Семь кругов Ада (СИ)

— Слишком многое себе позволяешь, сука! — прошипел брюнет в самые губы Дэвида. Тот в ответ лишь усмехнулся, даже не пытаясь изобразить страха. А для Шина это было, мягко говоря, в новинку. Чтобы его, и не боялись или хотя бы не презирали? Но в серых глазах Дэвида сейчас можно было увидеть разве что… желание?

— Ты болен, — прошептал Шин, не в силах больше противиться этому странному ощущению.

— И как? Давно заметил?

— Не думай, что если старше и выше меня, то и сильнее. Ты слабак, и я могу сделать с тобой все, что захочу! — Шаркис уже готов был кусать губы, только бы справиться с все более нарастающим желанием прижать Дэвида к постели сильнее, содрать с него одежду и овладеть им здесь и сейчас. Единственным, что останавливало Шина от этого, было вовсе не совесть и не страх, а обыкновенное отсутствие опыта.

— Ну так пользуйся моментом, — без стеснения предложил Дэвид.

— Ты мне даже не нравишься, — выпалил Шин, стараясь уверить в этом скорее себя, чем Фелини.

— И это тебя остановит? — издевательски вскинул брови Дэвид.

— Я точно убью тебя! — то ли прорычал, то ли простонал Шин и, не отпуская рук седого, наклонился к его шее и коснулся кончиком носа светлой кожи, закрыл глаза и вдохнул ее запах, затем неловко прижался к ней губами и, в ответ на снисходительный смешок со стороны Фелини, впился в шею Дэвиду, прокусывая кожу насквозь и чувствуя во рту солоноватый привкус крови.

— Аха-ха! Скажи, как ты это сделал с Ним? С твоим одноклассником? Ты его трахнул прежде чем убить? То же будет и со мной? — Дэвиду явно нравилось играть роль беззащитной жертвы. Шину такая маленькая игра также была по вкусу. Но понравится ли Фелини продолжение? Были сомнения, но брюнету на это было уже наплевать. Седой сам напросился и получит сполна.

— Он доставал меня в школе, — зашептал Шин, покрывая шею и ключицы Дэвида засосами и довольно болезненными укусами.

— Угу, — простонал Дэвид в ответ, даже не пытаясь вырваться из мертвой хватки Шина и оказать хоть какое-то сопротивление. Словно ему действительно нравилась вся та боль, что Шин ему причинял.

— И однажды меня это так достало, что я подстерег это гавно с его бандой и… — продолжал как фанатик нашептывать Шаркис историю, которую никогда никому не рассказывал. Его губы тем временем уже добрались до затвердевших сосков Дэвида, которые были видны даже сквозь тонкую ткань футболки. Один из них он тут же несильно прикусил, когда как ко второму начал еле ощутимо прикасаться пальцем свободной руки, тем самым откровенно дразня Дэвида. Фелини сладострастно застонал, заставив Шина невольно взглянуть на него. Шаркиса словно жаром обдало. Казалось, что под ним сейчас лежит не этот тупоголовый, вечно чему-то улыбающийся седой однокурсник, а кто-то совсем иного сорта. Дэвид никогда не казался Шину сексуальным, и вообще больше походил на существо, рядом с которым даже слово «секс» написать было крайне проблематично. Но сейчас он был совсем иным. Закушенная губа, тяжелые выдохи и такой вызывающий взгляд. Куда делся легкомысленный валенок, которым всегда так искусно притворялся Дэвид?

— И что же… было дальше? — выдохнул седой, раздвигая ноги и тем самым давая Шину возможность разместиться на себе куда удобнее. От Шаркиса не утаился и тот факт, что Дэвид был Крайне возбужден, хотя брюнет от него ушел не далеко. Шин, все еще придерживая одной рукой руки Дэвида, второй бесцеремонно задрал его футболку и прикоснулся к и без того горячему телу влажными губами.

— У тебя температура.

— А еще стоит, пиздец, — хохотнул Фелини, приподнимаясь и пытаясь поцеловать Шина. Но тот, отпрянув, толкнул парня обратно на кровать, сам вцепившись ему в шею и возвращаясь к его груди.

