Семь кругов Ада (СИ)

— Тебе было тяжело, не так ли? — внезапно холодно спросил я.

— М-м-м? — удивилась она, — о чем ты?

— В «Белом кубе», наверное, он сводил тебя с ума.

— Сводил, — кивнула Джоу, перестав улыбаться, — сводил и свел! — после чего девушка разразилась громким и слегка ненормальным смехом, — Ты даже не представляешь, как давно у меня не было собеседников, мне так хочется поговорить с кем-нибудь о какой-нибудь ерунде. Я-то надеялась, что ты поддержишь разговор… а ты такой же противный, как и все остальные, — вздохнула она удрученно, — хотя нет. Ты во стократ противнее всех тех, с кем я пыталась поговорить ранее! Ну да ладно. Хочешь серьезного разговора, так и быть я тебе его предоставлю. И для начала пожурю-ка я тебя за слишком громкие слова о существовании бога, а точнее, о его отсутствии, — сложила она руки на груди, — и прекрати пучить глаза и изображать страдающего острой формой геморроя, сидящего на унитазе. Да, я знаю, о чем ты думал. Хочешь понять почему? Потому что я своего рода Бог Виртуалии. Именно поэтому меня оскорбляют твои тупые детские рассуждаловки, проникнутые подростковым максимализмом и не подкрепленные какими-либо фактами. Ты ничего не знаешь, но смеешь рассуждать об этом так, словно…

— Чушь, — нахмурился я, — твои рассуждения не менее бесполезны. Ты не знаешь, какой информацией я обладаю, а значит, не понимаешь, на чем строятся мои якобы детские выводы. Я могу сказать, что мой апельсин пиздец протух, а могу — что он испортился. В первом варианте меня назовут глупым подростком, во втором — просто констататором факта. Вот только обе фразы несут один смысл. Использую ли я для объяснения своих мыслей язык детсадовцев или загруженного ученого. Мне будет все равно. А то, что восприятие окружающих меняется в зависимости от класса слов, которые я использовал, и, следовательно, коверкает смысл сказанного мной — с этим я ничего поделать не могу, да и не хочу. Никого не касаются мои мысли. Это и к тебе относится, — стараясь выглядеть как можно увереннее, ответил я Джоу.

— Вот как?

— Да, так.

— Что ж… уверять тебя в чем-либо я не намерена. Но согласись, как-то грустно осознавать, что после смерти тебя не ждет ничего. Разве не лучше ли во что-нибудь верить? Может именно из-за этого неверия ты такой противный и вечно чем-то недовольный?

— Я не недовольный! — огрызнулся я, — А вера не для меня. Конечно, здорово сидеть в помойке, каждый день страдать от унижений и голода и верить в то, что после смерти все станет иначе, что все твои страдания позволят тебе на том свете жить припеваючи. Вот только, а что если в действительности это не так? Что если вся наша жизнь — все что у нас есть, не больше и не меньше? Так не лучше ли совершить пару не слишком злостных грешков и в миг нашего существования быть хоть чуточку счастливее?

— А ты видимо этим и занимаешься? Ты ведь очень старательно развлекаешь окружающих тебя людей и даже себя самого. Тебе только шапки с бубенчиками и не хватает. И ты думаешь, что если будешь вести себя так и дальше, то удержишь рядом с собой Зуо? Лишь чуть-чуть повзрослев, он поймет, насколько ты его не достоин, и тогда…

— Хватит, я не хочу говорить о наших с Зуо отношениях, я не хочу рассуждать об апельсинах, и о богах! Что тебе нужно?!

— Не хочет рассуждать о богах… а я, как Бог Виртуалии, заявляю, что хочу пообсуждать свое отсутствие в этом мире. Мне же неприятно думать о том, что я не существую.

— Никакой ты не бог!

— Ну-ну… давай обратимся к фактам. Я создала этот мир. Я, я… и только Я! Да, он вышел из-под моего контроля, но он остался моим, и я способна поменять в нем если не все, то многое. И да, я стала бессмертной! Не это ли доказательство моей власти?

