The Green Suitcase: Американская история (СИ)

[1]Уважительное обращение к раввину, принятое среди ашкеназских евреев.

[2]Еврейская пословица.

[3]Еврейская пословица.

[4]Байкер, персонаж культового фильма Саймона Уинсера «Харли Дэвидсон и Ковбой Мальборо». В США нередко используется как нарицательное название байкера.

[5]Распространённое в иудаизме имя Дьявола.

[6]Персонаж Ветхого Завета, двоюродный брат Есфири (Эсфири).

========== Обещание ==========

— Очередная «жизнеутверждающая» скульптура? — Патрик кивнул головой в сторону куска белой глины, с которым возился Дэвид, старательно раскатывая его на дощечке для лепки.

— Именно так, мой Лизард Кинг, — отозвался Дэвид, не поднимая глаз.

— Что это будет? — Патрик подошёл поближе.

— Я так думаю, — продолжая одной рукой раскатывать глину, Дэвид дотянулся другой до пачки сигарет и прикурил одну от поднесённой Патриком зажигалки, — что это будет виселица с трупом и лужей мочи под ним, — он, наконец, поднял глаза. — Как тебе?

— Просто потрясающе, — с иронией в голосе произнёс Патрик.

— Знаешь, я хочу большую часть своей премии, полученной на Нью-Йоркской выставке, перечислить в фонд помощи детям, больным ДЦП, — сказал Дэвид и посмотрел Патрику в глаза. — Я прекрасно понимаю, что Эстер этим уже не поможешь. Она умерла. То, что от неё осталось, лежит в этом долбанном вонючем склепе, — он закрыл лицо ладонями и покачал головой. — Господи, Пат, это… это было так ужасно. Она… она вся обгорела. Её нельзя было опознать. Но почему-то какой-то грёбанный коп стал настаивать на том, что должна быть проведена процедура опознания. Это была полная херня — ведь и так было понятно, что это она. Но почему-то это непременно надо было сделать. Отец беседовал с полицейскими, а мать пошла туда. В этой суматохе меня не с кем было оставить, и ей пришлось тащить меня с собой в морг. Со мной была медсестра, пока она туда ходила. Помню, как она вышла… её глаза были пустыми. Абсолютно пустыми, Пат. Они не выражали ничего. Я ужасно испугался. Я подбежал к ней и схватил её за руку. И тут она упала в обморок. Молча. Без всяких слов. Просто взяла и упала. Сползла по стенке. На пол. Я начал хлопать её по щекам. Мне было десять, но откуда-то я знал, что упавшего в обморок надо хлопать по щекам. Прибежал врач, её отвезли в отделение, привели в себя. Я был с той же медсестрой всё это время. Она всё пыталась как-то отвлечь меня. Рассказывала мне сказки. Я не слушал, но делал вид, что слушаю. Потом она принесла откуда-то шоколадный батончик и дала мне. Мне нельзя было есть шоколад — от него я весь покрывался этими долбанными красными пятнами и начинал чесаться, но я его съел. Потом приехал дедушка — мамин отец — и забрал нас.

Патрик положил руку на плечо Дэвида.

— Почему ты не можешь отпустить это, Дэйв? — спросил он.

Дэвид поднял глаза.

— Не знаю, — честно ответил он. — Что-то не даёт мне. Как будто… — он, казалось, замялся, затем отмахнулся. — Забудь. Это полный бред.

Патрик покачал головой:

— Скажи.

Дэвид отложил глину и лопатку для лепки в сторону.

— Ты знаешь легенду о неупокоенных душах? — спросил он. — Думаю, знаешь. В фильмах её часто используют. Во всяких ужастиках там. И в книгах на мистические темы тоже.

Патрик кивнул:

— Конечно, знаю. Кстати, подобные легенды есть у многих индейских племён.

Дэвид закурил новую сигарету.

— Только не смейся, — предупредил он.

— Я вообще редко смеюсь, если ты заметил.

— У меня иногда бывает странное ощущение, — продолжил Дэвид. — Как будто она мне не даёт отпустить всё это. Эстер. Точнее, даже не она. Они. Эстер и мама. Я как будто физически чувствую это. Это так странно, Пат. Я в бога не верю. Ни в него, ни во всякую хренову мистику. Правда. Но тут… я сам не знаю, что это.

Патрик опустил глаза. Перед его мысленным взором вдруг чётко предстал рисунок с маленьким испуганным мальчиком, забившимся в угол.

— Тебе из-за этого снятся кошмары? — спросил он.

