Поплачь, полковник, мне в бронежилетку (СИ)

Война на Заккаре. Жан напряг память, вспоминая, что читал в архивах про эту бойню. Кажется, батальон Брауна потерял восемьдесят процентов личного состава. Скотти каким-то чудом удалось выжить там, Сандерс вывел из-под удара или сам как-то ухитрился уцелеть под огнем лефтхэнда и не свихнуться после прицельной гипноатаки? Еще один счастливчик.

Жану хотелось его увидеть. Несколько раз он брал трубку, чтобы попросить дежурного вызвать к нему сержанта Скотти. И каждый раз опускал. Скотти, конечно, явится. Проигнорировать приказ вышестоящего офицера он не сможет, но будет, как и позавчера в своей занюханной квартирке, цедить сквозь зубы, глядя за плечо Жану стеклянным взглядом. Или, не приведи господи, парню совсем башню сорвет, и он напишет рапорт на увольнение. Помня об обещанном Уордом миллионе, полковник очень серьезно воспринял угрозу Забияки. Чудо, что Райан еще с ними.

Жан потер лицо руками, схватился за карман, где лежала пачка сигарет, но сдержал порыв. Стоит только закурить, и уже не остановишься. У него так во всем. Курить – так будто паровоз, пить – так запоем, дружить – так до гробовой доски, а любить…

Да не было у него никакой любви. На войне как-то быстро привыкаешь, что ничего вечного нет – ни людей, ни чувств. С чувствами вообще засада на войне. Помнил Жан двух глупых мальчишек из своей роты, на которых похоронки писал. Оба застрелились из-за того, что баба не дождалась. Одного подружка бросила, у второго жена загуляла и от другого родила. Так что, может, кто-то хотел на собственные грабли наступать, а Жану и чужих хватило. На войне главное что? Чтобы твоя личная собственная винтовка была с тобой, а к женщинам привязываться – дело последнее.

Что там дальше в личном деле? Жан, кажется, выучил его наизусть. База Z:17, жуткое местечко. Веньяр был там с Даном перед оримской операцией, насмотрелись на страхолюдин с массовым гипнозом. Даже с дозорной вышки смотреть было страшно. А у Скотти три вылазки «на природу», неудивительно, что он намного устойчивее к гипнозу, чем Веньяр.

А вот и про ранение в Талле. Райан говорил, что товарищ поцеловал его, чтобы успокоить. Унять боль. Хороший, наверное, был этот Джон Стикер, думал полковник с какой-то даже завистью. Или с ревностью, хрен разберешь. Ревновать уже не своего подчиненного к его мертвому другу – это полный абзац! Интересно, было у них что-нибудь? Дошли они до третьей базы или никогда больше не повторяли даже тот первый поцелуй? Были у Забияки другие мужики?

- Сэр, - дежурный, может, и не крался, как воришка, может, он даже топал, как слон, но возник все равно так неожиданно, что полковник вздрогнул.

- Чего тебе?

- Генерал Райт спрашивает, вы идете в столовую?

Жан завис над этим вопросом, не сразу сообразив, чего он хочет. Кажется, мысли о Скотти вытесняли всю жизненно-важную информацию в процессоре полковника. Как вирус, блядь! Он пробрался в его мозг, душу, сердце и поселился там, планомерно отвоевывая себе все больше пространства.

Но Жан со скрипом сообразил, что подошло время обеда – уже обед?! – и Дан зовет его пожрать. Жрать не хотелось, однако внутренний голос подсказал, что Скотти тоже придет в столовую, и будет шанс увидеть его.

- Иду, - полковник закрыл папку, сунул в ящик стола и, заперев кабинет, направился прямиком к другу и начальнику.

Дан тоже подравнивал стопочку каких-то документов, прежде чем аккуратно сложить их в прозрачную папку.

- Привет, - улыбнулся он, - на редкость тихий день, да?

- Ага. Пошли?

Райт спрятал папку в сейф, и они направились в столовую. Навстречу им попадались сотрудники управления, отдавали честь, что-то говорили, ждали ответа. Те, кто не видел Жана вчера, поздравляли с выпиской и возращением к службе.

Столовая в этот час была полна народу, но их с Райтом, как водится, пропустили без очереди. Жан уставился в меню и не смог разобрать там ни слова. Ожидающие заволновались, Райт обернулся. Прищурился, видимо, сообразив, что товарищ столкнулся с какой-то неизвестной трудностью.

