История Винсента Робертса (СИ)

Осознание, кем я стал, подступило панической волной, заставив впасть в шок. В голове билась лишь одна единственная мысль: как теперь жить? От ужаса до боли скрутило живот, едва успел наклониться над унитазом, и сразу стошнило чем-то отвратительно липким и черным.

Тело бил странный озноб, заставляя до скрежета стиснуть зубы, выбивающие неконтролируемую морзянку. Паника никак не отпускала, сдавливая горло в своих костлявых сухих пальцах, как старуха смерть. Зажмурившись, я сжал до хруста кулаки, чтобы не начать кричать от ужаса. Что же делать? Что со мной будет? Зачем он сделал меня вампиром? Я ненавидел Эдварда так сильно, что, попадись мне он на пути, без колебаний бросился бы на мерзавца и разорвал.

Чтобы смириться со своей участью, ушло неожиданно мало времени. Мобильный телефон нашелся в кармане куртки, и обнаружилось множество сообщений и пропущенных вызовов от босса. Перспектива потерять работу быстро привела в чувства, не оставив времени для раздумий и сожалений. Никак нельзя было остаться без денег на пропитание, только не в такое тяжелое время, ведь я не представлял даже, куда можно обратиться за помощью. Все проблемы теперь приходилось решать самостоятельно, не полагаясь ни на кого, кроме себя самого.

Работал я в аптеке у старика Сэмюеля Роджерса — помогал разгружать ящики с фармацевтическими препаратами и разносить заказы на дом. Занятие не сильно трудное, клиентов обычно бывало немного, хватало времени поваляться в подсобке и поплевать в потолок. Иногда требовалась и другая помощь: поскольку старик уже даже в толстенных очках плохо видел, он просил громко зачитывать ему названия и инструкции, напечатанные мелким шрифтом.

Набрав номер Роджерса, услышал в трубке крик, разрывающий мои несчастные перепонки. На автомате отдернул руку с телефоном подальше, чтобы не оглохнуть.

— Винсент, твою мать! Где ты пропадаешь? Тебя не было несколько дней! — мистер Роджерс пыхтел и задыхался от ярости. — Раньше ты, конечно, опаздывал, но приходил на работу. Мое терпение не безгранично! Ты пьянствовал не просыхая?!

— Несколько дней? — хрипло переспросил я, почесав покрывшийся щетиной подбородок.

— В конце концов, я думал, ты нормальный парень, просто лентяй, — не унимался Сэмюель, — а оказалось, что тебе хватило наглости вообще не приходить на работу!

— Простите, такого больше не повторится, — пробормотал я в свое оправдание, — просто попал в крупные неприятности, если можно это так назвать, конечно…

Сэм вздохнул, а потом я четко расслышал, как он постучал пальцами по твердой деревянной поверхности. Поразительно.

— Ладно, Винсент, — старик немного успокоился, — это последний раз, учти. Не знаю, что у тебя случилось, но я слишком стар, чтобы беспокоиться за такого безответственного паренька, как ты! Я просто хочу спокойно дожить свои дни. Чтоб завтра был на месте секунда в секунду! Заказов накопилось много, сроки горят. — Спасибо, — прохрипел я и положил трубку.

Все чувства настолько обострились, что даже шум машин на улице терзал слух, тупой пилой жуя натянутые нервы. Хотелось отключить усилившуюся способность, но никак не получалось. Я настолько запутался в собственных ощущениях, что захотелось напиться до потери сознания, хоть как-то заглушить какофонию в голове. И единственное место, куда я мог пойти, чтобы осуществить задуманное — в бар.

На улице гулял прохладный весенний ветер, но к своему удивлению я обнаружил, что стал менее восприимчив к резким изменениям температуры. Сырость больше не пробирала до костей, и даже не доставляла дискомфорта. Сунув руки в карманы куртки, я с облечением выдохнул и побрел по тротуару в сторону бара. На полпути я выудил пачку сигарет, но неприятный горьковатый привкус табачного дыма ощущался настолько ярко, что захотелось плеваться, а потом в горле возникло отвратительно дерущее чувство. Пришлось затушить сигарету и выбросить в урну, а от злости заодно и всю пачку.

