История Винсента Робертса (СИ)

Рухнув на постель, я лежал, раскинув руки в стороны. Не хотелось ничего делать, в голове все время вертелись слова неудачливого охотника о том, что рано или поздно меня все равно убьют. Может, он и прав, но я все равно не собирался легко сдаваться.

Медленно я погружался в дрему, и всплывали воспоминания из прошлого.

Эта квартирка, в которой я жил сейчас, была небольшая, но уютная. В маленькую комнату умещались только кровать, шкаф и журнальный столик и небольшая кухня, куда я умудрился впихнуть совсем узкий диван. Мне она очень нравилась, хотя в сравнении с домом моей семьи выглядела весьма скромно, как собачья конура. Но это была моя территория, и я всегда мог прийти сюда, не боясь, что вышвырнут или придется уйти самому.

Когда мать выставила меня из дома, я не знал, что делать и куда идти. Пару ночей провел у приятеля, но больше оставаться там не мог. Не хотелось быть обузой и нахлебником, и я ушел на улицу, к счастью, тогда было достаточно тепло. Меня нашел отец и привез в эту квартиру, дал ключи в руки и сказал, что теперь она моя. Чарли очень сожалел, что так вышло с матерью, он изо всех сил старался мне помочь и присылал деньги. Триша, конечно же, была против, но не могла помешать отцу продолжать поддерживать любимого сына. И если бы не помощь Чарли в первый год моей новой одинокой взрослой жизни, я бы давно умер с голода, так как работник из меня всегда был никудышный: откуда только не увольняли за разгильдяйство и вечные опоздания.

Через год отец умер, и я впервые ощутил, что остался совсем один. Мне больше не к кому было обратиться в трудный момент, даже друзей не осталось. Как оказалось, раз у меня больше нет денег, значит, нечего со мной водиться. Тогда-то я и осознал ценность человеческой дружбы.

Мама обвиняла в смерти отца меня, сказала, что из-за моих проделок у Чарли сдало сердце, хотя я не мог в это поверить. Они не сообщили даже о похоронах, а точнее, я узнал о них только после того, как все случилось. Родственники отвернулись от меня, и поспешили даже имя забыть. Ведь Диана была гордостью семьи, а такой никчемный отброс, как я, оказался вовсе никому не нужен. В учебе полный провал, в колледж не поступил и не собирался. Единственное, где добился хоть каких-то успехов, — это спорт. В семье бизнесменов и деловых людей я смотрелся как выродок и, чтобы не позорить благородный род матери, меня просто вычеркнули из жизни.

Вскоре после смерти отца мать продала семейный бизнес, собрала вещи и вместе с Дианой уехала из города, а возможно, даже из страны, не оставив никаких контактов. С тех пор прошло почти два года. Итак, в свой двадцать один год я остался совершенно один без планов на будущее и каких-либо перспектив. Может быть, я заслужил стать монстром и сдохнуть с отрубленной головой? Кто знает…

Почти уснул, как вдруг кто-то настойчиво вдавил дверной звонок до упора. Попытавшись проигнорировать ночного гостя, я повернулся на другой бок, накрывая голову подушкой. Но звонки продолжались, дополненные стуком мощного кулака, — кому-то очень не терпелось вывести меня из себя. Наконец, я не выдержал и побрел в прихожую, проклиная про себя того, кто за дверью стоял!

====== Глава 3! ======

Открыв дверь, я увидел промокшего до нитки Томаса Риверса. Мы как-то раз вместе выпивали в баре, слово за слово, разговорились. С тех пор уже прошло полтора года, а этот парень все время таскался ко мне, если у него приключались неприятности. К счастью, хотя бы иногда не с пустыми руками, а с пиццей и пивом.

— Очередная подружка выперла? — наиграно сонно пробубнил я и потер глаза. — Знаешь, который сейчас час?

На самом деле я сам не знал, да и не важно. Томас поставил ногу так, чтобы я не смог закрыть дверь.

— Винс, пусти переночевать, умоляю, — жалобно заскулил Томас, — я отцовскую машину разбил. Если сегодня вернусь домой, он же мне голову открутит, прошу, мы ведь друзья!

