Семейные будни (СИ)

Дика до этого похищали лишь раз – в шестнадцать. Он тогда в очередной раз сбежал от телохранителей, а какие-то «умники» решили срубить деньжат, думая, что могут шантажировать Брюса Уэйна. Трупы умников вскоре обнаружили на свалке. Неужели кто-то ещё решил попробовать? Дик, даже не открывая глаз, уже решил им посочувствовать. Через пару часов Брюс найдёт его, куда же он денется?

А потом Дик открыл глаза. Лёгкая надменная улыбка мигом сползла с лица, улыбался похититель. Дик правда верил в то, что начал забывать всё произошедшее, что прошлое уже подёрнуто дымкой, но сейчас понял, как сильно ошибается. Прошлое предстало во всей своей ослепительной красе, а воспоминания напомнили о себе яркими чёткими картинками.

– Нет, ты мёртв! Мёртв! – голос предавал, вместо крика вышло какое-то задушенное сипение. Прошло пятнадцать лет, многое должно было измениться, но Дик ни секунды не сомневался в том, кто стоит перед ним. Тони Зукко – человек, убивший его родителей, надругавшийся над ним самим, разрушивший жизнь, приходящий в кошмарах, – сейчас стоял над ним и улыбался. И тот же самый старый склад в доках, то же самое потрескавшееся пятно голубой краски на стене, тот же самый ржавый штырь за спиной. К которому Дик был привязан. Дик не видел штыря, но прекрасно знал, что это тот самый, и он там есть, чувствовал его шершавые бугорки, чёрт, он даже точный рельеф бугорков помнил.

– Да-а-а, вы думали, что мёртв. А я не мёртв. Или да. Всё из-за тебя, моя девочка, из-за тебя Уэйн уничтожил всю мою семью, из-за тебя, девочка, мне пришлось пятнадцать лет делать вид, что я мёртв, из-за тебя я жил по помойкам. Всё это только из-за тебя, из-за того, что Уэйн захотел мою девочку.

Зукко был безумен, это было и с первого взгляда понятно. Он и раньше не был нормальным, но сейчас рехнулся окончательно. Причитал, противно тянул слова, проглатывая окончания, сюсюкал. Дику было противно, мерзко, накатывал ужас. Спустя столько лет кошмар повторяется, спустя столько лет главный страх вернулся. Все рациональные мысли, умения, навыки, всё вылетело из головы в один миг, Дик просто, издав тихий скулёж, задёргался в верёвках, безуспешно пытаясь отползти.

– Ну что ты, девочка моя? Почему не хочешь поиграть, как раньше? Неужели нам не было весело?

Дик, наконец, сумел перевести глаза на себя, этого он боялся даже больше, чем просто выпустить Зукко из поля зрения. Боялся, потому что знал, что там будет, чувствовал. Точно такое же, разве что размером больше, короткое сине-белое платьице с передничком, чулки, рюшечки… Заново, опять, снова. Дик не сдержал ещё одного тихого писка. Неужели все эти пятнадцать лет ничего не значили? Все они вели только к этому повторению?

– Перестань, девочка. Ты же знаешь, что ты сама во всём виновата, что должна быть наказана за плохое поведение, за то, что выбрала другого «папочку». А всё, что надо было сделать, так рассказать людям правду. Рассказать, для чего таких милых шлюшек берут в тёплый дом. Но нет, ты, девочка моя, сопротивлялась, скрывала, играла в благопристойную семью-ю-ю!

Зукко то понижал голос до шёпота, то начинал противно повизгивать. Так это он… он? Он послал журналистов? Он пытался всё разрушить? Ему одного раза было мало? Его так коробила мысль, что Дику становилось лучше? Что Дик практически всё забыл и жил своей жизнью? Нашёл что-то взамен того, что этот монстр у него отнял? Неужели все эти пятнадцать лет Зукко только и жил мыслями о мести? Так долго скрывался и прокручивал всё у себя в голове, что окончательно зациклился? Поверил, что это Дик изначально во всём виноват?