Бармен встретил меня, как всегда, приветливой улыбкой, но она быстро исчезла, когда он внимательней присмотрелся. Да, выглядел я действительно паршиво, если не сказать хуже. Устроившись перед стойкой на высоком стуле, я сделал заказ и, недолго думая, залпом осушил стакан. Но слишком поздно осознал, как сглупил, когда дыхание перехватило от ощущения, будто я хлебнул помоев, а через несколько секунд от боли скрутило внутренности. Согнуло так, что я чуть не свалился со стула, но Тони быстро отреагировал, выбежал из-за стойки и подхватил меня под руки, помогая дойти до туалета.

Выворачивало наизнанку долго, казалось, что целую вечность, а когда стало легче, я сел на пол, прислонившись спиной к стене. Яркий свет снова раздражал глаза до слез, пришлось ненадолго зажмуриться, чтобы стало хоть немного легче.

На лице Тони будто тень появилось, он выглядел очень хмуро и буравил меня пристальным взглядом. Таким серьезным и сосредоточенный я видел его редко, пожалуй, только когда в баре случались драки. Он присел на корточки рядом и оттянул ворот моего свитера, а потом смачно выругался такими закрученными выражениями, что я никогда не слышал.

— Вот этого я боялся больше всего… — добавил он после непродолжительной паузы.

Когда мы вернулись обратно в зал, в баре уже почти никого не осталось, кроме нескольких мрачных посетителей за столиком в темном углу. Они как-то недобро покосились на меня и отвернулись, продолжая тихо перешептываться между собой. Я бы мог разобрать каждое их слово, если бы меня постоянно не отвлекала фоновая музыка, да и гул в голове не утихал, но я не стал прислушиваться и повернулся к бармену.

Тони Грин, для всех был просто Тони, без фамилии и прошлого. С семьей у него не сложилось из-за трагического случая. Ходили слухи, что у него раньше была невеста, красивая женщина со светлыми волосами, приветливая, жизнерадостная и отзывчивая, но она погибла. Несчастный случай унес ее жизнь, по крайней мере, так говорили, но как все произошло, никто толком не знал. Тони никогда о себе сам не рассказывал, а я и не спрашивал. Не хотелось напоминать ему о прошлом. А еще я слышал о его боевых заслугах, когда он служил в Гильдии охотников на вампиров, но то, как он относился к тварям спокойно, выглядело очень странно.

Скотт стоял за барной стойкой и обеспокоенно на меня косился. Этого русоволосого мальчишку Тони подобрал на улице недалеко от бара. Его родители погибли от рук голодных вампиров, бедняга остался сиротой и шатался по городу, пока голод и усталость окончательно не свалили его с ног. Парнишке крупно повезло, когда его нашел Тони, прежде чем он успел стать пищей для кровососов. Порой казалось, что Скотт для Тони как родной сын, уж очень теплые отношения между ними завязались.

Бармен налил полный стакан красного вина и подвинул ближе ко мне.

— Если хочешь напиться, теперь тебе поможет только это, — он тяжело вздохнул и, опираясь мощными руками на стойку, опустил голову.

Переведя взгляд с Тони на красную жидкость в стакане, я сглотнул, вспоминая, как только что чуть не порвался на части. В зале воцарилось молчание, только тихо играла отдаленно знакомая мелодия, будто все затаили дыхание и ждали, что со мной произойдет дальше.

Очень не хотелось опять провести неопределенное количество времени над унитазом, но я не выдержал и сделал глоток. Посидев с минуту, понял, что со мной ничего не случилось. Осмелев, осушил весь стакан, вытащил из кармана несколько смятых купюр и положил на стойку.

— Давай еще, — тихо попросил я и подвинул стакан ближе к бармену.

Тони молча налил мне еще вина, а затем еще и еще. В тот момент меня не волновало количество поглощенного спиртного, просто хотелось забыться, выбросить все из головы и заглушить постоянно врывающийся в черепную коробку посторонний шум. Я готов был потратить последние деньги, чтобы притупить выпивкой и пустоту, возникшую в душе. А когда меня уже порядком развело, решил, что пора заканчивать.

Аккуратно отодвинув стакан, покопался в карманах и извлек на свет божий несколько мятых купюр. Быстро посчитав банкноты, положил их на стойку. Тони вздохнул, сгреб деньги и даже пересчитывать не стал. Внутри разливалось тепло, появилась легкость, а перед глазами все немного поплыло. Наступило облегчение, жжение в горле притупилось, а ощущение пустоты почти исчезло. Я достиг желаемого, а значит, можно было отправляться домой.