Герой не твоего романа (СИ)

Герцог приблизился к Чанмину. Тот замолчал, но дважды ударил его кулаком в грудь. Это было едва ощутимо и даже трогательно – прямо как в корейских мыльных операх, когда девушка, хныча, стучит кулачками по груди парня, обзывая его «плохим» или «дураком», но сама готова разрыдаться у него на плече и обнять. Собственно, последнее герцог и сделал. Чанмин стал рычать и вырываться, но у него, разумеется, ничего не получалось, и он только сильнее злился, гуще краснел и проливал больше слез.

- Отпусти, ненавижу тебя! – закричал Чанмин. – Ты не Юно хён, не смей меня трогать!

- Мы все были друг другу чужими сначала, – почти ласково произнес герцог, крепче прижимая его к себе и принимаясь одной рукой гладить по спине. – Но смотри – теперь кажется, будто мы одна команда, одного поля ягоды, не правда ли? Сейчас и ты с нами, Чанмин. Отныне мы твои хёны. Да, я не умею заботиться о людях и почти всех их презираю, майор не читал ни одной книги и может соблазнить только пуделя – куском колбасы, а художник не считается с правилами приличия и часто ранит чужие чувства… Но мы тоже Чон Юно, Пак Ючон и Ким Джунсу, рожденные от любви Кассиопеи к талантливым артистам, – так же, как ты.

- Кажется, у меня отравление пафосом, – проворчал Джунсу.

- Вот я бы усрался – а так бы не сказал, – восхитился Ючон.

Чанмин перестал дергаться и взялся просто плакать, обняв герцога в ответ.

- Мне одиноко и страшно, – пробормотал он, позволяя Юно гладить свои волосы. – Я же вас не знаю…

- Вот и давай узнаем друг друга, – предложил герцог. – Только не кусайся и не царапайся.

Джеджун пришел только на фанмитинг, успев немного выспаться и выглядя значительно лучше и счастливее, чем перед уходом с репетиции. Пока самозванцев красили в гримерной, Джунсу и Юно с подозрением на него косились, и художник в итоге решил задать вопрос: что, не удержались и сделали грязное дело прямо при посторонних? Джеджун покраснел и промолчал, оставив ответ очевидным.

На мероприятие явился также Кюхён – правда, в сопровождении лидера, а не Хичоля. Последний вернулся в общежитие DBSK и, стоило Чанмину отойти, закрывая за ним распахнутую настежь дверь, со всей звездной дури дал пинка прикованному к батарее Донхэ.

- Эй, эй, не трогай, а то мне придется тебе это запретить, – раздраженно потребовал Чанмин, оттаскивая его от «принца», едва не задохнувшегося от удара в живот.

- Это тебе, маленькому гаду, за Джешку и за Мина! – крикнул Хичоль, высовываясь из-за плеча своего господина. – И за папаню твоего, наверняка же задрал бедного родителя своими выходками!

- Мать твою, шестерка, что за люди тебя окружают, – прошипел Донхэ. – Твоя баба – озабоченная, а твой слуга – псих!

- Чего это он Джешу озабоченным зовет? – поинтересовался Хичоль, играя бровями. – Вы тут… болтик в гаечку?

- Хичольда, ты как всегда сама тактичность, – вздохнул Чанмин, выходя из спальни. Впрочем, в гостиной было не многим лучше – там сидел, развесив уши, профессор. Пришлось тащить слугу в пустующую спальню, благо на такое расстояние, как выяснилось, вампир удаляться мог. – Да, мы с ним переспали. В ванной, конечно, не прямо при этих засранцах.

- Доволен? – Хичоль хихикнул, толкая господина плечом. – Джешка же еще вполне прилично выглядит! Как у вас все прошло?

- Да вот в этом-то все и дело… – Чанмин опустил голову, почесав затылок.

- Что, уже неприлично? – удивился Хичоль. – Он что, в корсете ходит, а на самом деле пузо уже размером с хороший арбуз?

- Да ну тебя, – безразличным тоном ответил Чанмин.

- Тогда что? А, знаю! – Хичоль подпрыгнул на месте. – Натыкался на один омегаверс, где, если кончить в беременного омежку, он еще раз залетает, а потом будет рожать по очереди!

Чанмин постучал его кулаком по голове.

- Бестолочь, мне просто как-то странно это делать, – признался он. – Такое идиотское чувство, как будто нас трое. И ребенок наблюдает, осуждает: мам, пап, вот вам не стыдно? Как думаешь, – Чанмин с безнадежностью во взгляде посмотрел на слугу, – я параноик?