На этаже изрядно прибавилось людей. Кларк ещё никогда не был так близко к работе мафиозной Семьи. Ну, они же мафия, верно? Или кто? Парнишка с ноутбуком – Тим – казался не слишком приветливым, закатывал глаза, фыркал, словно считал ниже своего достоинства общаться с каким-то «деревенщиной», как сам вполголоса назвал Кларка. А в палате напротив, откуда вышли Тим и Брюс, был ещё один парень. Тот был бледный, в больничной робе, но Кларк узнал парня из клуба, который таскался за Диком. Всё же телохранитель, который пострадал из-за работы? Его Дик навещал? Или кто-то больше, чем телохранитель, раз всё же навещал и сидел три дня рядом? Джей же этот порывался вскочить с постели, даже спорил с самим Уэйном, хотел как-то помочь, но в итоге Уэйн рявкнул, что еле стоящий на ногах психующий парень будет только мешаться, а когда на Джея и это не произвело никакого впечатления, приказал медперсоналу для блага самого пациента, чтобы этот самый пациент не имел возможности ближайшие сутки вообще встать из постели. Джей пусть и пытался сопротивляться, но вскоре затих под действием каких-то медикаментов. Это не было правильным, но Кларк говорить ничего не собирался. И не потому, что боялся, хотя и это тоже, но и потому, что понимал. Даже если этому парню дорог Дик, если хочет помочь, то в таком состоянии далеко не уйдёт, сам убьётся и никому от этого не будет легче.

Тиму же удалось найти след машины минут за пятнадцать, не больше. Кларк и тут промолчал о том, что взламывать камеры дорожного наблюдения, камеры банкоматов, магазинов и ещё чёрт знает чего вообще-то незаконно. Но он уже понял, что закон в Готэме специфический – зависит от желаний Уэйна. Ну а ещё всё это для благого дела же. Хорошие люди не похищают других людей, вырубив их ударом по голове.

– Тим, сообщишь мне, если что-то изменится, – Уэйн развернулся к выходу.

На Кларка вновь никто не обращал внимания, да и не принимал он приказов от Уэйна, но практически сразу рванул вслед за ним. Нет, дело не в статье. Ну ладно, отчасти в ней, да даже если и только в ней… Это важная статья с серьёзными обвинениями, а вокруг становится всё интереснее. И это была явно удача, что на стареньком фольксвагене удавалось на улицах поспевать за спортивным автомобилем Уэйна. Удача или журналистский напор – что-то из этого.

И доки, они приехали именно туда. Уэйн в одиночку приехал в доки. Кто вообще повезёт сюда похищенного сына мафиози?

– Ты зачем приехал за мной? – практически прорычал Уэйн. Он был так не похож на прежнего холодного рассудительного бизнесмена Брюса Уэйна: нервничал, рычал вот… Он был скорее похож на… отца? Отца, который волнуется за своего сына, психует. И вообще на нормального человека. Образ жестокого беспринципного мафиози, который мог вот так просто годами насиловать мальчика, лицемерно называя того сыном, рассыпался, как карточный домик от дуновения сквозняка.

– Но Вы же один! Вам разве не нужна помощь?

– Нет, не нужна. Ты меня задерживаешь, Кент.

– Вы ведь знаете, кто это? Когда Вы узнали, куда приехала машина, вдруг решили ехать сами, так?

– Езжай домой, Кент, я серьёзно. Это моё дело.

– Нет! – теперь дело было не только в статье, хотя и в ней тоже. Что-то было не чисто, Уэйн мог бы взять своих людей, мог бы целый ад на земле тут разверзнуть, но приехал один, рискуя своей жизнью, рискуя жизнью сына.

– У меня нет времени с тобой спорить! Если будешь путаться под ногами, никакая интрижка с Лютором тебя не спасёт, – возможно, это было эквивалентом согласия от Уэйна, так как тот отвернулся и направился по одному из проходов между складами.

– Мы не… – начал было Кларк, но его уже явно не слушали. Да не было у них никакой интрижки, просто они были друзьями юности, Кларк спас жизнь Лексу, они много общались о возможном идеальном мире… Потом их дорожки разошлись, как и представления о том самом идеальном мире, но Кларк оставался единственным репортёром, которому Лекс позволял писать о себе всякое. Ну и Лекс пару раз доходчиво объяснял всем «заинтересованным», что его друга трогать не стоит, даже если тот суёт свой любопытный журналистский нос слишком далеко…

Брюс Уэйн шёл быстро, не оглядывался, практически не смотрел по сторонам. Кларк всё больше уверялся в мысли, что тот здесь уже был и точно знает, что ищет. Остановился он у достаточно неприметной обшарпанной двери одного из небольших складов. Остановился, прикрыл на секунду глаза, словно собираясь с мыслями, и вытащил пистолет. Выстрелил в замок и толкнул дверь.