Мы больше не проснемся (СИ)

Он мог бы остаться здесь навечно. И как течет время за пределами этой странной реальности? Как долго его тело лежит там? Может, он через секунду распахнет эти пугающие бордовые глаза, тогда как здесь пройдет сотня с лишним веков? У Гарри не было ответов. В этом мире он был абсолютно один.

Это было инстинктивное желание, немая просьба потерянного в пустоте ребенка, каким он представлял себя - скрюченным, изуродованным вороном в траве, который вызывает лишь чувство отвращения и желание добить несчастное создание, лишь бы избавить прокаженного от мучений. Гарри даже не сразу заметил последствия своей секундной слабости. Он так и просидел, глядя на небесное зеркало, не отражающее его самого, пока нос не уловил неясный аромат чего-то до боли знакомого. Юноша приподнял голову, с изумлением вдыхая этот нежный фиалковый аромат, ощущая на кончике языка терпкий вкус цветочного меда. Он прикрыл глаза от наслаждения, пытаясь ухватить метавшееся в голове воспоминание. Где-то на самом краю сознания, давно забытое, неуловимое и безымянное. Слишком притягательное, слишком знакомое. Кожу обволакивали ласковые солнечные лучи, напоминающие теплый бархат нагретого весеннего дня, а где-то глубоко в груди зародилось давящее чувство тоски. Он знал, кто это был. Поттер распахнул глаза, а губы посетила легкая улыбка приветствия.

Она стояла у дерева, рассматривая сидящего возле нее парня. В печальных глазах плескалась та самая солнечная нежность, а в медовых волосах запутался запах домашних цветов. В ней не было осуждения, не было ненависти или презрения. Лишь застывшее немое горе, нашедшее выход в сверкающих глазах, обращенных только на него.

-Кажется, я умер. - Негромко проговорил Поттер, а улыбка стерлась с обескровленных губ. - Здесь очень красиво, мама.

Женщина некоторое время молчала, с жадностью разглядывая сидевшего возле кромки воды сына. Все ее нутро излучало ту самую горькую любовь, какая бывает лишь у матерей. Лили продолжала улыбаться, одаряя волшебника этим мощным потоком чувств к нему.

-Для меня ты всегда жив.

Ее голос был лучшим, что волшебник когда-либо слышал в своей жизни. Не тот ледяной яд чувств Реддла, не его дурманящая магия, не теплый огонь лучших друзей. А этот обыкновенный женский голос, не припорошенный какой-либо потусторонней красотой, не одаренный нечеловеческим великолепием. Но это был голос его матери, голос, который он успел забыть. Лили подошла ближе и села возле парня, аккуратно расправив простенькую светлую мантию. Она не отрывала от своего сына взгляда, а тот продолжал купаться в его солнечных лучах.

-Что мне делать?

Гарри не боялся открыть ей свою растерянность, не боялся показаться беспомощным или потерянным, каким он, собственно, и являлся. Женщина обратила свое внимание на расплывчатую даль горизонта, где макушки леса сливались в нечеткие грани серого цвета.

-То, что ты делал всегда. Бороться. - Тихо произнесла волшебница, - посмотри на этот мир. Он практически рухнул. Ты не сможешь найти здесь утешения.

-А у меня есть на него право?

Лили ответила нежной улыбкой, а вокруг теплых зеленых глаз появились морщинки. Даже это волшебник посчитал прекрасным. Неидеальная красота, человеческая внешность даже в таком месте. Женщина покачала головой, пригладив черные непослушные вихры парня. А Гарри лишь почувствовал прикосновение ветра в своих волосах. В голосе Лили практически не было эмоций. Будто все чувства притупились со временем, оставив после себя лишь самые сильные. Звук ее спокойного голоса внушал умиротворение, чувство защищенности.

-Больше, чем у кого бы то ни было. Люди часто совершают неправильные поступки, а расплата за них бывает куда тяжелей. - Ее голос стал серьезным. - Я знаю, какая судьба тебя ждет, и все мое нутро болит. Я ничем не смогу тебе помочь, даже мои советы будут бессмысленны. Не потому что ты не поймешь меня, нет. Никаких слов не хватит для нашего с тобой прощания.

-Прощания? Разве мы больше никогда не встретимся? - волшебник ощутил невыносимую тоску. Тоску матери, собственную.

-Нет. - После недолгого молчания ответила Лили. - Ты видишь меня в последний раз.

Их сковала гнетущая тишина. Больше он ничего не спрашивал. Поттер знал, что значат ее слова. Он потеряет всякую человечность, если вернется. Что бы там ни было за гранью, попасть сюда он уже не сможет, как и Реддл. Две искалеченные души, которым нет места ни среди живых, ни среди мертвых. Быть может, даже эта призрачная Лили не являлась реальной, а лишь порождением его мыслей, инстинктивной защитой разума.

