Поплачь, полковник, мне в бронежилетку (СИ)

Футболка прилипла к спине, изо рта вырывались клуба пара. Свет бил в глаза, и суморф казался резким темным силуэтом в море света. Только бы не сдетонировала, только бы…

Он прожил долго для профессионального военного, даже слишком, и жалел только, что утром в квартире Забияки оказалась Ханна. Они толком не поговорили. Не нацеловались. Не трахнулись ни разу. Вот черт! Полковник не хотел умирать. Хренушки!

Суморфка вдруг резко, рывком поднялась на ноги. Жан вздрогнул, застыл, боясь пошевелиться. Черные волосы твари занавешивали ее лицо, видно было только узкую щель рта и оскал.

Когда между ними осталось не больше тридцати шагов, Жан шмальнул из гранатомета и тут же бросился на землю. Грохот оглушил его, засыпало землей и чем-то еще, но броня выдержала. Неужели живой? Полковник поднял голову и увидел рытвину от взрыва. К нему бежали люди, что-то кричали, гранатомет валялся рядом, свет слепил.

- Вырубите его нахрен, - потребовал Веньяр у того, кто стаскивал с него шлем.

Но свет не погас, а его кто-то ощупывал и рассматривал. Что-то говорили. Боцман кричал в рацию, Албанец куда-то исчез, Кейтер стоял рядом, придерживая Жана за плечо.

- Что там было?

- Вы ее убили, сэр.

- Точно?

- Точно, - подтвердил Ян.

- Никто не пострадал?

- Рвануло здорово, но никто…

- Ну, теперь можно и пожрать.

Школа стояла невредимой, только стекла повылетали. Полковник отошел к поваленному забору. От взрыва сорвало кованные решетки, остались только опоры. Он привалился к такой опоре и сполз по ней, усевшись задницей прямо на траву. Жив. Пронесло. В очередной раз. А ведь он почти всерьез думал, что может умереть, не трахнув Забияку. И самое главное, завтра все может повториться. Значит, сегодня же нужно исправить ситуацию.

Оба окна квартиры Райана ярко светились, несмотря на глубокую ночь. Ждет своего полковника, не ложится спать, знает, что Жан все равно приедет. Или не знает, но очень надеется.

Сердце тяжело бухало в каком-то иррациональном волнении, словно полковник Веньяр снова был нецелованным кадетом, который надеялся получить первый в жизни секс и боялся, что его жестоко обломают.

- Через сколько вас забрать, сэр? – поинтересовался настырный Крис с неизменным спокойствием, будто третий подряд ночной визит охраняемого к сослуживцу был совершенно обыденным в его практике случаем. Вот прям все его знакомые полковники домогаются сержантов, приезжают к ним посреди ночи и орут под окнами признания в любви.

- Можете ехать по домам, я останусь тут на ночь, - самонадеянно заверил Веньяр.

- Точно?

- Жив не буду, - пообещал полковник, хоть и не был на все сто уверен, что Скотти не даст ему от ворот поворот. Слишком много всего между ними осталось невыясненным.

- В таком случае, спокойной ночи, сэр, - церемонно пожелал Крис, забираясь в броневик.

Жан махнул вслед рукой. Уж какой-какой, а спокойной эта ночь не будет ни для него, ни для Забияки. При любом раскладе. Полковник еще раз посмотрел на светящиеся теплым светом окна и уверенно зашагал к подъезду. Скотти открыл в ту же секунду, как он нажал кнопку звонка, то ли видел его из окна, то ли ждал под дверью.

Жан не помнил, чтобы когда-то кому-то был так нужен. Он по-хорошему завидовал Дану, которого, не смыкая глаз, ждала красивая нежная Виктория. Ждала, даже когда Райта все похоронили, не желала верить в его смерть и, наверное, своей верой помогла выжить там, где выжить было невозможно. Где-то очень глубоко в душе Жан хотел, чтобы и его кто-то так же сильно любил.

Скотти распахнул дверь и замер, настороженно глядя на полковника. Кидаться на шею со словами любви он не спешил, только таращился так, будто не ждал увидеть Жана живым. Жан прикрыл за собой дверь, улыбнулся и протянул руки, приглашая в объятья. Райан шагнул к нему, но вместо того чтобы обнять, взял его руки в свои теплые ладони. Подержал, согревая. Жан стоял, как истукан, смотрел на его руки и испытывал, видимо, самое сильное эротическое переживание в своей жизни. Руки в руках - это не хер во рту шлюхи. Райан чуть улыбался, не поднимая глаз, только растопырил пальцы, чтобы плотнее обхватить широкие ладони полковника.

