Серебряное солнце (СИ)

Убедившись, что всё влезает и вообще ня, Кабуто чмокнул Итачи в щёку и побежал организовывать ночной хавчик. Вместительность человеческого желудка была значительно меньше потребностей шиноби, поэтому кушать надо было много и часто… И на этом-то шпионов, маскирующихся под гражданских, часто ловили. Но если взять еды в другом месте, да под хенге… Будет вкусный, смачный ночной перекусон.

— Таких классных точно не бывает, — пробормотал Дейдара с набитым ртом. — Всегда есть какая-нибудь пакость, которая все портит.

— Да, есть, как не быть-то? — философски пожал плечами Кабуто. — Но ты кушай, кушай.

Интересно, а работа шпионом почти во всех локациях мира за недостаток считается?.. Кстати, может у него тоже есть ореол? Такой… Вызывающий доверие. А то, конечно, милым мальчиком он прикидывается очень профессионально, этого не отнять… Но должно быть и объяснение такой выдающейся удачливости.

Итачи смену настроения отследил, послал обеспокоенный взгляд — все в порядке? Получил заверения сразу от обоих шаринганов, что Кабуто никто не обижал, но все равно обнимать его нужно крепче и больше. А еще давать отдыхать, а то он, бедолажка, сразу о трех бестолковых двуногих подпорках заботится.

Повисла тяжёлая пауза. Темы для разговора отчаянно не находились. Оно и понятно: шиноби, любящий потрепаться о себе — мертвый шиноби. И если среди «деревенских» еще можно было обсудить какие-то общие моменты — новый ресторанчик, сплетни гражданских, кошку соседа, — то среди нукенинов безопасной темы для разговора просто не было.

— Не волнуйся, Дейдара, — после паузы проговорил Кабуто. — Итачи прекрасно осведомлен о моих… Недостатках. А тебя они, скорее всего, не заденут.

Неприятно кольнула мысль, что в таком контексте «недостатком» выступал Орочимару-сама, точнее, привязка к нему.

— Но я не притворяюсь, если ты об этом, — добавил Якуши. — Притворялся бы я как-нибудь… Более правдоподобно.

— Хей, волчонок, — окликнул его Итачи.

— Да?

— Иди сюда. И не думай о плохом. Меня вряд ли заденет сильнее, чем раньше.

Хотелось спросить, самого ли Кабуто мучают тяжелые мысли, или это его новообретенная сенсорика как-то влияет — но не при Дейдаре же. Якуши вроде бы к нему относится очень приветливо, но всё же выбалтывать чужие секреты…

Кабуто задумчиво кивнул, перебрался.

Да, вряд ли он может стать каким-то особенным событием в жизни Итачи.

***

Кабуто очнулся посреди ночи, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы — кажется, он прикусил щеку, было больно и немного солоновато. Но это было даже хорошо — такая реальная, вкусная, привычная земная боль… гораздо лучше, чем…

Настороженно блеснул глазами Учиха, которого сбивший ритм дыхания рядом, разумеется, разбудил. Он и так, скорее, дремал из-за нового человека в комнате — причин доверять Дейдаре, как Кабуто, пока не было — а уж такой чёткий и явный сигнал…

— Приснилось что-то? — тихо спросил Итачи, обнимая Кабуто и поглаживая по лопаткам.

Кабуто едва заметно покачал головой, пытаясь продышаться. Дейдара уютно сопел и чуточку улыбался во сне — Якуши ему таки наколдовал хороших снов, хотя получилось именно «наколдовал». Как именно он это сделал и как это работает, до сих пор оставалось неясно. А вот про Итачи он как-то запамятовал, уже подспудно уверенный, что тот всегда хорошо спит.

— Кеккей генкай, — тихо прошептал волчонок, сквозь стиснутые зубы. — Я был уверен, что это сон, но во сне барьеры не бьют так больно и жутко…

Он напрягся, стараясь сдержать дрожь.

— Значит, мне не просто так снился Шишибей? — словно бы у самого себя спросил Итачи.

Руки тем временем привычно ощупывали тело — сон там или не сон, а синяки или даже стигматы вполне могли проступить. Но физически все было в порядке. А вот в остальном…

Кабуто был холодным, словно несколько часов провел на морозе, и едва сдерживал колотящую его дрожь. А ещё он был напряженным и словно бы норовил обнять себя за плечи, отгораживаясь от чего-то.

