Второй шанс (СИ)

- Я убил человека.

И… все?

- Я забрал тысячи жизней. Так в чем дело?

- Он был первым. Я никогда раньше…

Понимаю. Это ощущение… вседозволенности… всего на миг, но…

- Я не хотел, но…

Блять. Никогда тебя не пойму.

- Но?

- Ты бы понял, если бы, как обычно, не слушал меня задницей! Все эти говнозомби в переулке!! Ни один не подходил! Думаешь, где я взял труп, который корчит из себя великого ИЛЬ-РЕ?! На распродаже протухших брюнетов?!

Дергается, но больше не порывается убежать и хлопнуть дверью.

Накипело… Так выговорись.

Словно мысли мои читает. Сглатывает, привычно цепляется за мое запястье пальцами. Сколько их уже у нас, маленьких ритуалов?

Пугает.

- Ты помнишь… тебя вырубило, уже здесь, в этой комнате. Перед этим, правда, ты успел послать меня в такие дебри, о которых даже черти в аду не догадываются. А, неважно. Я вышел, направился назад. Вонь стояла неимоверная, и ЭТИ… все четверо… на каждом буквально по сотне крыс висело. Все они низкие, рыхлые, даже лица изуродованные. Даже отдаленно ни намека на сходство. Мне было так плохо… от одного вида всей этой мерзости. Дальше плохо помню… Я по улицам бродил, кажется… где-то здесь, недалеко. Начисто забыл про карателей, Арбитро, нарков. Из головы вылетело. Было только одно: «Что делать? Что я должен сделать?..»

Замолкает, переводит дыхание, вжимается в меня.

Блять. Ебаные раны начинают ныть разом, и мне приходится немного его отодвинуть. Не отпустить, нет. Просто устроиться поудобнее. Дать маленькую передышку, чтобы собраться с силами.

Глаза закрыты, перебирает мои пальцы. Минуту, две… Приходится слегка сжать их, толкнуть в плечо.

- Продолжай, Акира.

Собственное имя заставляет тебя встрепенуться, словно вернуться назад, вынырнуть из мыслей.

- После я увидел ЕГО. Он был идеален: высокий; ниже тебя на дюйм, может; красивый… брюнет. Я был замучен всем этим окружающим дерьмом. Мне было плевать, я даже не понял, как цепанул его. Просто потянул за собой туда… Он спросил меня что-то, я даже не услышал, просто улыбнулся в ответ. Знаешь, такой блядью я не чувствовал себя никогда. Там были трупы, он поймет - вот и все, что крутилось у меня в голове. Поэтому я прижал его к стене напротив, прямо напротив этого гниющего ада. Он целовал меня, кажется, - не помню… Я засмеялся и нырнул в переулок; разумеется, он последовал за мной - еще бы, такая шлюха себя предлагает. Не знаю, почему эта мерзкая вонь его не напугала. Снова к стене, на этот раз я опустился на колени. Она была совсем рядом, твоя катана… Именно ей… я сделал это. Просто воткнул в живот, так легко, как в перезрелое яблоко. Я весь был испачкан этой алой… жидкостью. Он полз, кричал что-то. Я испугался, что услышит кто-нибудь, ударил его еще раз, по лицу, и лезвие вошло прямо в глазное яблоко. Мне снится этот звук… ну, с которым оно вытекло. Он затих, я вернулся за твоими шмотками. Ты спал, и тебе было больно, ты метался. Для тебя… я делаю это для тебя. Я даже не помню, как переодевал его. Не помню. Только крыс, которые сразу же бросились на свежий труп, стоило только мне закончить. Еще пару ран, почти таких же, как у тебя. Не укусы, конечно, но… порвал плащ на спине, сломал пальцы, ребра. Его вещи выбросил в ближайший контейнер. Стоило только мне вернуться к тебе - и я забыл. Просто намертво. На трое суток. После… ну, тогда, когда ты был тварью больше, чем обычно, я обнимал тебя… и наконец-то уснул. Совсем ненадолго, но… Он снится мне, Шики. Каждую гребаную ночь… - Длинные, неожиданно сильные пальцы оставляют синяки на моих запястьях - и они… ледяные.

- Эй… - Перехватываю обе его руки и сжимаю в своих, теперь я тебе согреваю. Ирония. - Сожалеешь?

Ответ меня огорошил, я ожидал иного. Твердое «нет» удивило меня.

- У меня не было выбора. Ты или он. Я должен был сделать что-то, чтобы нас… тебя… не искали. С такими ранами ты же не можешь… Арбитро. Ты сам говорил, что…

- Тш. Я понимаю.

Губами прикасаюсь к его затылку. Волосы влажные, после душа, наверное. Раньше не заметил.

Мой маленький храбрый мышонок.

- Ты сказал, что он целовал тебя.

Чувствую, как вымученно улыбается, просто знаю это.

- Это все, что ты услышал?

- Это все, за что я хочу оторвать тебе ручки с ножками.

- Ревнивая скотина.

- Ты только мой, помни об этом. Что бы ни случилось. Мой.

- Это была плата за твою жизнь. Помни об этом, когда - как ты сказал? - будешь отрывать мне ручки с ножками.

Мне нечего сказать на это, поэтому молчу, вгрызаясь зубами в маленькую мочку уха.

- Ах… а… Сука, больно…

- Ты был груб.

- Ты всегда груб. Мне давно пора сожрать тебя.

- Начни снизу, только нежно, без маленьких острых зубок. Можешь меня… обсасывать.

- Да иди ты…

- Куда? В задницу? Я не против… в твою… узкую, маленькую задницу…

- Придурок…

Выгибается, трется об меня.

Выгибает шею, услужливо подставляет ее. Терзаю зубами, впиваясь до багровых следов.

- Подожди. - Перехватывает мою руку.

Вот черт, почти забрался под тонкий свитер.

- Ну, что еще…

Такое податливое, горячее тело.

- Ты всех помнишь… кого убил?

И жаркий секс, который я сейчас по собственной воле променяю на треп. Это все сотрясение, я надеюсь.

- Да. До единого.

- Но это нисколько не трогает такого похуиста, как ты.

- Каждую ночь… или почти каждую, я вижу их… всех. Как они подкладывают хворост под мой котел. Ждут, когда я оступлюсь.

С каждым моим словом рыбка все сильнее прижимается ко мне, обнимает себя моими руками, просто заворачивается в них. Так страшно?

Тогда я напугаю тебя еще больше.

- Мне было пятнадцать, я жил в доме мачехи. Она нашла меня и забрала, якобы из жалости. Бедный потерянный мальчик - так она считала. Думала, что сможет сделать меня нормальным. Ты слушаешь, мышка?

- Да, - шепотом.

Надо же, действительно притих, ловит каждое мое слово.