- Что там с суморфом? - тихо спросил он.

- Был, да весь вышел, - отозвался Жан, вспоминать подробности долгого гадостного дня здесь и сейчас не хотелось.

Скотти усмехнулся.

- Чего смеешься?

- А перед тем, как вышел, повалял вас в грязи?

- Язвишь? – притворно обиделся полковник. – Бездельник, просидевший весь божий день в управлении, когда командир гонялся за террористкой и спасал детишек. Никакого воспитания у молодежи!

Скотти заржал, отпустил его руки и кивнул на дверь в ванную.

- Идите в душ, командир, а я пока пироги разогрею.

- Танька отправила? – развеселился Жан, ничуть не удивляясь ни находчивости, ни проницательности Танюшки.

- Кто же еще?

Веньяр снял бушлат, Скотти забрал его, повесил на гвоздь и пихнул командира к ванной. От его настойчивости повеяло предвкушением. Жану не терпелось оказаться с ним в постели и дойти сегодня до логического конца. Он пока не очень представлял, как оно все будет, но трудности не пугали, а напротив раззадоривали полковника.

Однако надо соблюсти приличия. Он включил воду, чтобы пропустить холодную, по-быстрому скинул одежду, как попало развесив по разноцветным пластмассовым крючкам на стене, и забрался в ванну. Горячая вода окатила его лицо и плечи, не успевшему как следует отогреться Жану она поначалу показалась кипятком. Но вскоре он притерпелся, схватился за мочалку и гель для душа, спеша закончить с формальностями. У геля был какой-то девчачий аромат, сладко-терпкий, почему-то напомнивший о Рождестве. Жан удивился, но быстро сообразил, что гель, как и все остальное, покупала все та же Таня. Господи, чем она думала? Хотя запах приятный. Мандарин и корица, прочитал он на бутылке. Вот же ж блядь!

Завершив ритуал омовения, Жан схватил первое попавшееся полотенце, наскоро вытерся и натянул на мокрое тело трусы и штаны. Со всем остальным заморачиваться не стал, все равно раздеваться.

Вышел и споткнулся, едва не наступив на что-то мелкое и живое, по ощущениям очень похожее на крысу.

- Что это за хрень?

- Котенок, - откликнулся Скотти из кухни. По всей квартире вкусно пахло разогретыми в духовке пирогами. - его мисс Татьяна принесла. Подобрала где-то.

Сообразив, что им заинтересовались, звереныш запищал, да так противно и хрипло, что свело скулы. Жан присел, чтобы рассмотреть кота. Вчера ночью он был сильно перебравшим, утром было не до того, а теперь стало интересно посмотреть на танькиного найденыша. Выглядел котенок под стать голосу – тощий, ушастый, какого-то непонятного палево-коричневого цвета, и притом оказался до ужаса наглым - протянутую руку сразу попытался цапнуть.

- Ах ты кабысдох! Как его зовут?

- Доходяга, - Скотти подошел, присел на корточки, поддернув джинсы, и взял котенка на руки.

- Ему очень идет.

Кот с легкостью поместился в двух ладонях Райана, сразу же заурчал, а когда Скотти прижал его к груди, свернулся в его руках комочком, явно собираясь вздремнуть.

- Он всегда так, - вздохнул Забияка, - чуть с рук спустишь, начинает орать. Спит только со мной.

- Вот нахальная скотинка! Я, может, тоже хочу спать с тобой. Так не ору же, молчу в тряпочку.

- Это вы-то молчите? – рассмеялся Скотти, скаля свой неформатный зуб.

Жан засмотрелся на него. Скотти какой-то весь неправильный, угловатый, неловкий во всем, что не касалось работы. У него дерганные движения, нервные пальцы, а все эмоции отражаются на лице, в глазах. Но Жану казалось, что никого желаннее он в жизни не встречал.

- Сэр, - позвал Райан, смущенный его пристальным взглядом, - пироги стынут. Вы б поели уже, что ли? Два часа ночи, через четыре вставать. Не выспитесь.

- Ты это у Таньки научился, что ли? – рассмеялся Жан, тронутый его заботой. – Ведешь себя как любящая женушка.