Семь кругов Ада (СИ)

— Но… как я могу так просто отказаться от него… когда он так близко? — тихо проговорил разваливающийся аватар, прикасаясь потрескавшимся лбом к двери, — Настолько близко! — воскликнул он и со всей силы ударился головой об дверь, — близко… так близко! Мое имя… ноль-один … близко! Ноль-один-один… Не могу! Ноль-ноль-ноль-один… Мое имя… Ноль… Помоги… — аватар сполз на землю, да так и остался сидеть в позе сломанной шарнирной куклы, — мое имя… помоги… я хочу… увидеть… — шептал он себе под нос.

— Увидишь, сказал же… но не сейчас, — произнося это, Джон сгреб сломанное тело в охапку, взял его на руки и медленно понес к пропасти.

— Мое имя… что ты? Ноль-один… что ты делаешь? Помоги!

— Ты не погибнешь, мы оба бессмертны, программы же. Причем высшей категории и с элементами отцифрованной личности. Мы с тобой живые виртуальные клоны. Миниатюрные версии ПКО-вируса, живущие сами по себе. Но ты сломан. И сломаешь и его, если появишься прямо сейчас. Поэтому… — пока Джон говорил все это, он подходил к пропасти все ближе, — еще не время для твоего выхода, — с этими словами парень разомкнул руки и рассыпающееся на пиксели тело полетело вниз в пропасть.

— Мое имя… Один ноль… Джон… Джон! Помо…

Я выбежал из комнаты как ошпаренный и меня бы, наверное, вырвало, не отключи я эту функцию у своего аватара. И очень жаль, скажу я вам! Ибо вызвать ихтиандра мне хотелось, как никогда раньше. Впрочем, возможно, я бы даже без включения особых функций попробовал проделать что-то омерзительно противное, если бы не одно Но… Напротив двери с табличкой «Джонни» меня ждали. Это был Зуо. Сейчас он выглядел каким-то отрешенным и ушедшим в себя и, лишь когда я позвал его по имени, вздрогнул и перевел на меня свои большие желто-зеленые глаза.

— Как ты сюда попал? — задал я вопрос невпопад, — да и вообще…

— За мной, насекомое, — вместо ответа позвал Зуо, торопливо уходя из комнаты.

— Эй! Погоди! Надеюсь, ты не заходил в двери? А? Ну скажи, что не заходил? Ладно, скажи хотя бы, что не заходил в дверь с табличкой «первая дрочка комом»?

— Насекомое! Нас ждет твоя мать! И не только она! А мы даже не знаем, как уничтожить ПКО-вирус! Йоптвоюмать, мы даже не знаем, что Это?!

— Я знаю… — грустно улыбнулся я, — Я знаю, что это такое… Так что не ссы, Маруся, этот мир еще поваляется у наших ног!

У меня от себя была куча тайн. Но сегодня стало на одну меньше.

====== Седьмой Круг Ада: 70. Безграничная виртуалия ======

Мы вдыхаем кровавые деньги,

Жизнь кладем на бумагу из стали,

До безумства смеяться устали

Над абсурдностью нашей судьбы.

Разгребая помои бессмертья,

Ищем способ лишить себя жизни.

Наши боги — истлевшие слизни,

Что вгрызаются в плоть изнутри.

Мы не люди и даже не звери,

Мы живем без причин или смысла,

Исполняя желания чресла,

Ожидаем вердикт тишины.

Тихо дышим, мы стонем, мы плачем.

Снова смерть, гроб, цветы, твое тело.

Бледных губ мы коснемся несмело,

В руки взяв горсть могильной земли.

Мы скитальцы, мы брошены миром.

Наши боги нас лишь ненавидят,

Наши боги нас даже не слышат.

На губах привкус горькой вины.

Наши взгляды — лишь шутка и бредни,

Мысли — грязный комок паразитов.

Мы сильнее любых иезуитов,

Мы развратные твари, смотри.

Туз, король, дама пик и шестерка —

Мы не знали, что будет в неволе,

Мы страдали от огненной боли.

Сам ты выбрал сей путь, так терпи.

Карты, кости, Джекпот и рулетка.

Боль в висках, руки сжать до крови,

Блеск в глазах, и ты вновь на мели.

Проиграл? Встань же в наши ряды.

