Поплачь, полковник, мне в бронежилетку (СИ)

- Да входите уже!

Жан задрал голову, кивнул и, выкинув десятый по счету окурок, устремился к подъезду.

Райан не знал, как будет смотреть в глаза командиру, но отдавал себе отчет, что тот все равно доберется до него и заставит выслушать. Куда бы Скотти ни пошел, ему не скрыться от всевидящего ока «Зеты», а значит, Дан и Веньяр всегда будут знать, где он и что делает.

Придется поговорить с полковником и послать раз и навсегда. Объяснить, что произошло, блядь, недоразумение, что они оба, блядь, погорячились, что лучше им никогда и не вспоминать о том, что там было. Блядь!

Скотти приложил раскрытой ладонью дверь и отодвинул защелку.

Веньяр, видимо, упирался плечом в дверь, потому что буквально ввалился в маленькую полутемную квартиру Райана.

- Ну и поморозил ты меня, Забияка! – с порога наехал полковник, обхватывая его лицо ледяными ладонями. Нацелился поцеловать, но срезался о взгляд и сменил намерения. Однако руки не убрал – так и грел их о пылающие щеки Скотти.

- У меня выходной, - процедил Райан, - меня вообще могло не быть дома!

- Я же знал, что ты здесь, - хмыкнул Жан. Нос у него покраснел, а губы наоборот побелели и будто истончились. От него пахло морозом и сигаретным дымом.

- И что? Может, я не хочу принимать гостей? – тем же тоном ответил Скотти. – Обустраиваюсь на новом месте, видите?

Жан заглянул ему за спину – в единственной комнате царил кавардак. Правда, вещи были не Райана – прежние жильцы не спешили вывезти свое барахло, и их коробки громоздились по всей квартире.

- Вижу, - поджав губы, кивнул Веньяр, - ну-ну.

Скотти тряхнул головой, и полковник, наконец, убрал свои руки с его лица.

- Что, даже не предложишь чаю командиру?

- Бывшему командиру.

- А что, бывший командир не заслужил кружки чая? – засмеялся Жан, и Скотти стало тошно от того, что он делал. Но по-другому будет еще хуже. Если он не хочет потерять работу и остатки самоуважения, то должен сократить контакты с полковником Веньяром до минимума. Ничего, столько лет жил одиночкой, и еще столько же проживет. Если не грохнут, конечно.

- У меня нет чая. И посуды еще нет.

- Где ты ешь?

- А вам не все равно? Спросите у Криса, это же он за мной следит, - Скотти потер переносицу, стараясь не смотреть на Жана. Тот переступил с ноги на ногу.

- Чем я тебя обидел, Скотти?

Райан сглотнул. Он пытался найти слова, которыми можно все объяснить, но никак не находил. Жан ничем его не обидел. Он не виноват, что в воспаленном мозгу Скотти возникли какие-то бредовые фантазии.

- Ничем, сэр.

- Тогда почему ты съехал? Ушел из отдела, от меня ушел?

Скотти смотрел мимо него на дверь. Он не чувствовал тела, будто сделался стеклянным, и тронь его – рассыплется в пыль. Только бы Жан не полез обниматься, не нарушил неустойчивого равновесия, которое с таким трудом обрел Райан, включив, наконец, мозги.

- Чего ты молчишь? Скоооотти, - Жан состроил несчастное лицо обиженного в песочнице малыша, которое идиотским образом контрастировало с его погонами и должностью. – Возвращайся, а? Мы же друзья, а друзья не бросают друг друга в беде!

- Простите, сэр, - тихо сказал Скотти, внезапно с пугающей четкостью осознав, как сильно хочет, чтобы он все понял и ушел. Чтобы все закончилось прямо сейчас и навсегда. Чтобы так больно уже никогда не было. – Простите, что принял вашу дружбу… за что-то другое.

Жан сокрушенно выдохнул. Но убеждать, что Скотти ошибся, не стал.

- Значит, бросаешь меня?

- Не думаю, что сержант Ндочи работает хуже, чем я. Он точно не попадет в такую глупую ловушку.

- Я привык работать с тобой.

- Привыкайте работать с Албанцем, - отрезал Райан.

Он видел, что полковник ищет аргументы, но то ли он тоже нервничал, то ли отморозил мозги, пока курил на улице, единственным его доводом был печальный взгляд. Убойный, если честно, довод. Но пора было прекращать тянуть волынку.