Дэвид кивнул:

— Да. Именно из-за этого. Они повторяются, Пат, и это ужаснее всего. Я часто вижу во сне мать. Она хочет мне что-то сказать — и начинает гореть. Пока вся не обуглится. Это страшно, — Дэвид выпустил дым и быстрым нервным жестом смахнул пепел с сигареты. — Никогда не считал себя грёбанным ссыкуном, но мне действительно становится страшно из-за этих снов. Наверное, поэтому я всегда сплю с включённым светом.

Патрик кивнул. Дэвид действительно всегда зажигал ночник перед сном.

— Может, тебе попробовать сходить к психотерапевту? — спросил он.

Дэвид пожал плечами:

— Хрен его знает. Уже думал об этом. Не уверен, что поможет, правда. Кстати, спасибо тебе. Твой ловец снов действует. Серьёзно. Кошмары по-прежнему мучают меня, но уже не так сильно и часто.

Патрик положил руку ему на плечо.

— Рад, если так, Дэйв, — сказал он.

— Потому я и решил распорядиться премией именно так, — сказал Дэвид. — Мне кажется, что так я хотя бы что-то сделаю для неё — помогая таким, как она. Ладно, — он снова пододвинул к себе дощечку для лепки. — Мой преподаватель хочет от меня очередной шедевр. Видимо, зря я выделился. Теперь на курсе меня считают чем-то вроде местного гения. Это приятно, не скрою. Но раз так — то я просто обязан выдавать шедевры как минимум раз в месяц. Она готовит меня к какой-то очередной выставке, представляешь!

— Она? — Патрик выразительно поднял брови.

— Мисс Нильсон, — Дэвид усмехнулся. — Молодая, красивая, незамужняя. Помню, я трепал ей нервы весь первый семестр — она просто с ума сходила от моего безобразного поведения. А потом как-то она задала мне пару вопросов о субкультуре байкеров, и я растаял, — Дэвид искоса взглянул на Патрика. — По-моему, я ей нравлюсь.

— Женись на ней, — Патрик щелчком выбил из пачки сигарету и закурил.

— Маленький ревнивый засранец, — Дэвид тихо засмеялся.

— Я бы снова сказал, что ты мудак, но тебя это, к сожалению, не оскорбляет, — парировал Патрик.

— А ты хочешь меня оскорбить? — Дэвид выразительно поднял одну бровь.

Настал черёд Патрика засмеяться.

— Иди сюда, детка, — Дэвид взял его за запястье и притянул к себе.

— Ты вроде занят, — усмехнулся Патрик.

— Я сделаю перерыв. В любом случае, я ещё не решил, как пореалистичнее вылепить лужу мочи под болтающимся на виселице трупом, — Дэвид кончиком пальца провёл по губам Патрика. — У тебя красивый рот. Настолько красивый, что это наводит на крайне похабные мысли.

Патрик усмехнулся про себя. После каждого подобного приступа депрессии у Дэвида наступал всплеск сексуальной активности. Словно таким образом он пытался избавиться от гложущих его воспоминаний.

— Поцелуй меня, детка, — прошептал Дэвид ему в ухо.

Патрик усмехнулся:

— Может, пускай тебя лучше поцелует твоя молодая красивая преподавательница?

Дэвид взял его за подбородок.

— Одно другому не мешает, — сказал он. — Ну же, детка. Скажи своё знаменитое «какой же ты мудак, Райхман». Я ведь знаю, что потом ты всё равно сделаешь всё, о чём я тебя попрошу.

Патрик покачал головой:

— Только в одном случае.

— Всё, что захочешь, мой Лизард Кинг, — Дэвид сделал широкий жест рукой.

— Пообещай мне, что сходишь к психотерапевту. Твоё состояние меня беспокоит. Если хочешь, я могу пойти с тобой.

Дэвид тихо рассмеялся.

— Это уже какая-то семейная психотерапия, Пат, — сказал он. — Нет, детка, я сделаю это сам. Если уж ты так настаиваешь. Обещаю.

— Ладно, — ответил Патрик и уткнулся в эти светлые «проволочные» волосы, чувствуя, как пальцы Дэвида скользят по его спине.

Он умел прикасаться.

Более того — у него был талант прикасаться.

Он касался тела Патрика с той умелой возбуждающей осторожностью, с какой это мог делать только массажист.

Или — скульптор.

Взяв его лицо в ладони, Патрик накрыл губы Дэвида своими, втайне наслаждаясь их горьковатым терпким вкусом.

========== Ощущения ==========