- Наверняка, – кивнул Хичоль. – Но это еще что: один ребенок! Вот за нами с Кю, – он важно поднял вверх указательный палец, – штук сорок богов наблюдать будет. Прямо порно-спектакль!

- Не смешно, – поморщился Чанмин.

- Так и мне не смешно: этот блаженный еще в процессе молиться начнет. Я его из спальни на хрен вышибу.

- Он же не совсем идиот, – засмеялся Чанмин. Новое облегчение: мало того, что Джеджун до сих пор хотел засыпать в его объятиях, так еще и Хичоль продолжал с ним трепаться, как с приятелем. Если не считать перспективы быть загрызенным во сне оборотнем, Чанмину все достаточно легко сошло с рук.

- Совсем, совсем, – пробурчал Хичоль, отвернувшись в сторону. – Сказал, что перед «первым разом» к богам точно обратится: попросит прощения за грех и снимет с себя обет. Я подумывал спонтанно наброситься на него: возьми меня, Кюхён-а, хочу тебя прямо сейчас… И он – глазки к потолку, скорее извиняться… Я его тогда не девственности, а пары зубов лишу.

Чанмин расхохотался так, что шлепнулся на чужую кровать.

Сначала фанмитинг шел гладко, будто ничего особенного не случилось и хотя бы кто-то прилично готовился. С первой минуты все держалось на добросовестности герцога, и макнэ, глядя на него, тоже воодушевлялся. Правда, ну какое дело могло быть британскому аристократу и влиятельному оборотню до выступления корейского певца? А он улыбался, общался с фанатами и коллегами, поприветствовал ребят из Super Junior… Чанмин, в свою очередь, и в фанфике был артистом. Ему не полагалось вести себя так, словно эти поклонники являлись для него чужими, ведь, как объяснил сам герцог, это был и его «Красный океан» тоже.

А что «лицо группы»? «Лицо» помалкивало и думало о чем-то своем. Чанмин не слышал разговора в гримерной и полагал, что дома «злой двойник» обидел хёна… то есть нуну. Как можно было! Джеджуна, такого милого, доброго, скромного и заботливого! «Получит у меня этот негодяй,» – решил макнэ, включая «эвила».

У дуэта и трио было по одной собственной композиции в программе; пока Чанмин с Юно пели (на самом деле пели, и у герцога даже неплохо получалось), оставшиеся трое побежали переодеваться. И тут Джунсу выдал: ну и какая же дура сразу брякнется в постель к мужику, из-за которого сначала чуть матерью-одиночкой, а потом трупом не стала? «Понимаю, что возраст уже и последний шанс, но это просто глупо, – подытожил он. – Мы бы тебя не бросили, нечего вешаться на шею такому гаду!» После этого Джеджун чуть не плакал, и макнэ вообще изобрел целый ворох наказаний для двойника в стиле «Один дома».

Потом стало хуже. Ведущий обнаглел и начал шутливо задавать вопросы касательно последних слухов. Куда пропадал Джеджун? Уж не скрывался ли от папарацци со своей прекрасной возлюбленной?

- Я не пропадал, я был со своей семьей, – улыбнулся омега. – Откуда возьмется девушка? У меня нет на это времени.

- Оппа, я хочу стать твой девушкой, я готова ждать тебя неделями, пока ты работаешь! – заорали одни поклонницы.

- Оппа, у тебя же есть лидер! – перекрикивали их другие.

Затем ведущий поинтересовался, как Джунсу, ратующего за здоровый образ жизни, угораздило напиться. Тут на помощь пришел макнэ:

- Мы вместе ходили поужинать, – сказал он со своей знаменитой ехидной улыбкой, – я слишком много съел, хён меня за это отругал, потому что мы на диете, и я решил над ним подшутить, выложив его фото с такой подписью. Он быстро все удалил и до сих пор дуется.

В зале нашлись станы трио и лично Джунсу, которые воспылали искренней ненавистью к вредному Чанмину. Поднялись заранее припасенные розовые лайтстики в знак поддержки «Ангела Шиа», у которого совесть даже не вздумала просыпаться.

И главный удар – куда носило 2Ю, замеченных вместе в аэропорту? Что у них за отношения, про которые в последнее время так много анекдотов?

- Готовим новый проект, а какой – пока не скажем, – сказал майор то, что ему велел менеджер.