Герой не твоего романа (СИ)

- И мне! – заверещала Настя.

- А я не голоден, – холодно сказал профессор.

- Сказочные волшебники питаются только ванильными облачками, – пропела Настя тоненьким голоском.

- Шашлык из Йесона все равно готовить не буду, – предупредил Чанмин.

На кухне он сделал два сэндвича с ветчиной, сыром и свежими огурцами, еще два – с тунцом и листьями салата. Настя, взяв тарелку, не сказала ничего, а Донхэ заметил, что предпочел бы рапанов в сливочном соусе. Чанмин проехался ладонью по его голове, не то влепив затрещину, не то грубовато потрепав по волосам, и сказал:

- Избалованный ты говнюк, Донни. Уж больно хорошие условия тебе создали, не исправишься ведь.

С этими словами он отвернулся и ушел, чтобы снова подняться к Super Junior. Макнэ еще лил слезы, но уже «в фоновом режиме», а основным его занятием стало изучение внутренностей холодильников. Два холодильника – это же такое богатство! Правда, стоило Чанмину появиться на кухне, как он водрузил уже облюбованных соленых крабов обратно на полку и задиристо объявил, что искал апельсиновый сок, а никакие не «вкусняшки».

- Да ешь, сколько хочешь, чего передо мной стесняться, – усмехнулся вампир. – Твоей маме не скажу.

- Он моя нуна, а не мама! – напомнил макнэ обиженно. – И он не запрещает мне! Но я на диете! Я айдол и должен выглядеть идеально! Имидж – прежде всего!

Однако желудок макнэ явно так не считал, потому что возражением против уверенных фраз послужило настойчивое урчание в животе. Юноша стал пунцовым от стыда, отвернулся, стараясь не вспоминать содержимое холодильников, естественно, вспомнил во всех подробностях, и пустой желудок снова громко выдвинул свои требования.

- Поешь, – раздраженно распорядился вампир, – а то твоя нуна будет на меня злиться: скажет, я голодного ребенка не покормил.

Не дожидаясь ответа, Чанмин открыл оба холодильника и принялся доставать оттуда разные продукты с намерением приготовить двойнику полноценный ужин. При этом он заметил:

- Я сейчас все сделаю – и уйду обратно к своим. Ты уж, пожалуйста, не объедайся, как дурак на поминках. Опять живот болеть будет. Но на всякий случай, СуДжу держат кучу нужных лекарств вон в том крайнем ящике. Предание гласит, что когда-то в этих стенах обитал Кюхён, не считавший еду дьявольским искушением и просто жравший от пуза.

- Я сам найду, что поесть, иди на концерт, – попросил макнэ.

- Мне нужно быть здесь, – спокойно ответил вампир, начиная чистить крупную луковицу.

- Иди! – повторил макнэ так капризно, что для полноты картины не хватало только лечь на пол, стуча по нему кулаками и ногами. – Давай не будем позорить Чанмина, пусть он выступит!

- Идея прекрасная, – кивнул вампир, не оборачиваясь, – давай позвоним нашему мексиканскому другу-наркобарону, узнаем, где этот хрен певучий спрятан, и пусть он веселит публику. Только уж не сегодня, вряд ли его в Сеуле держат.

Макнэ взял из числа продуктов для ужина редьку и треснул ей вампира по голове. Чанмин бросил луковицу с ножом и повернулся. «Сын полка» смотрел на него с вызовом, поджав губы и воинственно замахиваясь редькой.

- Иди выступать, – повторил он, сверкая влажными от слез глазами. – Они меня опять в девчонку переодевают, мне надоело позориться, а тебе все равно! Иди, иначе я съем чипсы, джем, кимчи, рамён, шоколадку, запью все это молоком с колой, у меня случится страшное расстройство желудка, и я скажу Джеджуну, что этим ты меня накормил!

Чанмин несколько секунд просто молчал, а затем рассмеялся, чуть не сгибаясь пополам.

- Маленький ты манипулятор! – сказал он, качая головой, когда немного успокоился. – Эх, черт с тобой, пойду воровать у своего слуги косметику…

Макнэ знал, что вампир не испытает неловкости, перевоплощаясь в школьницу. Но такого представления он не ожидал. И гвоздем программы стал не костюм, а макияж. Чанмин понимал, что отличается от «лялечки», и не только потому, что он моложе: вечно нарушаемая диета пока никаких результатов не дала, и у макнэ в наличии имелись очаровательные, любимые многими фанатками щечки. Вампир же был худым, у него резко выделялись скулы. Как ни странно, взяв в охапку весь немаленький косметический набор Хичоля, он сумел стереть разницу и в четыре года, и в пару-тройку килограмм. А длинные, густые накладные ресницы вкупе с сочетанием теней и подводки удивительным образом сделали взгляд открытым, но как-то по-детски хитрым.