- Сэр, - четко проговорил Райан, - я вас очень уважаю и благодарен за все. Но, клянусь богом, если вы продолжите настаивать, мне придется разорвать контракт с оримской армией и принять предложение мистера Уорда.

- Того гондона, который нас подставил? – потрясенно уставился на него Веньяр.

- Доказательства, - поднял брови Скотти.

Жан закатил глаза и вздохнул.

- Упрямая ты скотина, Забияка, - в сердцах бросил он, - я же привык к тебе. Всей душой привязался, понимаешь?

Скотти облизнул губы, мучительно пытаясь проглотить соленый комок в горле.

Да не всей, командир, вот в чем беда. Но и в этом вы не виноваты. Скотти сам виноват, что слишком многого хотел. Придумал сказочку про белого бычка. Решил, что хоть кому-то он нужен такой как есть, со всеми потрохами.

- До свиданья, сэр, - проронил Забияка, - будете проходить мимо…

Жан уставился с надеждой.

- Будете проходить мимо, проходите мимо.

- Как скажешь, Райан, - взгляд полковника похолодел, - как скажешь.

Он повернулся и, наконец, ушел. Скотти запер за ним, постоял, прислушиваясь, но дверь оказалась добротной и не пропускала звуков. Тогда Скотти подошел к окну, чтобы посмотреть, как Жан уходит. Оглянется на его окна? Махнет рукой на прощанье?

Полковник Веньяр, ушел, не оглядываясь.

Что и требовалось доказать.

Следующие сутки Скотти провел один, никуда не выходя из захламленной квартиры. Он не мог сейчас видеть не только Жана, но и вообще никого из людей. Валялся на кровати, закинув руки за голову, и взращивал в себе ненависть ко всему живому. Время от времени вставал, чтобы побродить по квартире, бесцельно открывал и закрывал пустые шкафчики на кухне, включал телевизор, но сразу снова выключал. Когда решил почистить пистолет, «Зеты» занервничали, раздался звонок в дверь. Парень, вроде Итан, а может, Эйтан, лично они не были знакомы, с укоризной глядя на Скотти, покачал головой:

- Не провоцируй.

Видимо, в квартире уже стояли камеры.

- Ладно, - не стал спорить Скотти, - а если я шлюху вызову, отвернетесь?

- Не провоцируй, - еще убедительнее посоветовал то ли Итан, то ли Эйтан.

Райан, вздохнув, запер дверь. К вечеру истощенный организм, в котором уже не осталось адреналина для горения, дал понять, что пора бы подкинуть ему чего-нибудь калорийного.

Видеть людей по-прежнему не хотелось, и Скотти прикидывал, протянет ли до утра. Завтра на службу, в приемной генерала есть засохшее печенье, а в коридоре уже налаженный автомат. Но в девять вечера раздался звонок в дверь.

Сукины дети, опять проверяют, подумал Скотти о «Зете», но за дверью оказалась Таня.

- Привет, Райан. Я к тебе, - на ней была ярко-красная вязаная шапочка, из-под которой торчали светлые кудри, и синяя дутая куртка, - можно?

- Можно, - Скотти отступил с дороги, - только у меня неубрано.

Таня вошла и любопытно огляделась.

- А для чего ты брал три дня отпуска? – удивилась она. – И холодно у тебя тут.

Забияка не успел ничего ответить, Таня расстегнула курточку и вытащила из-за пазухи какого-то облезлого совсем маленького котенка.

- Придется купить обогреватель, иначе он замерзнет, - непререкаемым тоном сказала Таня.

Меньше всего на свете Райану нужен был кот. Он не любил кошек, хотя и не помнил, почему. Может, потому что их не любили его родители. В любом случае, у него не было ни малейшего желания заниматься психоанализом и ухаживать за котенком.

Но генеральша уже протянула ему пищащий серо-коричневый комок. Котенок был отвратительным – в редкой шерсти, с огромными ушами и растопыренными в стороны лапами, он орал во всю свою зубастую пасть.

- Это он от голода, - пояснила Таня, - сейчас мы его покормим, и он перестанет пищать.

- Мне он не нужен.

- Домой его тоже нельзя, у Кима аллергия на шерсть, - возразила девушка, - смотри, какой хорошенький, на тебя похож.

- В котором месте?

- Глаза, как у тебя, голубые-голубые! И такой же доходяга. У тебя молоко есть?