Хотелось мне ответить, что из нас двоих только он так думает, но промолчал. Парень наивно полагал, что, пропустив со мной пару стаканчиков, может претендовать на статус лучшего друга, и уже не первый раз просился переночевать. В конце концов, обо мне он знал совсем мало и никакой значимой выгоды не имел, разве что иногда крышу над головой, за что исправно расплачивался. Наверное, сказывалось одиночество, хотелось пообщаться хоть с кем-нибудь, поэтому я никогда не выгонял его прочь, но в этот раз все было совсем иначе.

Когда-то давно у Тома была нормальная полноценная семья: отец, мать и младшая сестра. Но однажды вечером на мать и сестру напали вампиры и убили. Отец с горя стал выпивать, и все заботы по дому легли на плечи тогда еще тринадцатилетнего Томаса. Многим вещам ему пришлось учиться самостоятельно, приходилось совмещать школу и подработку, иначе он и отец могли бы умереть с голоду. С тех пор Том терпеть не мог кровососов и мечтал отомстить им за свою разрушенную семью и искалеченную жизнь.

Я решил прекратить будить соседей, открыл дверь шире и впустил Риверса. Парень пулей влетел внутрь и, зацепившись за мокрую куртку на полу, чуть не пропахал носом паркет в прихожей. Сидя и потирая ушибленную задницу, он заметил бинты на моем плече.

— А с тобой что случилось? — почти искренне поинтересовался он.

— Да так, ничего страшного… — пробурчал я и, переступив через Томаса, пошел в комнату. — В перестрелку попал, знаешь же, как опасно гулять вечером?

Тот подобрал мою куртку, с которой капала вода, смешанная с кровью. Томас зашипел от изумления.

— Кровищи-то сколько! Лужа вон какая…

Он обнаружил дырку от пули в плече, присвистнул и просунул в нее палец.

— Сквозная… — пробормотал он, а через секунду, опомнившись, закричал на меня. — Это, по-твоему, ничего страшного?! Винс! Что случилось? Ма… эм?

Наверняка он хотел грязно выругаться, но вовремя заметил, что мне откровенно все равно, поэтому замолчал. Упав на кровать, я накрыл голову подушкой, размышляя, достаточно ли сыт, чтобы не напасть на Риверса. Дерьмовая ситуация. Все-таки стоило притвориться, что меня нет дома.

Томас пошел в ванную, фыркая себе под нос:

— Ну, ты даешь. Не перестаю поражаться твоему образу жизни, ты как будто совсем ничего не умеешь! Как ты выживал-то до сих пор?

Мне тоже хотелось бросить какое-нибудь острое словцо в его адрес, но я лишь сонно пробубнил:

— Подушка и одеяло на том же месте.

Томас побрел на кухню, откуда послышался скрип дивана, стоявшего там. Он знал, где расположиться, и больше не стал меня беспокоить. Я же, тихо лежа в темноте, вслушивался в ночные звуки: в шум дождя, вой сирены, лай собаки в соседнем дворе…

Тусклого света бледной луны и фонарей с улицы с лихвой хватало, чтобы я мог прекрасно видеть абсолютно все, даже не напрягаясь. Аккуратно и почти беззвучно сев на край кровати, я взглянул на свои руки, все еще казалось, что они в крови, и никогда не отмыть ее. Никогда.

*

Проснулся я рано от разливающегося по квартире запаха жареного мяса, даже не заметил, когда успел задремать. Глаза открывать поленился, поэтому лежал, уткнувшись лицом в подушку, но от такого аромата в животе закрутило, и пришлось встать. Утреннее умывание пропустил и сразу вышел на кухню, где на столе меня уже ждали тарелки с яичницей и отбивными. Неужели у меня дома были все эти продукты?

— Я тут кое-что сварганил, а то ты какой-то дрянью питаешься, — весело сказал Томас, по-хозяйски устроившись за столом.

Сев на диване, я стал разглядывать завтрак, поражаясь мастерству «повара». Томас отличный парень, хотя и немного ветреный, но уж кому об этом судить, так только не мне. Ему бы не помешало определиться в жизни, но порой Риверс вел себя, как подросток.

— В соседнем дворе полиция шныряет. Ты об этом ничего не знаешь? — парень помрачнел и посмотрел в окно. Его золотисто-рыжие волосы смешно топорщились ежиком в лучах утреннего солнца и переливались легким бронзоватым оттенком.

Отрицательно помотав головой, я тоже посмотрел на улицу: в переулке стояла полицейская машина, и бродили люди в форме. На самом деле все я знал, но не осмеливался рассказать правду, только не сейчас.