Серебряное солнце (СИ)

Самехада насмешливо уркнула, намекая, что какая-то глина с ней и рядом не лежала.

— Она ж у тебя долго не живет, мозгов не успевает набраться, — протянул Кабуто, быстренько экипируясь в няшку.

Зверски не хватало очков, хотя подсаженное на медицинских трактатах зрение он уже давно восстановил. Муторная операция, как уж тут шаринганам Учих не позавидовать? Тех только накорми — сами восстановятся. Но всё же привычка… Плюс баллы милоты и беспомощности…

— То есть ты считаешь, что если её долго носить с собой, она того… Оживет? — опасливо уточнил Дейдара.

— Если чакрой пропитывать, вполне может, — Итачи закончил свое преображение в задумчивого музыканта с флейтой.

— Прецеденты случались, — кивнул Якуши. — Самехада же не плод любви акулы, ежа и кузнеца, а вполне себе меч. Который ожил и стал прекрасной и опасной леди.

— Прекрати сманивать мою красавицу, у тебя всё равно чакры слишком мало для неё, — фыркнул Кисаме.

Кабуто скорчил рожицу. Переманивать он и не собирался и вообще слабо представлял, как можно сражаться таким мечом. Но Самехада же такая кла-а-ассная, её погладить, нежно поворковать, накормить чакрой. Если его чакры мало — найти кого-нибудь на прокорм… В общем, никакой корысти, просто чувство меры не отросло.

— Дейдара, ты куда сейчас? — поинтересовался Итачи.

Тсукури пожал плечами:

— Понятия не имею. Надо бы вернуться на место, где я свернул с маршрута, но Тоби там наверняка уже нет, а без него смысла выдвигаться нет. Я ведь, — подрывник скорчил рожу, — натаскиваю новичка.

— Будешь ждать, пока он тебя сам соизволит найти? — поинтересовался Кабуто. — Маловероятно, что его по дороге прибьют… Всё-таки просто так к вам не берут.

Он мысленно пробежался по списку дел. Завтрак. Потискать Дейдару. Сходить погулять с Итачи и флейтой, чтобы их, наконец, пригласили сыграть к феодалу. Прикорнуть на часок, проверяя барьер… Сенсорику потренировать… Проверить Итачи, подкорректировать пропорции витаминок…

— А вдруг заблудится? — мечтательно предположил Дейдара.

— Сомнительно, — занудным тоном сообщил Итачи.

Учиха как раз собирался поговорить с Кабуто о лекарствах, но не при Тсукури же. Особенно учитывая, насколько тот неровно к нему дышит с момента первого поражения. А давать в руки знание о такой слабости…

— Ну, зато ты неплохо проводишь время, — оптимистично заявил Кабуто. — А Тоби, даже если и жрет данго в соседней кафешке, то делает это в одиночестве. Кстати, насчет еды, пойду-ка я завтрак организую!

Якуши моргнул, гася технику, обнял Итачи, коснулся губами щеки, отстранился, обнял Дея за плечи, притиснул, кивнул Кисаме, погладил Самехаду по бинтам, сделал клона и усвистал вместе с ним. Добывать еды. Оба.

Дейдара задумчиво почесал затылок:

— И всё-таки я чего-то в его поведении не понимаю.

— Расслабься и наслаждайся моментом, — посоветовал Кисаме. — Итачи?

— Я в парк, но к завтраку вернусь, — отозвался Учиха. — Кстати, а почему в квадратном тесте?

— А чтобы звучало достаточно бредово, — хмыкнул Хошигаке, подтверждая, что сон прекрасно помнит.

Сбор завтрака занял несколько больше времени, чем планировалось. Конечно, можно было просто больше заплатить, но Кабуто был простым неоплачиваемым ничейным шпионом без должного уровня финансирования и мозги полоскал до последнего, когда люди доходили до стадии, когда еду проще отдать, чем объяснить, почему такая скидка неприемлема.

Услышав музыку в парке, он замер, нагруженный пакетами, проклиная себя за то, что не попросил Итачи сыграть в Тсукуёми. Он же… Он же… Музыка — это как речь, только если некоторые слова из-за воспитания никак не скажешь, то музыка… Ею можно сказать всё. Если, конечно, есть что сказать.

У Итачи было. И оно было столь прекрасно… Столь не свойственно особо опасному убийце, что его родителей хотелось воскресить и еще разок зарезать за то, что они сотворили с ребенком.

Послушав немного, Кабуто вздохнул и вернулся в номер.

