Талиан будто бы не чувствует близости ведьмака, куда важнее то, что рядом другой солдат ласкает следующий палец Дейвена.

- Не надо… - тихий выдох, и он смотрит на командира. Как говорить с ним, чтобы он услышал? Ему безразличны и крики, и мольбы. И Талиан старается говорить тихо, не вызывая раздражение, а, напротив, убаюкивая злость. – Я начну, хорошо?

Ведьмак отпускает его руку, и Талиан не вставая с колен приближается к командиру. Движения его неумелы, он никогда не расстёгивал чужих брюк и тем более не делал того, что собирается. Но это ведь время… Хотя бы чуть-чуть времени. А что будет потом, он не знает. И он начинает скользить вдоль подставленной плоти языком, стараясь доставить удовольствие, но не зная как. Отвращение к самому себе бесконечно. Он бросает короткий взгляд на Дейвена и видит в его глазах отражение своих собственных чувств. Дейвен презирает его. И теперь будет презирать всегда. Но они должны выжить. Они обещали друг другу. И даже если бы нет… Как можно смотреть на эти тонкие пальцы в грубых руках ведьмака?

Они почти не жестоки в эту ночь. Он всё делает сам, и его лишь изредка одобрительно хлопают по спине. А Дейвен всё так же упорно стоит на коленях у входа и молча смотрит. Талиан больше не пытается заглядывать ему в глаза. Это презрение и так отпечаталось в его глазах навсегда.