Герой не твоего романа (СИ)

- А что от тебя требуется? – Донхэ с пренебрежением помахал рукой. – Папа скоро узнает, что я пропал. Да, теперь ему придется лететь самолетом. Но он от Сеула камня на камне не оставит, а меня вернет!

- Не сомневаюсь,- ответил Чанмин, глядя в потолок. – Господина я уважаю еще и за то, насколько сильно он любит своих абсолютно бестолковых детей. – Он грустно улыбнулся. – Только ты понимаешь, что у этой компании есть аналогичная сила? Кюхён – блаженный, и ржать над ним весело, но ведь при этом он великий маг. Если отдать его амулет тому же герцогу – они с господином устроят всей планете Третью мировую. И это при том, что у господина есть еще Ханген, который в битве с майором разнесет какой-нибудь город размером с Сеул всего лишь в качестве разминки. Тебя просто так не отдадут, Донни. Будет сражение. И я очень надеюсь на монаха, чтобы оказаться не на твоей стороне.

- А ты вообще на чьей? – с неприязнью в голосе спросил Донхэ.

- Ни на чьей. – Чанмин снова закрыл глаза. – Плевать хотел и на них, и на вас. Мне жалко вас с Хёкдже, жалко всю команду герцога… Но если вы все друг друга перебьете, а потом я смогу спокойно жить где-нибудь далеко отсюда вместе с Дже и нашим ребенком, – буду счастлив. Мне больше ничего не надо.

- А герцог прав: ты не злодей, ты просто тварь. – Донхэ толкнул его в бок, но потом почти минуту не двигался, едва сдерживая крики боли.

- Наверное, прав, – согласился Чанмин, улыбаясь. – Но, даже будучи тварью, советую тебе вести себя прилично, иначе кто-то не выдержит и… – Чанмин провел ребром ладони по своей шее.

- Советуешь стелиться перед волчарой, гуманоидом и монахом? – неприязненно скривился Донхэ.

- Только перед первым, – поправил Чанмин. – Аристократы не любят, когда им хамят – но это, пожалуй, ты и сам знаешь… высочество.

Пленных решено было оставить. Чанмин признался, что господин очень слаб физически и даже слеп, поэтому отдать амулет для него будет значить навеки остаться немощным калекой, однако и сыном он жертвовать не захочет, поэтому наверняка даст бой. Из-за этого убийство слуг решено было отложить, чтобы Хичоль как можно позже догадался о похищении. Благодаря конфискованному мобильному удалось установить, что Хичоль звонил Донхэ откуда-то с территории России; оставалось только заставить профессора признаться, куда он отправил господина, однако действенность пыток в этом случае вызывала большие сомнения.

- А мы сегодня концертик дадим! – придумал Хичоль. – На улице, бесплатно, для всех желающих!

- В подземном переходе, – оторопел Чонсу, которого опять никто не звал и который все равно явился. – Понимаю, нужно собирать силу. Но давай хоть к чему-нибудь приурочим выступление! Скоро Белый День…

- А нам надо срочно! – возразил Хичоль. – Грандиозный концерт, все довольны, полно эмоций!

- Прекрасная идея! – восхитился монах. – Это будет приятно всем, у кого не было возможности достать билет!

- Да, пусть толпа фанаток Кюхёна полюбуется на фальшивого «оппу», – поддразнил его Чонсу. – То же будет с поклонницами Хёкдже, Донхэ и Хангена. Очень благородно! – Кюхён смутился. – И вообще – концерт же подготовить надо!

- Подготовленные Super Junior? – засмеялся Хичоль. – Дружок, ты как будто не два года отслужил, а десять лет в Афганистане воевал и совсем нас забыл, да еще и в башку контузило.

- А организация? Надо договориться с муниципалитетом…

- Юнни даст пинка нашему руководству – и они за полчаса договорятся. Ну, не получится на сегодня – на завтра чтобы точно! Нам очень нужно зарядить амулет, а то скоро Плохому Хичолю морду бить… – Айдол по-дилетантски изобразил хук слева.

- И потом его получу я, – заявил герцог. – Без возражений, монах!

- Ючон, милый, а ты почему с ним не споришь? – с долей осуждения в голосе поинтересовался у своего бойфренда Джунсу. – Ты же второй кандидат.

- Да ну, какой из меня командир, – вяло отмахнулся майор, который еще не полностью восстановился после кормления оголодавшего вампира.

- Ну пупсик, ну сразись с ним за место альфа-самца… Я хочу тобой гордиться!