- Рагу у них очень вкусное, - сказал он, сам взял тарелку с чем-то овощным и поставил Жану на поднос. – И компот. Или ты кофе хочешь?

- Компот сойдет, - очнувшись, пробормотал Жан, схватил стакан с компотом и двинулся к кассе.

Оглянулся и обжегся о взгляд Скотти. Тот стоял в конце очереди с Албанцем и смотрел на него взглядом, от которого все волоски на теле встали дыбом.

- Жан, - позвал Райт, кивая на свободный столик, - да что с тобой, друг? Ты пугаешь меня.

Полковник поморщился, услышав искреннее волнение в голосе друга. Не хватало только Дану беспокоиться за него, когда у него голова болит обо всей Империи.

- Все отлично. Лучше всех, - бодро отозвался он, - почему никто не завидует?

Райт усмехнулся.

- С тех пор, как вы с Забиякой вернулись с Ходхольма, ты какой-то странный. Приходи в себя, дружище, кроме тебя, мне положиться не на кого.

- Все. Считай, уже пришел. Мне бы дело какое-нибудь, чтобы вернуться в обойму.

- А ты что, думаешь, работы не будет? Когда мы с тобой без работы прохлаждались? – скептически пожал плечами Райт, налегая на еду. – Вот увидишь, скоро начнется.

Дан как в воду глядел. Дежурный примчался прямо в столовую, когда полковник еще задумчиво разглядывал болтающийся на дне стакана с компотом абрикос, размышляя, съесть его или оставить.

- Позвонили. Младшая школа на Университетской, - лихорадочно зашептал он, склонившись над столиком, чтобы не привлекать внимания обедающих сослуживцев, - камера на входе засекла подозрительное существо!

Жан похолодел, разом забыв обо всех своих горестях. Суки! Какие суки! До школ добрались! На щеках Райта надулись желваки.

- Адрес! - рявкнул он.

- Группа захвата уже готовится, все координаты у них, - быстро доложил дежурный, - они на связи с администрацией, консультируют и отслеживают обстановку.

Не зря они с Даном почти год потратили на организацию совместной работы группы. Сначала с ними взаимодействовала «Зета», теперь Рагварн отдал им и «Викторию-4», но все равно ядром, ударной силой подразделения «антитеррор», были они – особенные.

- Я с тобой, - вскочил Дан.

- Нет, это может быть приманкой для тебя, - решительно возразил Жан, - как на Ходхольме. Мы справимся, я буду на связи.

- Хорошо, удачи, - Дан сжал его плечо, благословляя.

Полковник быстрым шагом направился на выход. Проходя мимо столика Скотти и Албанца, бросил:

- Сержант Ндочи, за мной.

На языке свербела другая фамилия, но сержант Скотти сегодня мирно доест свой обед, а Жану придется привыкать работать с хмурым долговязым Албанцем.

Надежда, что вечером Райан окажется дома, в смысле в доме Дана, не оправдалась. С чего бы упрямому засранцу менять решение, Жан не знал, но все равно надеялся. Всю вторую половину дня отрабатывали школу и окрестности. После эвакуации обыскали здание с подвала до чердака, чуть по кирпичикам не разобрали. Флешки с записью камер – Жан лично просмотрел видео и убедился, что подозрительное существо действительно напоминало суморфа – отправили экспертам управления, а сами разошлись по соседним улочкам, чтобы опросить местных и поискать следы твари.

Было уже темно, когда, оставив десяток бойцов охранять территорию школы, полковник Веньяр с остальными снялся с места и вернулся в штаб, чтобы подготовить, блядь, пресс-релиз. Вот какой ерундой приходилось заниматься после изнурительных поисков твари с пластидом в кишках. От беготни по лестницам школы грудь болела, особенно справа, где недавно отхватили целый кусок.

Измученный, Жан вернулся домой, мечтая, что – ну, вдруг – Скотти окажется там. Они обнимутся, Жан позволит себя поцеловать – на активную роль он сегодня не способен. И все как-то наладится. По дороге домой полковник так явно представил себе эту картинку, что смириться с Таниным: «Нет, не передумал» оказалось невыносимо.

- Жан! Жан, куда ты? – Танюшка всплеснула руками, глядя, как он обратно застегивает куртку, и загородила дверь.