Второй шанс (СИ)

- Не отвлекайся, рыбка. Если ты собрался иметь меня ТАК, то я не совсем против.

Вот же самовлюбленная скотина.

Медленно, улыбаясь, совсем как ты, падла, ехидно приподнимая уголки рта, иначе - совсем по-блядски провожу кончиком языка от основания до налитой кровью головки, не прекращая все также улыбаться тебе. Наслаждайся, пока можешь, дальше - моя очередь.

Сползаю ниже, прикусываю нежную кожу у ягодиц. Чувствую, как под пальцами напрягаются мышцы. Опускаюсь ниже, к тугому, никем не тронутому - в этом я уверен - входу.

Обвожу языком колечко мышц…

Чтоб ты поседел, урод.

- Даже не думай…

- Пасть закрой.

- Я тебе голову… О, черт… - Не даю ему закончить эту гневную, без сомнения, тираду. Ибо срать я на нее хотел.

Обхватываю пальцами член, сжимаю и медленно начинаю двигаться вверх-вниз, изредка сжимая нежный орган чуть сильнее, а язык тем временем тянет его, вылизывает, толкается внутрь. О, дьявол, как же хочется добавить еще парочку пальцев. Тебе бы понравилось, я уверен.

Только не простишь.

Слишком высокая цена ради пары минут сомнительной власти.

И потом - указательный палец нажимает на головку - я и так владею тобой.

Широкий влажный росчерк, и снова твердый кончик языка толкается вперед.

А кисть скользит, едва касаясь.

Как тебе такое?

О, да, закрытые глаза и плотно сжатые челюсти.

Ну уж нет, не в этот раз. После поиграешь в благородное полено.

Перемещаюсь выше, заменяя пальцы влажными губами. Вздрагиваешь, выгибаешься и тут же стонешь от боли.

Чертовы ребра.

Но не останавливаюсь, все быстрее.

Твои стоны, вызванные этой адской смесью, - почти эйфория и почти агония.

Голос на пару октав выше.

В паху просто больно, все тянет и требует разрядки.

Не могу оторваться от тебя.

Тогда ты перестанешь издавать эти чудесные звуки. А я хочу еще. Еще… и еще… Еще…

Такой ты… Новый.

Задерживаю дыхание и беру еще глубже, так что головка протискивается в глотку. Сжимаю твои ягодицы, толкая еще глубже.

Почти кричишь. Наконец-то. С трудом, не дыша, сжимаю губы.

Горячая влага стекает по стенкам горла вниз, во рту остается привкус. Твой.

Не отпускаю. Еще твердый, влажный… настолько, что пальцы тут же становятся липкими.

Хочу тебя.

Прямо как там, в кабинете этого чертового масочника.

Так, что дыхание перехватывает.

Твое лицо… Кусаешь губы.

Такой живой.

Без вечной маски закоренелого циника.

Дышишь через раз, носом.

Против воли скулы сводит судорога. Опираюсь на локти, стою на четвереньках и не могу оторвать взгляда от твоего лица.

Черт, словно я мог бы забрать хоть ничтожную часть этой муки.

Чернильные брови ползут вверх, изгибаются. Да что ты за тварь такая? Стоит мне только… Только что? Пожалеть тебя? НЕТ. Ты сильный. Тебе не нужна моя жалость.

Она лишь унизит тебя.

Тянусь выше. Подползаю, нависаю над твоим лицом. Челка прилипла к мокрому лбу, у тебя тоже. Убираю ее. Морщишься. Да, ты сам не можешь, я помню.

- Почему ты все воспринимаешь… так? - надломленный шепот.

- Я же говорил, что ты не сделаешь этого…

Колено касается моего бедра.

Не хочешь говорить об этом, снова пытаешься спровоцировать меня. Ну уж нет. Фиг.

- Да. Не сделаю. Но не потому, что боюсь тебя, а потому, что не хочу причинять тебе боль, придурок.

- Жалеешь, значит? - Ненавижу, ненавижу, когда ты шипишь так.

Как осколки льда, как колючие тонкие иголки. Такие надолго забираются под кожу, стоит подцепить немного - и они ломаются, уходя глубже.

- Да ты даже жалости не заслужил, бездушная ты тварь.

Бледные, обескровленные губы искажает ухмылка. Та самая, от которой меня просто трясет и хочется разорвать ему глотку.

- Ну так вали отсюда, давай. Прямо к Арбитро или к своему дружку. Что больше нравится.

Слова, призванные разъярить меня еще больше, внезапно… успокоили.

Ехидная маска тает, на ее месте возникает неприкрытое удивление, когда я просто накрываю его губы своими, целую. Медленно, ласкаясь, вкладываю всю нежность, на которую я только способен. Ее немного, но все, что у меня есть сейчас, я отдаю тебе.

Я, сука, душу тебе открываю, и только посмей туда плюнуть.

Оттягиваю нижнюю губу и глажу его язык своим. Отползаю назад чуть-чуть.

Не разрывая поцелуя, опускаюсь сверху. Осторожно, стараясь не кривиться от боли.

Это мелочи по сравнению с тем, что терпишь ты.

Это чувство… наполненности. Замираю. Просто для того, чтобы снова поцеловать тебя.

Идиотизм. Вот оно, средство, которое может заткнуть тебя. В прямом и переносном смыслах. Стоило бы и раньше догадаться.

Двигаюсь так мучительно медленно, тело давно просит разрядки. И мне мало, чертовски мало этой размеренной «медитации».

Я не могу даже опуститься на тебя, сжать твои бока бедрами, вцепиться в плечи, оставляя красные полосы. Не могу. Только ебуче-медленный блядский темп.

И вот она, лазейка.

Не сдерживаюсь, требовательно прикусываю твои губы, отвечаешь весьма болезненно. Снова кровь, сладкая. Выдыхаешь и тянешься языком к выступающим алым каплям. Жадно, постанывая, убираешь алую влагу. Прогибаюсь ниже, опираясь на локоть. Другой рукой тянусь к своему паху.

Ты не разрешал мне… раньше. Мучил меня, растягивая сладкую истому, предвкушение этой эйфории.

Сжимаюсь сильнее.

Пальцы словно чужие. Блять, лучше бы это делал ты. Если бы мог… Все бы вообще было по-другому. Если бы ты мог, я бы наверняка торчал в безопасной зоне со сломанной ногой как минимум.