- Амулет сделал мой парень, так что это он априори самый крутой, – сказал Хичоль, треснув художника по затылку.

- Ты правда так считаешь? – Кюхён залился легким румянцем и застенчиво отвел взгляд.

- Нет, балда, тебе же влепишь тапкой по лбу – и ты в отключке! А в нынешнем состоянии хватит и полотенца.

Кюхён не ответил. У него появилась весьма серьезная тема для размышлений: была ли физическая слабость отталкивающей для Хичоля? Без магии он мог побить разве что Джеджуна…

====== Глава 41 ======

К восьми утра все группы должны были явиться в офис агентства. Чанмин-вампир просил Джеджуна, державшегося на ногах из последних сил, остаться в общежитии, но омега решительно переоделся, наложил легкий макияж и отправился получать нагоняй за свое внезапное исчезновение. Чанмин-макнэ взял его за руку (правильно сделал – Джеджун, совершенно успокоившись после случившегося и дав волю усталости, норовил заснуть на ходу и вписаться в первый же дверной косяк на своем пути). Вампиру это не понравилось, но ревновать было как-то глупо. Во-первых, он попал в столь опасную и сложную для себя ситуацию, что скандалы в стиле «ты с кем обжимаешься, шалава» оказались первыми в его личном списке неуместных поступков. Во-вторых, у соперника было его собственное лицо, невероятно по-детски трогательное, особенно когда он злился, – это при том, что юношу списывали с Чанмина двадцати семи лет, в то время как его прототипу было всего двадцать три. Как только вампира посещало желание взять макнэ за шкирку и «поговорить как мужик с мужиком», он натыкался на этот колючий взгляд ребенка, который не хочет отдавать любимую маму ее сомнительному ухажеру. Желание пропадало почти без следа. Но ведь парень был не из истории про то, как DBSK веселились на отдыхе или готовили новый хит, а из рейтингового и довольно чувственного романа; следовательно, этот малыш вполне мог перейти от засыпания «под маминым крылышком» к полноценному Эдипову комплексу.

- Ему двадцать семь, – на всякий случай напомнил вампир, когда Джеджун выбирал для макнэ шарф. – Так что хоть «пи-пи» ему делать не помогай…

Макнэ так яростно сверкнул глазами, что это могло бы напугать любого неподготовленного собеседника; вампир же много лет тренировался выдерживать самый тяжелый взгляд Хангена и теперь только прокомментировал:

- Утю-тю, какая мы бука… то есть эвил.

- Не ругайтесь, пожалуйста, вы же два Чанмина, – тусклым тоном попросил измученный Джеджун.

- Пойдем, хён, – попросил макнэ, утаскивая омегу за собой. – Я вообще не понимаю, как ты мог в него влюбиться? В нем же нет ничего хорошего… кроме внешности.

Остальные тоже стали покидать общежитие. Юно отнял у Чанмина все средства связи. Пока оборотень его обыскивал, вампир стоял с поднятыми руками и никак ему не мешался; затем, пригрозив при малейшем нарушении условий заключения выгрызть из его груди сердце, Юно ушел и запер дверь снаружи. Чанмин остался с Настей, Донхэ и профессором.

- А теперь живо выпускай нас! – приказал «принц».

- Твоей жизни ничего не угрожает, браслет монаха я не могу снять, – мотнул головой Чанмин. – Сиди и не рыпайся.

Он взял плеер Джеджуна – единственное, что ему оставили, – и лег на кровать, закрыв глаза. Ему хотелось просто отключиться и ни о чем не думать, но это не получалось. Особенно сильно мешала первая же песня, которая была в выбранном омегой плей-листе – «Masterpiece» Мадонны. В Мехико Джеджун часто слушал ее, ассоциируя текст со своими чувствами. «Мне кажется, ты именно такой: редкое, бесценное произведение искусства… И я рядом с тобой, словно вор в ночи... Не могу сказать, почему так больно любить шедевр. В конце концов, ничто не вечно…» Странно, что еще летом омега считал вампира слишком прекрасным для себя и так сильно боялся его потерять, а сам он был уверен, что «шутка природы» принадлежит ему безраздельно, и ощущал себя хозяином собственной судьбы. Как многое изменилось, стоило только истинному хозяину вернуться в его жизнь! «Шедевром» был уже Джеджун, а Чанмин стал наглым воришкой, которого всячески отгоняла от него суровая полиция в лице герцога. Кроме того, Джеджун больше ничего не боялся. Он мог прожить без вампира, зато сам Чанмин понимал, что не сумеет еще раз отпустить омегу.