Кровь у всех красная (СИ)

— А это как раз неудачливые покушавшиеся, — сумрачно сообщил Тобирама. — Ани-чан, у тебя есть аптечка?

— Ты ранен? — Изуну Хаши держал в руках, так что мог просканировать мгновенным импульсом чакры.

— Не я, — поморщился младший Сенджу. — И не сказал бы, что рана серьезная, но все равно раздражает.

— Что, меч криво воткнулся? — невольно улыбнулся Хаширама.

Раз Тобирама не дёрнул его Хирайшином, значит, необходимости в помощи и в самом деле нет. Да и радостный Изуна подтверждал, что с Мадарой все в порядке.

— А я говорил ему: вытащи! — пробурчал Учиха в плечо Хаши. — Наискосок воткнутый меч нарушает гармонию вселенной.

Хаширама мотнул головой, осмысляя информацию.

— А какое отношение этот меч наискосок имеет к взаимодействию Учиха и Сенджу?

— Вот он тебе и расскажет, — буркнул Тобирама, как раз нашедший аптечку.

Раздражала его как ситуация в целом, так и то, что нужно было присутствовать в двух местах, а стихийные клоны передавать информацию не умели. К тому же рядом с братом находиться было никак нельзя. Ещё придется поломать голову, как объяснить столь быстрое попадание предателей, вроде как покушавшихся на Мадару, в руки Хаширамы.

Про Хирайшин говорить точно нельзя — это вызовет такое обострение паранойи, что план возобновления войны можно считать исполненным.

Мадара тем временем неторопливо допивал чай и думал. Хорошо, что очередной кризис с братом обошёлся без жертв и он вообще бегает, аки окрылённый котичка, но покушение… Кажется, придётся вставать и спрашивать у селения: «Какого хрена?» А то что-то расслабились, деточки…

С хлопком техники вернулся Тобирама. Смерил тяжелым взглядом Учиху, положил на стол поясную сумку:

— Раздевайся.

— Почему-то мне кажется, что там не эротические игрушки, — протянул Мадара, склонив голову набок. — А жаль.

— Рану нужно промыть и перевязать, — Сенджу наклонил голову, словно собираясь упрямо бодаться. — За несколько минут твои заговорщики никуда не денутся. Можешь потом в этой же рубашке пойти.

— Серьёзно? Ты хочешь перевязать и промыть мне рану? Мне? — Мадара склонил голову на другой бок. — Это похоже на второе покушение.

— А Изуну я коварно увёл, — фыркнул Тобирама. — Снимай рубашку. И на, проверяй, в каком лекарстве отрава подмешана.

Мадара вздохнул, стянул рубашку.

— Ты уверен, что эту рану надо промывать и перевязывать? — уточнил он, показывая едва заметную полосу из запёкшейся крови.

— Хм… — Сенджу наклонился, внимательно изучая рану.

Выглядела она так, словно Учиху не просто мечом ударили, а потом ещё и раскалили металл клинка, прижигая плоть. В целом, возможно, но что-то Тобираме подсказывало, что усилия нападавших тут ни при чем.

— То, что ты отлично владеешь катоном, не отменяет того, что тебя проткнули насквозь, — Тора потянулся за антисептиком.

Мадара пожал плечами.

— Подумаешь. Не в первый раз…

Тобирама зыркнул на него так, что этим взглядом можно было гвозди забивать. Мнение о ебанутых Учихах, которые специально на мечи насаживаются, он оставил при себе.

Мадара только улыбнулся легонько и полез целоваться.

— Попытка отвлечь внимание не засчитана, — сурово сообщил Тобирама минутой спустя. — У тебя что, фобия?

— Мне скучно-о-о…

— Терпи, ты же шиноби, — не поддался на провокацию Сенджу. — Мы с тобой уже пререкаемся дольше, чем я бы бинтовал!

— Мне ещё предателей гонять… — вздохнул Мадара тоскливо.

— Что, тоже скучно? — хмыкнул Тобирама, заливая рану обеззараживающим составом и сноровисто бинтуя. — А что не скучно?

— Что-нибудь нетривиальное и необычное. В мяч поиграть, к примеру.

— Усадив связанных предателей в качестве зрителей? Перспективно.

— Или отрубленной головой… — вышло несколько задумчиво.

Тобирама закончил бинтовать, закрепил концы повязки. Отряхнул руки, упаковал аптечку обратно. Замер на месте в некоторой растерянности — больше никаких действий вроде бы не требовалось, но просто сесть и ждать?

— Что, пошли искать предателей? — предложил Мадара.