Кисаме окинул смурного медика пристальным взглядом, но спрашивать о причинах испорченного настроения не стал. Зато Дейдара принял это на свой счёт — вернее, решил, что Учиха успел о чем-то переговорить с Хаджиме наедине. Например, о том, что лишний человек им для выполнения задания не нужен. Больше всего раздражало, что такой вывод был вполне себе рационален.

— Еда! — торжественно объявил Кабуто. — А Итачи долго собирается в парке зависать, он не говорил?

— Собирался подразнить народ и к завтраку вернуться, — отозвался Кисаме. — Тсукури, куда мылишься?

— Так это, — Дей неопределенно махнул рукой куда-то за окно. — Того… Утро уже. Заметят.

— Ну и хрен с ним, — отозвался Кабуто, раскладывая еду на столе. — Состав нашей делегации не оговаривался. Мало ли кто с кем и с какой целью путешествует. Музыкант есть? Есть. Охрана есть? Есть. Няшка есть? Даже две, но одной работать надо и разговорить людей незаметненько. Хм, надеюсь, Итачи его чувство времени не подведет и он вот-вот появится.

— Иначе ты ему добавки не оставишь? — фыркнул Кисаме.

Дейдара настороженно опустился на стул. И что, вот так никто не возразит, что им не нужен взрывоманьяк в команду, пусть и временно?

— Оставлю, — возразил Кабуто и сжал переносицу пальцами. — Но будет грустно есть без него. Блин. Блин.

Он уселся на стул, глубоко вдыхая. Его внезапно накрыло болью, безнадёжностью, отчаянием, одиночеством. Возникли вполне обоснованные опасения, что это не Дей тут лишний, а он сам, но… Якуши успел заметить, что ощущение появилось до расстраивающей мысли, а значит…

— Кай!

Не помогло. Значит, внезапная активация сенсорных способностей. Ну, зашибись…

Учиха явился бесшумно, как призрак, ускользнув и от людей в парке, и от случайных прохожих. Дверь не стукнула, половицы не скрипнули. Замер у входа, оценивая происходящее. Нахохлившегося, как воробья, Дейдару. Поникшего Кабуто. Настороженно поблескивающего глазами Кисаме. Захотелось легонько стукнуть кулаком об косяк — как знакомо! Опять мир шиноби, опять воспитание шиноби… Вместо этого Итачи скользнул вперед и обнял Кабуто за плечи.

— Все хорошо, волчонок.

Тот судорожно вцепился в него, стараясь дышать глубже и увереннее. Собственное отчаяние было легко заглушить — забыть о нем, не обращать внимания. Но чужое… Чужое выливалось на него мощным потоком и блокироваться привычными методами не желало.

— Итачи… — тихо проговорил он. — Найди того мудака, который сидит в уголочке и страдает, а?.. Очень фонит сильно.

— И утешить его? — без особого энтузиазма поинтересовался Учиха.

— Вроде того… Но достаточно будет и просто сбить с волны.

— Хорошо…

Итачи вполне допускал мысль, что страдать может и какая-нибудь девица в соседней комнате, которую бросил кавалер, но решил действовать по порядку. Поэтому коротко поцеловал Кабуто в губы, встал, шагнул к Дейдаре…

Подрывник подобрался, готовясь то ли к драке, то ли к беготне по улицам.

Кисаме с усмешкой откинулся назад, упираясь рукой в пол и готовясь наслаждаться зрелищем.

— Страдаешь? — Итачи постарался вспомнить навыки обращения с маленьким Саске и спроецировал их на Дейдару.

— А? — подрывник ошарашено вытаращился на Учиху. Чего он точно не ожидал, так это довольно аккуратных объятий.

— Страдаешь. А почему?

— Учиха, ты это… Руки убери, — Тсукури попытался опасливо попятиться.

— Не бойся, кунай под рёбра не всажу, — хмыкнул Итачи. — Так почему?

— Что почему?

— Почему страдаешь?

Кабуто захихикал. Тяжелая, давящая волна исчезла, а на вконец охреневшую мордочку Дейдары можно было любоваться и любоваться. Что косвенно подтверждало, что генератором этой волны был как раз подрывник.

— Учиха, ты страшный… — Тсукури все-таки вывернулся из-под руки и с ногами залез на табурет, словно нервная дамочка, спасающаяся от мыши. Ладонь подрывника уже нырнула в сумку с глиной.

— Что, простых вопросов боишься больше, чем шарингана? — хмыкнул Итачи, разлохмачивая ему волосы.