Double spirit. Часть 3 (СИ)

Алан виновато исподлобья кинул взгляд на соседа, быстро проглотил вкуснятину и непроизвольно облизнулся. Все. Это был финиш. Остатки шифера, еще кое-как державшиеся на своем месте после происшествия в джакузи, сорвало в доли секунды. Лео стремительно, как атакующая гюрза, рванулся вперед и осторожно коснулся влажных губ своим языком, а через секунду окончательно потерял волю.

Кажется, Алан нехило приложился затылком об кафельный пол, когда падал, увлекая за собой Лео. Или это наоборот, Лео на него рухнул? Это было уже в итоге неважно. Лео честно старался не сделать ему больно, помня в первые секунды об укусе, который он сам ему и поставил на нижней губе, еще в ванной. Но очень быстро забыл. Вообще все забыл. В голове не осталось ничего, кроме восторга. От мягких губ, вымазанных в масле, с ароматом барбариса и шафрана, от наглого языка, который лез в рот с напором мартовского кота, изголодавшегося по ласке, от волос, еще влажных после купания, таких густых, колющихся, словно вредный ежик.

Кажется, Ал стонал от боли, когда губы попадали в воронку очередного поцелуя. А может быть не от боли. Наверняка не только от боли. На высоте очередного стона он распахнул свои невероятные зеленые глаза и коротко выдохнул-выругался.

— Бля, не могу больше. Давай по-быстрому, — и тут же бесстыдно раскинул ноги, наплевав на то, что кости чувствительно и наверняка болезненно громыхнули о кафельный пол.

Лео буквально задохнулся от этого цинизма, задохнулся от острого вожделения и злости. Гребанные телефоны, они так и стояли перед глазами, бесили, прыгая цифирками, играя в чехарду, пошло хихикая. На волне этой злости он рванул вверх, охолонув только от ощущения, словно уперся каменным стояком в не менее каменную стену. Черт! Все было так зажато, словно крохотное игольное ушко из сказки. Неуверенно толкнувшись, он со стоном подался назад, судорожно соображая, как поступить. И снова растеряв остатки мозгов от возмущенного:

— Куда, бля?

— Идиот, я же тебя разорву, — язык плохо слушался, а мозги — еще хуже. Однако на осознать такую малость их всё же хватило.

— Посрать! — выдохнул самоубийца. — Хочу сразу, чтобы больно.

И рванулся слитным движением навстречу, чтобы снова добиться контакта, со стоном потершись входом о изнывающую влажную головку Лео, с которой уже только что на пол не капало.

— Идиот, — замотал головой Лео, изо всех сил собравшись.

Так хотелось поддаться на эту бешеную провокацию… Однако же нет. Мозг наконец пришел в себя, вспомнил свое предназначение и заставил Лео сунуть руку в холодный казан, слава богу, что повар, дай Бог ему счастья, не пожалел масла. Бинго. С пальца просто лилось, когда он его немного потер, чтобы согреть, и осторожно ввел на фалангу, а затем и дальше.

С Киром таких нежностей почти никогда не требовалось, однако дураком парень не был, и прекрасно понимал, что делать.

Алан извивался и от души матерился сквозь зубы, но не от неприятных ощущений, а от злости, что не сразу. Было такое чувство, что он спецом нарывается, изо всех сил подаваясь навстречу боли. Однако Лео со смешанным чувством жалости и садизма не торопился, пока наконец Ал не вцепился ногтями ему в спину, практически до крови, и не завыл в голос:

— Ну же, сука, я тебя придушу сейчас, если не… — на этом месте он поперхнулся и закусил больную ранку на губе, уже почти хрипя от боли, потому что Лео, наконец, вошел. И сразу до конца, не миндальничая. Хочешь, чтобы больно? Получи, зараза! За все эти блядские телефоны! За свои блядские глаза и губы! За свою блядскую невесту! За то, что тебя, блядь, так долго не было в моей жизни! С того самого блядского ноября! По этот самый блядский ноябрь, месяц самоубийц и сумасшедших! Целый блядский год!

Лео чуть не заплакал. То ли от боли, потому что это было реально больно, и ему тоже (он даже боялся думать, каково Алану). То ли от того, что сердце сжалось. От жалости? От восторга? Одновременно и от того и от другого?