Итачи обнял его крепче, прижимая к себе и стараясь поделиться жаром тела. Коснулся губами щеки:

— Хочешь в Тсукуёми? Там и в лаве можно искупаться без вреда, и остальных разговорами не разбудим.

Кабуто кивнул, поднимая голову. Больше всего ему хотелось просто прижаться к Итачи, забыть обо всем и заснуть. К такому теплому… Живому… Нужному… Но это плохая идея, максимум — колотить будет уже их обоих.

Учиха пустил короткий импульс чакры, активируя Мангекю, и миг спустя они уже были на холме под алой луной. Рядом дышала жаром настоящая река лавы, да и от земли ощутимо тянуло теплом. Итачи расправил крылья, в последнее время постоянно появляющиеся у него здесь, пригреб к себе поближе скулящего Шишибея и затащил Кабуто на колени:

— Рассказывай, что именно случилось.

Тот помедлил. Сначала он придержал выбивающую дробь нижнюю челюсть. Затем полюбовался рукой, от которой валил черный дым.

— Я уснул… Мне показалось, что я заснул. Тело было таким лёгким-лёгким, какое бывает только во сне. Или здесь. Ну, я и решил полетать по памятным местам. Полетал над лесами. Заглянул в Коноху… А когда попытался… Попытался пройти… Домой, на меня защита среагировала. И вот я дрожу…

— Я не думаю, что хотели не пустить именно тебя, — тихо заметил Итачи. — Скорее всего, твоя чакра просто слишком изменилась… И этот кеккей генкай…

Учиху мучило такое отвратительно знакомое чувство беспомощности, но что он мог сейчас сделать, кроме как обнять Кабуто ещё крепче? Обнять, укутать крыльями, крепко поцеловать в губы… Вжать в себя, надеясь вобрать хотя бы часть этой мерзкой дрожи.

Река лавы подступила ближе, почти обжигая своим жаром, но Якуши продолжало колотить.

— М-мне нужно как можно быстрее освоить кеккей генкай, понять, в чем его суть, — проговорил Кабуто с дрожью, прижимаясь лбом ко лбу Итачи. — Это опасно. Это очень опасно… Кланы… Это не просто сборище людей со схожими способностями, это еще и поколениями накопленный опыт. Без него… Некоторые ученики Орочимару-сама случайно убивали себя собственным даром.

— Но ты ведь не такой, как они, — Итачи обхватил лицо Кабуто ладонями, глядя прямо в глаза. — Ты умеешь думать. Собирать и анализировать информацию. Ты справишься, слышишь? А я тебе помогу. Давай по порядку. Какие способности тебе уже известны? Сенсорика, влияние на сон и эмоциональное состояние, покров чакры…

— Духовные п-путешествия с возможностью отхватить люлей, — послушно добавил Кабуто. — Да, меня именно се… Тот барьер приложил. Духовный. А раз можно получить, можно и отвесить, да…

Якуши начал увлеченно тискать Шишибея, который сейчас размером был с кота-подростка.

— Хм… Духовные путешествия, говоришь? — Итачи протянул руку, коснулся шерсти волка, представляя, как ему переливается немного чакры. — Напоминает кое-что… Слышал о Рейка но дзюцу?

— Знакомое что-то, — нахмурился Кабуто. — Слышать слышал, но подробно точно не рассматривал. А что это?

— Техникой трансформации духа владел Като Дан — один из вероятных кандидатов на пост Йондайме Хокаге и жених Тсунаде Сенджу. Он погиб во время Третьей войны… Рейка но дзюцу позволяла ему обращаться в своего рода призрака. В этом состоянии он мог покрывать большие расстояния и уничтожать противника, оставаясь неуязвимым для его атак… Ты знаешь, какого типа барьер тебя остановил? — Итачи прищурился и чуть отклонился назад, внимательно разглядывая Кабуто.

— Угу, — кивнул он. — Седьмой барьер разработан специально для таких, типа Дана. Я слышал о нем… Но только крохи, обрывки информации.

— Значит, мне не кажется, — кивнул сам себе Итачи.

С Като Даном юному гению Учих свести знакомство не довелось, но фото он видел, когда изучал личное дело. Итачи вообще пользовался допуском АНБУ на полную, перебрав в архивах информацию обо всех сильнейших шиноби, невзирая на то, живы они или мертвы. Шисуи сумел стать сильнейшим, используя всего лишь Шуншин — почему же нельзя почерпнуть полезные идеи от других гениев?