Я никогда тебе не покорюсь (СИ)

Павил спрыгнул в пещеру сам, едва лишь все монахи поднялись наверх, и я застыл, почти заледенел, боясь пошевелиться и не веря собственным глазам. Он что, настолько хочет получить меня назад в рабы, что превратился в настоящего безумца? Но почему ведет себя так странно, откуда в голосе отчаянье, надежда и чудовищная боль?

Я никогда его таким не видел! Он бегал по пещере, словно потерявшийся ребенок, и звал меня по имени, а не дурацкой кличкой. Голос дрожал, вибрировал и умолял, так яростно и так настойчиво, что я чуть не поддался наваждению и не ответил…

- Герберт, ответь! Герберт, ты жив? - он шумно тяжело дышал, свет факела метнулся в щель, где я сидел. - Черт бы тебя побрал, ответь мне, наконец! Придурок, как ты мог… так вот бесславно… под камнями… Ведь ты же принц, тебе не подобает так!

Он грохнул чем-то по стене пещеры, похоже, факелом, и прохрипел проклятие, словно смертельно раненый и обезумевший от боли зверь. Да что с ним происходит, в самом деле? Он точно одержим, а потому опасен в десять раз! Если найдет меня, наверно, растерзает!..

- Павил, ты там? - услышал я раздавшийся сверху смешок ханайской принцессы. - С ума сошел? Мало того, что спас весь этот никому не нужный сброд, так и полез сам лично в каменный мешок, чтоб искать Або? Вылазь, там нечего искать. Мерзавец уж три дня гниет под каменным завалом. Тут старый Мастер хочет говорить с тобой о чем-то важном.

- Сейчас, еще немного посмотрю, - буркнул Павил. - Мне надо убедиться, что…

Судя по звукам, он пошел к бывшим дверям. Решил проверить, нет ли там каких следов - обрывка одеяния или… куска гниющей плоти? Немного потоптался там и вылез из пещеры…

***

- Таргасцы, те, что принесли вам хлеб перед самым землетрясением, они погибли? - первым делом спросил Павил у старого монаха. - Их с вами не было?

- Нет, не было - ответил Мастер. - Я знаю, что обмена пленными не будет. Тогда зачем ты вытащил нас из могилы? Я этого не понимаю, объясни.

- Ты считаешь меня негодяем, старик, и я не собираюсь ни в чем перед тобой оправдываться, - как-то устало вздохнул наемник. - Просто послушай, что скажу. Завтра решающий тяжелый бой, и я не знаю, чем он кончится, поэтому я не хотел вас оставлять вот так, без славы умирать в кромешной темноте. Можешь не верить, мне без разницы. Каков бы ни был итог завтрашнего дня, к ночи вас выпустят, Мастер Кирен. Охрана, уведите их!

- Постой. Ты изменился, Павил, или я не знал тебя так хорошо, как должен был. Скажи мне честно, ты желаешь завтрашнего боя? Или дашь мне возможность попытаться изменить судьбу?

- О чем ты, Мастер? Я не понимаю.

- Я напишу записку Рою. Пусть доставят ему как можно быстрее.

- Нет, никаких записок. Почему я должен доверять тебе? Вдруг ты задумал обмануть меня?

- Мне ни к чему обманывать тебя. А напишу я только лишь три слова, в которых нет никакого потайного смысла. Рой согласится, вот увидишь. Мы проведем переговоры. Втроем, на середине поля, чтоб никто не заподозрил никакой ловушки. Вели поставить там шатер.

- Но для чего тебе все это надо? - недоверчиво сверля глазами старика, спросил Павил. - Мы с вами ярые враги. Вы издавна желаете меня убить. Что за коварную игру ты ведешь со мной?

- Вам надо встретиться наедине, тебе и Рою, - упрямо заявил монах, - это и будет искуплением твоих грехов. Посмотрим, что изменится, когда вы сможете поговорить. Сражение начать никогда не поздно, так что ты не теряешь ничего, наемник!

***

- Ты что, ума лишился, Вил? - провожая Павила в переговорную палатку, шипела змеей Мальина. - Это опасно, разве ты не понимаешь? Возьми меня с собой, по крайней мере. Их будет двое, ты один… Они могут убить тебя!

- Рехнулась ты, не я, - пробурчал генерал, отдирая от своего локтя ее пальцы, - или считаешь предводителя южан полнейшим дураком-самоубийцей? Зачем ему вредить мне, если он прекрасно понимает, что живым в таком случае тоже не уйдет? И с нашей, и его сторон будет стоять охрана в нескольких шагах…

- Я ничего не понимаю, Вил! Зачем старик затеял переговоры, и почему южанин согласился? Он был решительно настроен на войну! - отступив на шаг, выдохнула ханайка. - Все это скверно пахнет, лучше бы уж бой. По крайней мере, все понятно и без странных тайн.

