Поплачь, полковник, мне в бронежилетку (СИ)

- Теперь как порядочный человек я должен на тебе жениться, - полковник Веньяр растянулся на спине, пытаясь отдышаться.

- А вы порядочный человек? – трагическим шепотом уточнил Скотти, выбираясь из постели. Бдительный Жан тут же схватил его за руку. – Да я за одеялом только.

- Ааа, ну давай.

- И в сортир, - быстро проговорил Забияка, выкрутил руку и удрал, сверкая голой задницей.

- Я порядочный, - крикнул ему вслед полковник, - порядочный козел, - добавил он про себя. После секса он чувствовал себя усталым и удовлетворенным, и готов был признать, что сегодняшняя ночь в топе лучших ночей Жана Веньяра заняла почетное первое место. Однако совесть все портила, и только отступило приятное томление в паху, подняла, сволочь, голову и обнажила острые зубы.

Испортил парня. Нормального парня, хорошего, умного, выебал в задницу, чего не каждая шлюха позволит. Можно было как-то без этого? Ну и жили бы себе, как два монаха, или не совсем монаха… Но ведь не так же!

- Райан, - позвал Жан. В ванной раздался шум воды.

По-хорошему, надо было свалить. Еще до всего этого. Скотти предупреждал, что не стоит им продолжать. Надо было послушать его, но тут – виски, Ханна, бухающее в груди от переполняющих чувств сердце – и вот что вышло. Бедный мальчик!

- Райан!

Забияка вырубил кран и открыл дверь:

- Да иду я! Замерзли, сэр?

Он прошлепал по коридору, Жан заметил, что Скотти натянул трусы. Сам он, с трудом заставляя себя подняться, стащил пользованный гондон, кинул на пол и принялся искать в темных кучках одежды свои боксеры. Райан вытащил из такого же скрипучего, как и диван, шкафа одеяло.

- Ложитесь, сэр, - сказал он с неловкой заботой, - через три часа вставать на службу.

Жан, сидя на краю дивана, смотрел на него и умирал от любви. Вот правда: когда раньше слышал это выражение, все думал – ну не идиоты ли? Умирают от пуль, гранат, ядовитых газов. Причем тут любовь?

А тут… протянул руки и обнял острые коленки, потерся щекой о твердый, как доска, пресс, вдохнул аромат мандаринов.

- Ложитесь уже, - засмеялся Забияка, и Жан покорно лег, откатился к стенке. Через секунду на него опустилось тяжелое, прохладное одеяло. Совсем как в детстве. Забытые воспоминания нахлынули, и все вокруг показалось знакомым, хоть и хорошенько забытым: скрипучий диван, квадраты света фонарей на полу, тихое дыхание рядом. Скотти лег с краю, подложив себе под голову свернутую толстовку – второй подушки у него, видимо, не было.

- Спокойной ночи, сэр.

- Меня зовут Жан. Иди сюда, Райан, - Веньяр протянул ему руку.

Скотти помедлил, но все же подполз ближе. Полковник устроил его голову на своем плече, забрался пальцами в мягкие волосы, перебрал с удовольствием, заглядывая в лицо.

- Меня зовут Скотти, мне не нравится имя Райан, - пробормотал Скотти, перекинул руку через грудь Жана, расслабленно обмяк.

- Ты не представляешь, что сделал для меня, Скотти, - прошептал Жан, целуя его в лоб.

Натянул одеяло на голое плечо Райана.

Ему нравилось имя Райан. И фамилия Скотти. И позывной Забияка. Ему вообще все в нем нравилось.

- Ничего я такого не сделал, - он думал, что Скотти задремал, а тот, оказывается, все слышал, - переспать с человеком, который нравится, не геройство. Спасти из плена, закрыть от пули – да!

- Ты бы сделал для меня то же, - Жан вовсе не считал случившееся чем-то из ряда вон. Он бы и Дана закрыл собой. И Албанца или Ванхауса не бросил в плену. К тому, что сейчас происходит между ними, это не имело никакого отношения.

Скотти длинно выдохнул, обдав теплом его шею.

- Сделал бы.

- Вот и хорошо, - Жан прижал его покрепче, - ты простил меня?

- За что еще? – удивленно спросил Скотти.

- Не знаю. Ты обиделся, сбежал из отдела, съехал от Райтов… теперь у нас с тобой все нормально? Ты же со мной?

Скотти помолчал, нервные пальцы подрагивали на груди Жана.