Чанмин не одевался для сцены – он маскировался. И ему, конечно, было без разницы, каким будет камуфляж: баобаб или школьница.

- Офигеть, – протянул макнэ, когда Чанмин нанес последний штрих, подкрасив губы вишневым блеском. – Нас бы даже Джеджун перепутал!

- Пока – нет. У меня глаза красные. – Чанмин взял черные очки и надел их, сразу испортив образ. – Вызову такси и по дороге захвачу линзы. Таксисту скажу, что накурился.

- Только попробуй! Чипсы, шоколадка, кимчи…

- Да я понял, мелкий.

Хичоль благодаря связи незамедлительно узнал своего господина и даже расстроился, что шутка про «шарики» пришла ему в голову, когда ей некого было смутить. Кюхён тоже распознал нечистую силу. А вот остальные решили, будто перед ними – макнэ. И на какое-то время вампир прочувствовал всю глубину сказанной ему фразы: «Я хочу быть таким, как ты». Он, возможно, тоже поменялся бы местами с двойником. Его никто не хотел ударить и тем более убить. Super Junior обидели – им стало совестно, они взялись просить прощения. Майор, добродушный дурак, взял на руки, ласково назвал «Пуговицей». Герцог смотрел тепло и с гордостью, флиртовал, а в довершение еще и поцеловал. Поцелуй, конечно, был нужен вампиру не больше, чем телеге пятое колесо, но за «малыша» стоило порадоваться. Или это попахивало педофилией?..

Глупый маленький Минни, он просто не понимал, каким замечательным его придумали.

Чанмин нес какую-то околесицу о любви, что давалось ему легко, потому что заговаривать зубы уже пару сотен лет являлось его основной обязанностью. Кюхён справлялся, разумеется, хуже, а уж костюм школьницы и вовсе смотрелся на нем до смешного нелепо. Не забывал вампир поглядывать и на «опп». Герцог все-таки был забавен в своем стремлении превзойти каждого, будь то вторая нечисть в команде или участник поп-группы. «Да и Тукки этот – хорош гусь, – подумал Чанмин. – Без мыла влез в вымышленную компанию и еще с оборотнем спорит. Ах, точно, он же «маманя» группы. Домохозяйка, у которой дети уже выросли. Делать стало нечего, вот и докапывается до шумных соседей.»

Настало время семенить к «оппам» и робко переглядываться с ними, думая, что с противоположной стороны признания не ожидается. А потом, за кулисами, придется снять линзы. Ну, и тут же получить по физиономии от герцога, который будет в ярости от того, что коснулся губ «крысы». «Еще зубы чистить побежит,» – мысленно усмехнулся Чанмин, осматривая раскинувшееся перед ним двухцветное море лайтстиков. А дальше все произошло за какую-то долю секунды. Вампирское зрение зацепилось за дуло винтовки, смотревшее с крыши невысокого дома на другой стороне улицы; стрелять, судя по всему, хотели в кого-то из лидеров. «Хён, осторожно!» – закричал он, обращаясь таким образом к обоим сразу, и бросился в их сторону. Пуля попала точно в шею; она летела в оборотня и вписалась бы ему в голову. Чанмин потерял равновесие, а вместе с ним – и сознание. Он очнулся лишь в тот момент, когда его уносили со сцены. «Эта крыса нашла способ отпустить сына своего хозяина!» – донеслось до слуха Чанмина. «Донни? – мелькнуло в медленно возвращающемся сознании вампира. – Юно его убьет…» Он не размышлял, не взвешивал «за» и «против» – просто укусил охранника, схватил за руку монаха и рванул на улицу, не дожидаясь, пока рана затянется. Ему нужно было добраться до Ли Донхэ первым.

Ранее ночью

Джунсу решил поиграть в студенчество и совокупиться с майором в общежитии, полном людей. Профессору Снейпу, конечно, это нисколько не нравилось. Ну, раздражали его эти извращенцы, а тем более, такие, у которых точно не хватило бы ума вести себя тихо. Особенно сильно бесил этот военный. Он напоминал Джеймса Поттера. Такая же уверенность в своих силах и, по мнению волшебника, катастрофическая глупость.