Помнится, в детстве я как-то раз, сидя перед телевизором и щелкая каналы в поисках каких-нибудь мультиков по типу «Джек — веселая какашка, охотящаяся на вампиров» или, быть может «Синие трусы — суперзлодей XXIII века», случайно наткнулся на религиозную программу. С огромного экрана на меня смотрел старичок с густой седой бородой и в белой рясе. Он сидел в простеньком, я бы даже сказал, очень скромном кожаном кресле, отделанном золотом, на шее у старичка висели литые кресты, на пальцах красовались перстни с бриллиантами, изумрудами и сапфирами. В общем и целом, оратор подобным видом лишний раз подтверждал свои доводы о том, что чем скромнее мы живем, тем праведнее. Он говорил и о том, что каждый твой поступок видят с небес и записывают его в твою личную книгу жизни, чтобы после твоей смерти сравнить количество хороших и плохих деяний, совершенных тобой, и вынести тебе на основе этой информации справедливый вердикт. То есть, даже на небесах присутствует жажда к созданию тупой макулатуры? Первая мысль у меня — восьмилетнего мальчика, — была: «Чертовы вуайеристы!!!», ибо до жути страшно осознавать, что кто-то пырится на тебя двадцать четыре часа в сутки, включая выходной. Опустим возмущения по поводу того, что человеку нужны минуты одиночества, необходимые для каких-то глубоких размышлений. Все мы знаем, что онанирование с красавицей рукой или мастурбация с огурцом, облаченным в розовый презерватив — вещи возвышенные, но не самые важные. Лично меня на тот момент беспокоил другой вопрос, а именно: это что же, даже посрать спокойно не дадут? А что насчет записей? Типа, сегодня он вытерся старой мятой газеткой — мученик, плюс пять баллов к праведности, а завтра — о господи, он посмел воспользоваться дорогостоящей туалетной бумагой, мягкой как шелк, с изображениями нынешнего мирового президента, да еще и с ароматом арбуза или, скажем, абрикосов! Минус десять очков к праведности гребанной зажравшейся твари! Тебе нет места среди нас, грязный буржуа!

Нет, вы не подумайте, я вовсе не против богов или даже наблюдателей. Но надо же иметь совесть! Или у нас там на небесах сплошные журналисты? Ведь только они могут несколько недель сидеть в мусорном ведре, дабы запечатлеть на древней фотопленке как какой-то левый идиот целует даму, известную на весь мир. Вот это, я понимаю, упорство! За это и уважаю журналистов: наплевав на гордость, опасность и тухлое мясцо, что лежит по соседству, в ожидании одного-единственного кадра или, быть может, поспешно кинутой фразы. В общем и целом — репортеры круты, но не в качестве богов. О нет, я на такой мир не подписывался! Где моя гарантия, я хочу поменять его на что-нибудь другое! К примеру на самый новый плейстейшен, или хотя бы на навороченное йо-йо!

Но, допустим, буду вести я себя крайне правильно, каждый день выносить мусор, перетаскивать сопротивляющихся бабушек через дороги, мосты и горы, кормить бродящих крыс, поселившихся в доме напротив, и даже отстреливаться от зомби — насколько я знаю по фильмам, это тоже крайне праведное дело. И что же мне все это даст? Вот здесь наступает конкретная подстава! Нет бы получить, скажем, за каждого зомби по полосатому леденцу, за бабушку — квартиру в центре города, а за созданный тобой новейший способ сажать морковку в радиоактивную землю — Нобелевскую. Но предлагают нам какой-то там Рай. Что есть Рай? По описанию, это прекрасный сад с бесконечным количеством яств и прекрасных дев, со стаями поющих птиц и благоухающими цветами. Что ж, со всей уверенностью заявляю вам, что я совсем не кончаю при мысли о том, что будущую бесконечность проведу в каком-то там палисаднике. Нахер мне гребанный сад? Ну и что, что там зверье, свежий воздух и покой, вечное счастье, отсутствие болезней и всеобщая идиллия. Вот только кому это надо? Семидесятилетним старикашкам? Я вот не хочу садов! Я не хочу тучи тупоголовых птичек всех цветов радуги, я не хочу становиться частью глупой, слишком идеальной реальности. Хотя о чем это я, мне гореть в аду. Я пару недель назад забыл опустить крышку унитаза. И если меня не покарают за это небеса, то вот маман уж точно припомнит мне при жизни этот грешок еще не одну сотню раз. Нет ничего более страшного и варварского, чем женский гнев. От него не спрятаться, не скрыться, не ответить, не отбиться.

Более того, меня возмущает одна, на мой взгляд, совсем не правильная позиция. В некоторых книгах рай описывается как место полного блаженства. Там вас ждет вкусная еда, женщины, ну или мужчины, и чуть ли не исполнение всех ваших самых заветных желаний. То есть человек может совершать такие грехи, как, к примеру, чревоугодие и прелюбодеяние? Конечно, я говорю вовсе не о том, что в действительности поглощать еду и заниматься сексом греховно. Как я понимаю, плохо становится лишь в том случае, если ты наслаждаешься первым или вторым, не зная меры. Мера — вещь, которой в раю, по-видимому, места нет. Вот это-то и страшно. У каждого человека свои интересы, свои мечты, которые могут этот рай превратить в сущий ад. Потому что, как бы ни был чист человек, столкнувшись с отсутствием мер, он рано или поздно будет испорчен. Это заложено в нашей натуре. Или нет? Или я не прав? А может, для каждого человека строится свой личный Рай? Вряд ли… Мы, люди, не можем быть идеальными, но рай как был раем, так им и остался. Почему? Как такое может быть? Ведь появление неидеальных существ в идеальном мире не сделает существ совершенными… это сделает несовершенным то место, в котором они появились. Это как в биологии. Геном чернокожих преобладает над белокожими, и, сколько бы ты ни пыхтел и ни старался, вероятность того, что у чернокожего, пусть и от белой женщины, появится белый сын, практически равна нулю. У меня насчет Рая появляется лишь одно предположение. Промывка мозгов. Вот если нас превратить в дебилов и дурачков, которые могут сутками хлопать от счастья в ладошки, увидев желтенькую бабочку, вот тогда целостность рая останется таковой и дальше. Рай… занудщина!