- Это же вы не хотели быть со мной, - с убийственно наивной откровенностью обвинил он, - собирались скрывать, спать с женщинами.

- Дурачок! Я же о тебе беспокоился! – прошептал полковник.

Райан скептически хмыкнул.

- Мелкий, тебе двадцать пять, - с грустной нежностью пояснил Жан, - ты в своей короткой жизни еще нифига не видел. Хорошего – так точно. Ну что там у тебя было? Интернат, тюрьма, армия. Сейчас тебе кажется, что мы с Даном – самые близкие тебе люди. Так оно в общем-то и есть, но пройдет время, закончится эта долбанная война, и все у тебя будет! Ты поймешь, что бывает нормальная жизнь – дом, семья, детишки. Посмотри на Райта, разве не хочешь так?

Скотти снова фыркнул, щекоча Жану шею.

- Думаешь, что тебя так не полюбят? Обязательно полюбят! Ты вон у меня какой – красавец, умница, золотая голова и доброе сердце. Как тебя не любить-то?

- Я щас заплачу, блядь, - проворчал Забияка.

- Жизнь длинная, Райан, длинная и, сука, сложная, - вздохнул Жан. От собственных слов повеяло такой безнадегой, словно Скотти мог прямо сейчас, посреди ночи, встать и уйти искать свое правильное счастье. Но он лежал мирно, обдумывал что-то или пытался задремать, утомившись от болтовни старого полковника.

- Спокойной ночи, - пожелал Веньяр, закрывая глаза.

- Так что, мы будем скрываться? – вдруг напряженным тоном спросил Скотти. – Снимать телок? Изображать оргии, да? Нет, вы не подумайте, что я не понимаю! Все я понимаю. На кону ваша репутация, оримский офицер не имеет права опозорить погоны. Вам бы лучше… поехать домой, сэр.

Жан даже привстал, офигев от предложения Забияки.

- Ты что, пытаешься меня выгнать?

Скотти сжался, опустив голову, обнял его покрепче.

- Так будет лучше. Что вы Дану скажете?

- Да как есть, так и скажу, - пообещал Веньяр, ероша волосы у него на затылке, - думаешь, мне стыдно? Пусть другим стыдно будет, а мы Ориму отбили, - усмехнулся он, - нам все можно, веришь, Забияка?

Скотти тихо засмеялся.

- Прямо так и скажете?

- Так и скажу. Дан мой лучший друг, он поймет, а на остальных мне плевать. Давай спать, деточка мой, а то и правда не добудишься меня утром.

- Спокойной ночи, - Райан прятал лицо в его подмышке, но полковник знал, что он улыбается, - спокойной ночи, Жан.

========== 16. ==========

Скотти снова проспал. Когда он проснулся, было еще темно. Но в декабре светлеет поздно, а внутренние часы безошибочно указывали, что он проспал лишний час или даже два.

На груди Райана поверх одеяла раскатисто и сочно мурчал Доходяга. Комнату слабо освещал свет, льющийся из-за приоткрытой двери на кухню. Прислушавшись, Райан различил голоса. Это было совсем уж странно – он умудрился не просто проспать, но и не услышать, как пришел генерал Райт и как Жан встал со скрипучего дивана. Что стало с его хваленым чутким сном?

Скотти сдвинул котенка на остывшую половину Веньяра, откинул одеяло и спустил ноги с кровати, напрягая слух. Отцы-командиры старались говорить тише, но догадаться, что они спорят, было совсем не сложно.

- …иди к черту, Райт! Я не собираюсь работать ни с кем другим. Мне нужен только он.

- Свет клином сошелся?

- Если и так!

- Не понимаю я тебя, Жано…

- Да не надо меня понимать! Я тебя прошу. Я когда-нибудь тебя о чем-нибудь просил?

- Не просил.

- А теперь прошу: первый и единственный раз – верни мне Забияку. Верни, и я больше никогда ничего не потребую.

- Жан!

- Ну что, что?! Чего тебе надо, Райт? Что мне сделать, чтобы ты не забирал его у меня?

- Слушай, старина… Да не психуй, послушай! Сядь и положи пачку!… Не могу я оставить его. Во-первых, в Штормзвейге мне нужен именно Скотти. У него аналитический склад ума, он внимательный и осторожный, никому другому поручить Лину я не могу.

Молчание. Какое-то нервное постукивание. Потом все-таки запахло сигаретным дымом.

- Ну, а во-вторых? – глухо проронил полковник.