Мы больше не проснемся (СИ)

Гарри прикрыл глаза, не в силах заглушить в себе эти разрушительные мысли, что заставляли пространство обретать более четкие грани, быть более реальным. Часть его действительно не желала возвращаться. Другая же часть отчаянно рвалась обратно. Туда, где остался его Том. Тот, кто может нуждаться в нем. Тот, чье безумие грозило разрушить хрупкий мир волшебной сказки.

Над головой послышался странный шум. Поттер распахнул глаза, успев заметить темный комок, рухнувший на землю. Приглядевшись, волшебник узнал в грязно-черном существе ворона. И это не было красивой птицей с лоснящимися на солнце перьями, существо барахталось в высокой траве, било о землю переломанными крыльями, выворачивало тонкую шею, распахивая клюв в немом крике агонии. Гарри видел самого себя. Сломленного, но продолжавшего эту бесполезную борьбу за жизнь. Волшебник отвернулся в сторону. Вид этой агонии вызывал отвращение. Пересилив себя, Поттер прошел мимо бьющейся птицы, направляясь к озеру. Смотреть на замок не хотелось.

Тогда-то он и встретил их.

Мимо деревьев шли люди. Вереница медленно бредущих силуэтов двигалась совершенно бесшумно, и Гарри мог поклясться, даже не приминая высокой травы. Точное количество шедших, возраст, цель их неспешного похода волшебник не знал. Не было видно начала странной процессии, не было и конца. В руках они держали свечи, пламя которых оставалось недвижными огоньками, что не отбрасывали бликов, а те, в свою очередь, не порождали трепетную пляску теней. Подойдя ближе, Поттер едва не вскрикнул от посетившей его голову догадки. Только сейчас он заметил облачение людей. Конечно, было бы странным предположить, что в таком месте могут оказаться живые люди. Волшебнику на несколько секунд сделалось смешно - он и сам был мертвым, так к чему эти опасения? Может, все дело в их безучастных выражениях на бледных лицах? Волшебник-то ясно ощущал свои эмоции. Решившись, он подступил к ближайшему человеку в белом длинном саване.