-Куда они идут? И была ли ты среди них?

-Была. Я и сейчас там бреду. - Мать обернулась на вереницу людей. - Здесь нет времени. Нет прошлого, нет будущего. Для нас уже все случилось, но и не началось.

-Они кричали.

Поттер содрогнулся, вспомнив этот невыносимый жуткий вой.

-Все эти мертвецы, когда увидели меня. И все это время, там… - Он неопределенно всплеснул руками, - пока я был жив, слышал их шепот.

-Ты отличаешься от них, вот и все. То, что попало за грань, не являлось человеческой душой. Они напуганы. Ты не должен быть здесь, ты и не сможешь остаться. - На секунду в глазах женщины мелькнул страх. Но она вновь посмотрела на своего сына. И ее глаза наполнились той же печальной нежностью. - Не сможешь. Я счастлива, что смогла заполучить несколько мгновений с тобой, Гарри. Удивительно, что ты вообще смог здесь очутиться. Возможно, перед своей смертью ты все еще был человеком.

Гарри сжался от ее слов. Лили не упрекала, а в ее словах не было отвращения. Но парень был счастлив услышать правду. Даже такую горькую. Напоминание о человечности породили еще более мрачные воспоминания, заставляя всю его сущность сжаться от чувства вины.

-Я просто не мог поступить иначе. Я не… Я не мог. И Невилл, он… Он не оставил мне выбора! Что мне оставалось делать? Кем мне еще пожертвовать, чтобы быть свободным? Чтобы дорогие мне люди были счастливы? Я не хотел убивать, правда, не хотел. Я не хотел становиться тем, кем являюсь сейчас. Но это позволило мне спасти моих друзей! Будь я другим, разве смог бы их защитить? Смог бы вывести их оттуда живыми? То, что я сделал… - Гарри запнулся, пытаясь совладать с накатившими эмоциями. - То, что я должен буду сделать, если вернусь…

-Будет твоим выбором. Как бы низко ты ни пал, куда бы судьба не завела тебя…

Она одарила его печальной улыбкой, заставив посмотреть на себя. И Гарри смотрел. Смотрел, не в силах отвести взгляд, не в силах вымолвить слова оправдания, не в силах пошевелиться. Глаза женщины излучали очень многое. Горе, жажду, сочувствие, понимание, всепрощение. Перед ней сидел не убийца, вовсе не обезумевший психопат, поддавшийся ядовитому чувству любви, отдавший свое сердце убийце своих родителей. Это был ее сын, который потерялся в перипетиях крайне жестокой судьбы.

-Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя.

Гарри поднялся на ноги, а где-то в волосах осталось невесомое прикосновение прощального поцелуя. Теперь его путь лежал прямиком к замку, где и начался его кошмар, его смысл жизни, его губительная любовь, которая и подвела его к пропасти. Словно в ответ на размышления, гигантские очертания древнего замка начали стремительно рушиться, осыпаясь куда-то вниз. Олицетворение его детства и счастливой мечты падали, оставляя после себя зияющую самой Тьмой пустоту. Поттер стоял на крою бездонной пропасти, буквально всем телом ощущая, как реальность вокруг крошилась и размывалась. Из непроглядной тьмы под ногами исходил могильный холод знакомой магии. Зовущей его, и такой невыносимо притягательной. Это был его Том Реддл. Пора возвращаться.

Шаг в пропасть, долгое падение куда-то вниз, меркнущий свет. Стены этой ямы покрыты корочкой льда, а откуда-то снизу доносилось эхо разбивающихся о скалы волн. Поттер погрузился в вязкую жидкость, не почувствовав спиной удара, не почувствовав ничего. Над головой мерцали холодные звезды, будто он смотрел на небосвод со дна глубокого колодца. Последний раз закрыв глаза, он погрузился в темноту поглотившей его жидкости, совершенно не пугаясь достичь предела этой пропасти, наполненной уже остывшей кровью. Внутренности сдавило знакомым ощущением, словно кассету поставили на перемотку, возвращая сознание к реальности. Чувство льда и крови сменилось жесткостью дивана под спиной, ноги неприятно затекли, а кожа была стянута, покрытая корочкой запекшейся крови. Ни боли, ни усталости… Ничего. Похоже, даже сумасшествие отступило. Не было никакого холода, а приглушенный шипящий звук прибоя исчез. Гарри больше не слышал шепота мертвецов. Тьма наполняла сознание долгое время, пока Поттер едва не рассмеялся от собственной глупости, догадавшись раскрыть глаза.