- Все. Мне пора. Будь наготове, но без глупостей, иначе можно все испортить, поняла? - жестко отрезал наемник, выходя на улицу.

На глаза ему попался оруженосец таргаского принца, Сет. Глаза мужчины покраснели от бессонницы, видно всю ночь работал на раскопках завала в пещере, пытаясь найти тело Герберта. Сет вяло жевал кусок хлеба, запивая водой, и вроде бы не обращал ни на кого внимания, но Павила увидел сразу и вскочил.

- Кого-нибудь нашли? - ровным голосом спросил генерал.

- Нет. Слишком много породы обрушилось, - ответил Сет, - еще дня два, не меньше… Что-то случилось, Джив? Ты так бежишь. Еще обвал?

- Из-под завала показалась чья-то нога! - запыхавшись, доложил воин, - но кто это, пока неясно. Меня послали за тобой. Ты ближе всех был к принцу, Сет…

Забыв про субординацию, оба таргасца уже мчались к пещере. Павил сдержанно вздохнул, провожая их взглядом и повернул в противоположную сторону, впервые в жизни желая послать службу к черту и бежать следом за воинами, чтобы немедленно узнать, кому принадлежало найденное тело.

Молодой предводитель южан уже стоял возле палатки, в сопровождении старого Мастера. На лице его по-прежнему была непроницаемая черная маска, но войдя внутрь, он снял ее и с вызовом посмотрел на Павила. Наемник встретил пронзительный взгляд зеленых глаз и вдруг застыл на месте, словно замороженный.

Не может быть! Павил не мог поверить собственным глазам! Невольно подавшись всем корпусом вперед, он изучал стоявшего перед ним юношу. Да, никакой ошибки нет, именно так он и должен выглядеть сейчас, его давно пропавший сын Гохе! Он и младенцем был похож на Сильвию, а от него - лишь цвет волос, линия носа, ну и пожалуй вот еще…

- Я предводитель южной армии Рой Найлз! - прозвучал высокий мальчишеский голос, прервав созерцательный ступор Павила. - Хоть ты и враг, но должен поприветствовать тебя, Павил!

Словно очнувшись, генерал заметил хищный взгляд стоявшего рядом с юношей старого монаха, буквально пожиравшего его глазами. Так вот в чем состоял коварный план столкнуть их лбами с предводителем южан, вот так, внезапно и без всякой подготовки. Хотя он мог бы догадаться сам, а может быть, давно и догадался, но просто не желал поверить в это, интуитивно защищая сердце от такого сокрушительного сильного удара. Но для чего монаху это нужно? Ослабить его душу перед боем? Сломить, заставив задохнуться от невыносимых мук?

- Гохе… Мастер Кирен, это ведь он? - с трудом выталкивая из себя слова, прохрипел Павил.

- О чем он говорит, учитель? - непонимающе глянул на старика Рой. - Какой Гохе?

- Ты… парень… ты мой… Сколько тебе лет? Двадцать один?

- Должно быть, где-то так, - сухо обронил Рой. - На твоем месте я бы не стал заблуждаться и судить о моих способностях по возрасту. Другие уже допускали такую ошибку и горько пожалели об этом!

- Послушай, парень, - голос изменил Павилу, - я не об этом говорю сейчас, - казалось, генерал забыл, зачем сюда пришел. - Скажи мне, кто твои родители?

- Я сирота, - непонимающе взглянул на противника юноша, - они умерли, когда я был ребенком. Учитель, что все это значит? Зачем он задает такие странные вопросы, совсем не относящиеся к теме наших переговоров?

- Он твой отец, Рой, твой родной отец, - грустно изрек монах, опускаясь на жесткий топчан у стены. - И он искал тебя все эти двадцать лет. Прости, что не сказал тебе. Я сам не верил, что когда-нибудь скажу…

- Я вам не верю. Что это за игры? - не дослушав, вскричал юноша. - Зачем вы вызвали меня сюда? Вы сговорились с ним, учитель? Этот кровавый монстр вам что-нибудь пообещал?

- Я понимаю, что ты потрясен, сынок, поэтому прощаю твои кощунственные слова, о которых ты потом пожалеешь, - горько усмехнулся Мастер. - Но это правда, а открыл ее я потому, что не желаю наблюдать, как план мерзавца исполняется, и он удовлетворенно потирает руки, наблюдая с небес за тем, как отец и сын убивают друг друга.