-Извините…

В ту же секунду процессия остановилась. Они продолжали смотреть прямо перед собой, такие же безразличные ко всему происходящему, такие же невероятно неуместные в Запретном Лесу. Гарри не имел представления, что можно спросить у мертвого. Куда они идут? Парень и своего-то пути не ведал. Как они умерли? Очередная глупость. Но пока он собирался с мыслями, в воздухе что-то едва уловимо изменилось. Странный звон наполнил пространство, не имеющий определенного источника, не имеющий вообще никакого сравнения со всеми известными волшебнику звуками. Человек, к кому обратился Поттер, медленно повернул голову, переводя на волшебника немигающий взгляд пустых безжизненных глаз. В них застыли усталость и вечный покой. Затем, словно по приказу незримого кукольника, мертвые начали разворачиваться в сторону Гарри. На миг его голову посетила еще одна безумная мысль, как если бы он был непредвиденным обстоятельством, сбоем, инородным предметом, что нарушил слаженную работу вечного механизма. Под взором десятков глаз Поттеру стало не по себе. Что они ему сделают? Могли ли мертвые утащить его за собой? Напасть? Пожалуй, теперь парень явственно ощутил страх. Он неуловимо покачнулся вперед, что и послужило неким сигналом, пусковым механизмом. Покойники внезапно отшатнулись от него прочь, а среди потревоженных нестройных рядов прокатился нарастающий шум. Шепот десятков голосов наполнил недвижный воздух леса, забивая уши до боли знакомым шипением. Это не было шумом прибоя. Никогда им не было. Что-то о неотправленных письмах, несказанных словах, прощаниях и прощениях, тысячи сожалений и более отчетливый гнев. Они шептали и шептали, и каждой звук был эхом их ушедшей жизни, грузом воспоминаний, наполнением всей сущности этих бредущих прочь душ. Их губы оставались неподвижными, а многочисленные огоньки слабо трепетали, похоже, потревоженные этими призрачными рассказами. Гарри прижал руку к груди, уверенный, происходи все по ту сторону грани, его сердце разорвалось бы от переполнявшего его ужаса. Все это время в его голове раздавался шепот мертвецов, а умирающий рассудок ловил эти странные волны, по нелепой случайности ставшие доступными еще живому человеку. Гарри всегда думал, что это озлобившийся безумный хоркрукс внутри него порождал этот немыслимой грохот, гудение, давящее шипение, так сильно напоминавшее увеличенный в сто крат звук прибоя. Но лжеРеддл не был живым существом и, скорее, был ближе к мертвым, нежели к живым людям. Между тем, шепот нарастал, сбивая и без того неразборчивые фразы в бесформенное нечто. Закрыв глаза, можно было представить шум волн или помехи в старом сломанном телевизоре. Но этот звук был куда страшнее, ведь теперь Поттер точно знал, что его издавало. Гул нестройного хора голосов разрастался, с каждой секундой больше походя на крики и стоны, полные невыносимого ужаса. Гарри попятился назад, завороженный, оглушенный и напуганный. Рты умерших раскрывались, вытягивались, явив взору черные провалы, а на их лицах застыла неописуемая боль. Каждый из мертвецов кричал, стонал, рыдал и выл, глядя прямо на него. Не выдержав, Поттер бросился назад, зажав уши руками, больше не в силах выносить эту жуткую какофонию страданий. В каждом крике можно было услышать страх и ярость, направленные в сторону волшебника. Отбежав на приличное расстояние, Гарри резко обернулся. Мертвые все еще стояли у самой кромки леса и продолжали завывать, смотря на замершего у озера волшебника. Сколько длилась эта чудовищная музыка из воплей и стонов, Поттер не знал. Он был напуган и растерян, но оторвать взгляда от мертвецов не мог. Вскоре гул тысячи голосов начал сливаться в знакомый шум прибоя - неразборчивого шепота. С этого расстояния Гарри уже не мог разобрать слов да и не горел желанием вновь подходить ближе. Постепенно люди начали разворачиваться и возобновлять путь в никуда, будто и позабыв о странном госте, посмевшим нарушить покой мертвых. Поттер еще долго приходил в себя, не сразу угомонив скручивающий внутренности страх. Он все еще боялся отвернуться от процессии, ему казалось, что те мигом обернутся и затащат его туда, откуда волшебник уже не сможет вернуться. Но это не было похоже на кошмар, порожденный хоркруксом. Чувства опасности не было, а все пространство вокруг волшебника наполнено тем же спокойствием и безвременьем. Люди продолжали идти вдаль, деревья покачивались на ветру, а Поттер перестал слышать и странный шепот, потеряв всякий интерес к облаченным в саван покойникам.

Водная гладь озера казалось зеркалом, но оно было не в силах вернуть его к жизни. Гарри чувствовал это так же, как явственно ощущал нереальность этого места. Он коснулся пальцами идеальной поверхности озера и будто окунул руку в более плотный воздух, лишенный приятной прохлады. По поверхности не пошли привычные круги, что живо напомнило давний разговор с Реддлом. Круги на воде. Была ли его смерть тем самым отголоском прошлого? Несомненно. Своей встречей он уже предрешил исход жизни. И Поттер сомневался, что, знай он о своем исходе заранее, пытался бы это изменить. Было страшно, чувства безысходности и отчаяния не раз посещали искалеченное сознание, хотелось жить. Безумно хотелось жить. Бороться за существование, даже когда крылья безнадежно переломаны, а ниточки жизни практически лопнули под грузом ломавшего его горя. Да, теперь он отождествлял все свое существование с трагедией. Все жизни, которые он погубил, включая свою, все его поступки и мысли - не было ли это трагикомедией, написанной полубезумным от своей глупости писателем?

“Во всяком случае, чувство юмора у него дерьмовое.” - С раздражением подумал Гарри, разглядывая шрамы на пальцах правой руки.

Было ясно одно - это место полностью подчинялось его сознанию. Все эти формы, образы - Поттер не сомневался, что при желании он мог бы представить реальную жизнь, размеренное течение времени, школьную учебу безо всяких сумасшедших происшествий, представить себя живым. Правда, ничего нового узнать он так и не сможет. Неизвестные ранее книги окажутся пусты, а места, в которых он никогда не был, станут белой туманной пустотой. Быть может, для бредущих мертвецов эта местность представлялась вовсе не Запретным Лесом.