— Не боишься, что мое участие в этом спровоцирует следующую партию?

— Партию? — Учиха бросил на него тяжёлый взгляд. — На моей территории не разыгрывают партию. Кто с этим не согласен, быстро перестаёт быть… Быть.

— Я имел в виду следующую партию недовольных, — уточнил Сенджу.

— А-а-а, это… — Мадара зевнул. — Недовольство недовольству рознь. Пошли.

Учиха накинул рубашку и вышел в коридор. Задрал голову, замер. Протянул задумчиво:

— Хм, логично… Они же должны были проконтролировать результат и добить Сенджу, если выживут.

Тобирама чуть сменил позу, готовый в любой миг сорваться в бой. Его собственные сенсорные способности фиксировали рядом несколько источников чакры, но слишком спокойных, чтобы это были готовые к нападению бойцы. Однако кто знает, что учуял Мадара?

— Ты только посмотри на этих котиков, — предвкушающе протянул Учиха, по-прежнему глядя на потолок. — Кто-то попал под технику Изуны-чана…

Тобирама выглянул, озадачился. На потолке спали трое шиноби, причём уютненько так, подложив под голову кто кунаи, кто мечи.

— Как они не упали? — изумился Сенджу. Он-то предполагал, что обладатели чакры залегли либо на чердаке, либо в секретной выемке, но чтобы так…

Шиноби временами приходится спать в самых неудобоваримых местах, но вот такую картину он видел впервые.

— Тренированные? — с сомнением предположил Мадара. — Последствия резкого усыпления без прерывания техники? М-м-м… Думаю, разбудим сперва этого. Как это делается, Изуна мне показывал… А!

Учиха сложил печати для простейшего гендзюцу. Один из предателей ссыпался с потолка и тут же вскочил на ноги.

— Вижу, идея совместной работы с Сенджу пришлась вам по вкусу? — тихо спросил Мадара.

Тобирама поразился тому, насколько резким был переход от расслабленного Мадары, жалующегося на скуку, к такому состоянию. Конечно, и минуту назад нельзя было назвать его беспечным — но сейчас Учиха действительно внушал. Прямо-таки одним своим существованием. Не было никакого Ки — но Ки было и не нужно. Что какая-то жажда убийства рядом со взглядом существа, для которого твоя жизнь — пылинка? Особенно если это существо недовольно тем, что пылинка посмела осесть на его безупречное кимоно.

К неприятно укусившей мошке не испытывают ненависти. Ее просто уничтожают.

— М-мадара-сама… — проговорил пойманный с поличным.

— Память короткая? — уточнил тот.

Можно было подумать, что речь идёт о внезапно забытой совместной работе, но как-то сразу стало ясно, что вопрос звучит как: «Забыли, на кого меч поднимаете?»

Предатель дрогнул и упал на колени, прижимаясь лбом к полу.

— Имена, контакты, кто зачинщик… — скучающим тоном подсказал Мадара.

Тобирама решил, что если этот «заговорщик» выложит всё как на духу, он первым поддержит Учиху в желании поиграть в мяч отрубленной головой. Потому что… Ну, в самом деле скучно. Никакого напряжения, никакого интереса, не говоря уж об удовольствии от противостояния пусть не с сильным, но хотя бы с искусным противником.

— У вас в клане все такие? — поинтересовался он.

То, что идиоты, замышлявшие главу клана вообще-то убить, тем более — с помощью предательства, не трепыхаются даже для порядка, было как-то обидно. Хоть бы кунай попытался в Мадару воткнуть, совсем рядом ведь стоит! И что с того, что бесполезно? Сражаться нужно до конца, следовать своим идеалам — тоже! А если нет — плюгавенькие это были идеалы.

Серьезно, заговорщики ведь не надеются, что Мадара их пощадит, если всё рассказать? А если так уж уверены в силе его шарингана, вполне можно было заколоться самому…

Тобирама чувствовал себя ребёнком, у которого отнимают вожделенный пряник.

— Простите, что посмел сомневаться в ваших решениях, Мадара-сама, — проговорил предатель даже с некой твёрдостью в голосе. — Конечно, я всё расскажу… И приму любое наказание.

Выяснилось, что зрело всё достаточно давно, но сговорились все, когда прибежали на Сусаноо пялиться. Причём, как оказалось, сговорились прямые кровники — первый у второго брата убил, второй у первого — отца. Сговорились на тему того, что их лишают заслуженной мести, а это не по традициям**. Да и терпеть друг друга в одном селении или, о ужас, на совместной миссии — нет, это слишком.