— Ты как? — он тихо шепнул в глаза, одновременно пытаясь слизнуть капельки слез с ресниц. Бля, он плачет, неужели всё же разрыв?

— Нормально, давай, уже почти можно, — прозвучало так же, шепотом, в ответ, — я постараюсь расслабиться.

Он чуть подался назад, и снова вперед, теперь уже намного легче. И еще раз. И еще. Пока не почувствовал, что ему отвечают, так же нетерпеливо и жадно. Так же постанывая и захлебываясь в стонах, так же впиваясь в губы, уже наплевав, что там и места-то живого нет. Пока не почувствовал, что последние остатки кровли улетают в неизвестном направлении. А разве там еще хоть что-нибудь осталось? Пожалуй, что нет.

«Два дурака», — еле слышно простонал Внутренний Голос. Да разве его кто услышал? На что он рассчитывал? И да, кстати, он сам не Вассерман…

-…черт, как болит все! — тихий стон, запинающийся голос.

Через несколько минут после выматывающей тело и душу последней вспышки, Лео просто валялся без сил и обдумывал эти последние слова ВГ, которые не забылись, а теперь вообще набатом звенели у него в голове. «Два дурака…»

Но при звуках голоса Алана вздрогнул, подобрался и похолодел.

— Что? — вот поистине дурак! Сорвался, и этого идиота послушал, да и себе не смог отказать, охваченный нелогичной злостью и вполне логичной страстью и похотью.

— Затылком приложился, а крестец… Бля. Будто меня отпинали. Да и все тело как поломанное…

Ну да, каменный пол — это тебе не мягкая постель — траходром, в которой ты привык кувыркаться! Волна злости, впрочем, довольно быстро схлынула. Лео же не идиот, может быть это было единственным, что позволило Алану балансировать на грани здравого смысла? Лучше быть относительно здоровым психом, пусть и затраханным во все дыры, чем девственным безумцем.

Однако раздражение на ни в чем не повинную кровать осталось.

Идти в спальню, где каждая мелочь выдает, да что там, буквально кричит о своем хозяине всякие нелестные вещи, не хотелось. А хотелось сделать вот что.

— Повернись, — он потянул парня за руку, вынуждая того перевернуться на живот.

— Зачем? — подозрительно поинтересовался тот с запозданием, уже устроившись на расхристанном и изгвазданном спермой халате и немного поерзав.

— Подую, — бесхитростный ответ отчего-то заставил Ала коротко сжаться, словно от удара, однако Лео, не обращая на это внимания, тихонько погладил его гладкую кожу и действительно подул на ярко-красную от натертости ромбовидную площадку между ягодицами и мышцами спины. А потом еще и поцеловал. Дурак так дурак. Лажать – так по полной. Он вздохнул. Да уж, достойное завершение дебильного дня.

Алан помолчал, постепенно расслабляясь и выравнивая дыхание.

— Блин, а жрать-то все-таки хочется, — выдохнул в конце концов он еле слышно.

Лео заржал, уткнувшись лицом между лопаток. Его любимое место для удара глупой головой.

— Идем в душ. За пять минут как раз успеет согреться.

====== Глава 23. Столько всего намешано... ======

Беспросветная мгла за окном. Здравствуй, жопа-ноябрь, с добрым утром! Только по цифрам в телефоне и можно понять, что скоро рассвет. Семь утра. Пропади оно пропадом! Почему когда нужно в универ, то проще сдохнуть, чем разомкнуть веки, а как только выходной — так сна ни в одном глазу.

— Кир, зараза, жарко же, — он осекается на полуслове, даже на полузвуке. Потому что — не Кир. Его обхватило руками и дышит в висок наваждение из снов, из бреда. Все точно так же как там, в бреду, только наяву.

Реальность мгновенно обрушилась душной волной — ни вздохнуть ни охнуть. И нелогичное, бешеное желание поцеловать. И страх. Сейчас протрезвевшее наваждение откроет глаза и недоуменно уставится перед собой. «Ты кто?» «Ах да, рыбка…, а как ты сюда приплыла? Ничего не помню».

Лео мысленно чертыхнулся. Что он как припадочный? Придумывает всякую ересь. Однако же и проверять свои предположения, пусть даже и панические, не хотелось. Он осторожно высвободился из горячих объятий. Алан даже не сбил дыхание, только чмокнул губами воздух и повернулся на спину, раскинув руки.