— Хочешь знать, что было дальше? — усмехнулся он, глядя Дэвиду прямо в глаза и одновременно с этим проводя обгрызенным ногтем по нежному, покрасневшему от возбуждения соску. От каждого нового кругового движения пальцем Шина, Фелини тяжело вздыхал, а когда Шаркис еще и надавливал на нежную и такую чувствительную серединку, и вовсе вздрагивал, — Отлично… — почему-то Шину казалось в порядке вещей ласкать тело Дэвида и в то же время рассказывать ему одну из своих самых страшных тайн. — Я был слабее этой банды, поэтому, чтобы победить их, использовал хитрость. Я знал, что они придут на то место, — брюнет, не выдержав, вновь начал уже буквально кусать соски Дэвида, при этом слегка сжимая его шею и затрудняя дыхание своего однокурсника. Фелини в ответ ничего не предпринимал, его свободные руки вцепились в мягкую подушку и он лишь еле заметно терся о стояк Шина, кусая губы до крови, тихо поскуливая и постоянно сглатывая.

— Ши-и-ин… — через какое-то время смог выдохнуть он, явно намекая на более активные действия, но Шаркису так нравилось это почти умоляющее выражение на лице Дэвида, что хотелось ласкать и тем самым издеваться над ним как можно дольше. Вот только и брюнету терпеть сил почти не оставалось.

— Я оставил электрические мины, — чтобы отвлечься, зашептал Шин, — и когда банда пришла на свое излюбленное место, я активировал их.

— Мх-х-х… а потом? что было… нх… потом? — тонкие пальцы парня зарылись в густую черную шевелюру и ненастойчиво, но подтолкнули парня от своей груди ниже, к животу. Шин не стал сопротивляться, облизнул Дэвиду пупок, прикусил его до крови, а затем свободной рукой довольно грубо провел по вздымающейся ширинке Дэвида. Протяжный, почти оглушительный стон, который наверняка услышали соседи, подействовал посильнее сорванной с гранаты чеки. Брюнет, окончательно потеряв над собой контроль, вцепился в волосы Фелини, грубо приподнял его голову над кроватью и впился ему в губы. Дэвид в ответ на это начал с какой-то лихорадочной суетой пытаться стянуть с Шаркиса его свитер, а с ним и футболку, не забывая с жадностью отвечать на поцелуи Шина. Получилось у него это далеко не сразу, ведь дабы снять верхнюю одежду, надо было хотя бы на пару секунд прервать грубый глубокий, но такой страстный поцелуй, чего Шин не хотел совершенно. Когда же им все-таки подобная манипуляция удалась, пришло время и драной футболки Фелини. Правда ее никто снимать через голову уже не собирался. Послышался треск изношенной ткани, и футболка, превратившаяся в обыкновенную тряпку, была безжалостно сброшена на пол.

— Бомбочки конечно… никого не убили, лишь обездвижили… на некоторое время, — продолжил рассказ Шин, задыхаясь от возбуждения, облизывая и кусая шею Дэвида, слегка прикусывая его кадык, а затем возвращаясь к губам, — Я затащил ту мразь, что доебывалась до меня, на пустырь и все те три часа, пока его друзья не могли пошевелиться, прямо на их глазах я медленно убивал его, — выдохнул Шаркис в самые губы Дэвида, — резал его плоть кусочек за кусочком, — пальцы брюнета сомкнулись на шее Фелини и начали медленно сжиматься, — А когда шестерки наконец-то смогли немного управлять своим телом, — Дэвид побледнел, закашлял, а через пару секунд его глаза закатились. Парень потерял сознание, но Шин схватил его за седые волосы, вновь приподнял его голову над подушкой и влепил тому звонкую пощечину. Седой вздрогнул, кажется, очухался и нервно захихикал, Шин же продолжал, — каждого из них я заставил съесть по куску своего друга! Эти суки ревели как дети, молили о пощаде, просили прощение, обещали деньги, баб, власть… все!

— Но ты был невозмутим? — Дэвид дрожащими от нетерпения руками вцепился в свою ширинку и поспешно расстегнул ее. То же он сделал и для Шина, который, безжалостно вдавливая в жесткий матрас куда более хрупкое, чем его собственное, тело, покрывал болезненными поцелуями плечи седого и выворачивал его руки, тем самым причиняя парню несильную, но непрекращающуюся боль.

— Конечно же, нет! Останки их друга я сжег, а пепел высыпал в канализацию, они же сами кто потом покончил с собой, кто попал в дурку, — через слово отвлекаясь на поцелуи, пробормотал Шин, явно уже куда больше увлеченный телом Фелини, чем собственным рассказом.

— Ты не жалел?

— Ни секунды, — Шин уже кажется не понимал, что же он делает. Вот так вот просто рассказать свою тайну. Да кому? Фелини?