— Ха! С таким же успехом можно назвать богом писателя бестселлера! Писатели тоже создают миры, и даже становятся бессмертными, когда их произведения получают мировую славу! Тогда каждый второй — Бог. Ну уж нет, лучше уж я буду думать, что писатели это писатели, люди это люди, а ты — всего лишь программа искусственного мира! Ты…

— Я… та, что создала мир, в котором люди могут продолжать жить, — прошептала Джоу, появившись прямо передо мной и нагнувшись ко мне настолько близко, что ее кончик носа почти коснулся моего. При этом мои глаза предательски метнулись к глубокому декольте девушки и к тому, что предстало моему взору, — И хватит пялиться на мои сиськи!

— Я и не пялился! Я… оценивал, — пробормотал я смущенно.

— Кажется, у тебя есть Зуо.

— Но у Зуо нет груди, и даже не представляешь, какой в его случае это минус, — пожал я плечами.

— Ох, может, попросишь его вставить силикон? — усмехнулась Джоу, садясь на подлокотник моего кресла.

— Ну… интуиция подсказывает мне, что если я предложу ему что-то подобное, он мне этот силикон запихнет в глотку… или в куда более интересные места, — нахмурился я, представляя не самую приятную картину.

— Аха-ха! Локи все-таки прекрасен! С какой стороны не посмотри, он чудо! Чудо, на которое здорово любоваться со стороны…

— …Но столкнувшись с которым начинаешь срать где попало и овладеваешь магией воздуха под названием метеоризм, — невесело закончил я за Джоу, — Даже не представляешь, как мне сначала было страшно просто находится с ним рядом!

— А что же изменилось?

— Не знаю, — пожал я плечами, — я влюбился в него. Любить и бояться одновременно может и можно, но у меня это получается довольно плохо.

— Но как можно влюбиться в того, кто постоянно причиняет тебе боль и унижает? — задала Джоу вопрос, который наверняка мне зададут еще не одну сотню раз.

— Не знаю… Зуо сильный, — не задумываясь, ответил я.

— Сильные люди слабы именно своей силой. Разве ты не знаешь старую поговорку «Там, где сильный сломается, слабый — прогнется»?

— Знаю… я, между прочим, очень гибкий! Крайне гибкий! Я буду прогибаться за нас обоих. И тогда Зуо никогда не сломается, — уверенно заявил я.

— Симбиоз силы и слабости, вы люди — удивительные создания, — говоря это, Джоу уже расположилась в моем кресле, положив голову мне на колени.

— Ты и сама была человеком, — напомнил я вмиг погрустневшей девушке.

— Ключевое слово здесь «была» — вяло улыбнулась она, — ну да ладно… меня так и уносит поговорить о разных глупостях. Как не грустно это признавать, но мне действительно не хватает общения. Но сюда я тебя привела вовсе не для этого, — с этими словами Джоу вновь материализовалась в своем кресле, — просто мне надоело наблюдать, как вы словно мухи бьетесь о толстое стекло, находясь всего в паре миллиметров от открытой форточки.

— Что ты имеешь ввиду? — осторожно спросил я.

— То, о чем говорила и ранее. Ты можешь найти создателей. Сам. С тем, что у вас уже есть. Прекратите топтаться на месте и заниматься глупостями. Прямо сейчас, когда мы вернемся в твою систему, просто найди создателя.

— Но я не могу! — в панике воскликнул я.

— Знаешь, глупая лиса, вопя на всю виртуалию про то, что ты можешь и не можешь, ты умнее не кажешься, — усмехнулась Джоу, — тебе всего лишь надо сконцентрироваться и тогда…

— А если у меня не получится? И зачем же появилась ты? Не для того ли, чтобы помочь нам? Разве ты не можешь найти создателя и сказать нам, где он? — я знаю, что прямо сейчас выглядел крайне жалко, но меня это волновало мало. Если уж на то пошло, я вообще люблю казаться жалким. Очень удобное положение, при котором на тебя никто ничего не возлагает и ничего от тебя не требует. Ты же жалкий. Ну кинут в твою сторону пару презрительных взглядов и отстанут. А мне презрение окружающих, что клоуну винтовка.

— Зачем мне его искать, если я и так знаю, где он находится, — как ни в чем ни бывало, пропела Джоу.

— Так скажи нам…!

— Зачем? — искренне удивилась девушка, внимательно наблюдая за мной.

— Что значит зачем?! — взбесился-таки я, моя игра в жалкое никчемное создание на нее не повлияла. — Чтобы мы спасли людей!

— Спасли? От чего?

— От смерти!

— Но они все будут жить дальше, — возразила она, — здесь, в виртуалии.