Руки (СИ)

Но раньше Саске как-то не приходило в голову, что те же принципы можно применять и к работе с документами. Рассортировать по хронологии. Мысленно выделить однотипные пункты. Сравнить.

Результаты выходили странными. Не сказать, чтобы неожиданными, потому что Учиха не знал, чего ожидать — но все равно странными. Сухие цифры сообщали, что после нападения Кьюби напряжение между кланом Учиха и остальной деревней стало неуклонно расти. Все больше становилось задержаний по мелочам, все чаще в рапортах упоминалось применение физической силы, а то и шарингана. Все больше становилось отметок о жалобах на слишком жесткие действия полиции и отдельных выговорах. Саске тогда был еще ребенком и не вникал во взаимоотношения клана с деревней — и сейчас вокруг него словно вставали знакомые лица, искаженные злобными гримасами.

Вдох, выдох. Успокоиться. Прикрыть глаза, активируя шаринган и скрупулезно разбирая собственные воспоминания. От-стра-нить-ся. Не думать о ночи резни, не вспоминать, с каким звуком вонзился в дверь брошенный братом сюрикен. Вытолкнуть прочь врезавшиеся слова.

И вспоминать дальше. То, что было до этого.

Саске рос уже в новом квартале — но все же знал, что в него клан переехал после того, как старый был разрушен нападением Кьюби. Кажется, он пару раз слышал разговоры о том, что клан переселили на окраину Конохи, не считаясь со статусом основателей. Еще, кажется, были шепотки о том, что Учихи контролировали Лиса. Впрочем, тут даже напрягать память не нужно — в жалобах и доносах несколько раз всплывало подобное. А если дело дошло до бумаги — говорили в разы больше.

Итак, после нападения Кьюби позиции клана сильно пошатнулись. Квартал был разрушен, и для заселения выделили совершенно другое место. В деревне ходили слухи, что вырвавшегося биджу контролировали или пытались контролировать шаринганом. Растущее недовольство Учих выливалось в более жесткие действия полицейских патрулей, что, в свою очередь, заставляло расти недовольство жителей Конохи. И, насколько Саске мог судить, все это достигло более чем серьезного накала. Чего стоили только короткие рапорты о том, сколько не-Учих посетили клановый квартал и по какому поводу, появившиеся примерно за год до резни! И это только одна деталь из множества…

Но какое место занимал в картине событий Итачи?

Саске качнулся на стуле, заставляя его наклониться и замереть на двух ножках, деактивировал шаринган. Что он вообще знает о брате? Гений, в восемь лет закончил Академию и стал генином, в девять с половиной пробудил шаринган, в десять стал чунином. В одиннадцать вступил в АНБУ, в тринадцать — стал капитаном. Дружил с еще одним гением клана — Шисуи, который погиб незадолго до резни. В последние годы отношения Итачи с отцом были откровенно натянутыми, после сообщения о смерти Шисуи брат позволил себе откровенно бросать ему вызов.

Могла ли резня быть местью за что-либо? Сомнительно. Не было у Итачи того, за что стоило бы мстить с такой жестокостью. Или Саске об этом не знал.

Возможно ли, чтобы Мангекью шаринган настолько влиял на своего владельца, подталкивая к странным и непривычным поступкам? Возможно, но против этой версии высказался Орочимару.

Могла ли сила, превосходящая многих, затмить разум и быть причиной? В это Саске больше не верил.

Но если причина не в силе и не в обиде — что именно заставило Итачи вырезать клан?

Итачи интересовался мировой историей и происхождением чакры, предпочитал тренироваться в одиночестве и дружил с гением клана. У него были напряженные отношения с отцом, но при этом он искренне заботился о младшем брате и готов был по его просьбе извиниться и признать свою неправоту. Не пощадил собственную мать, но раз за разом оставлял Саске в живых, пусть и устраивая ему полусмертельные встряски с помощью Тсукуеми.

Где во всем этом таилась та причина, по которой Итачи совершил свое чудовищное преступление?

Саске с раздраженным стуком поставил табурет нормально. И ведь даже взять брата за шкирку и допросить уже не выйдет! Так можно было бы при помощи шарингана отследить его искренность, но теперь… Остается разве что воспоминания препарировать, отсекая от них собственные эмоции и концентрируясь на фактах. Вот только кто поручится, что его воспоминания — подлинные? Саске тогда был ребенком — потрясенным, шокированным, испуганным. Наверняка его восприятие исказило объективную реальность. Да и кроме этого… Два Тсукуеми, и если подумать — после второго ненависть вспыхнула с новой силой. С Итачи вполне сталось бы подправить ему память…

Но зачем?!

Зачем Итачи так упрямо повторял свой посыл? Зачем ему нужно было, чтобы Саске обрел Мангекью шаринган и пришел к нему?

Учиха с силой сжал переносицу пальцами. Картина упрямо не складывалась, словно в ней не хватало какого-то очень важного куска. И непонятно было, откуда взять информацию. Отчеты АНБУ? Призыв с помощью Эдо Тенсей кого-нибудь из свидетелей, хотя бы и отца? А станет ли Орочимару помогать таким способом? Хотя…

Впрочем, начать можно было и с гендзюцу. Насколько бы слабее брата ни был Саске в этой области искусства ниндзя, про обратный гипноз он слышал. И шаринган позволял использовать эту технику с очень большой эффективностью.

А на роль того, кто будет задавать вопросы, можно и Кабуто позвать.

Комментарий к Анализ

https://vk.com/ariktaja — паблик соавторов ВКонтакте. Арты, обсуждения, сообщения об обновлениях.

З.Ы. Когда вы не оставляете комментарии, где-то грустят два автора

========== Реконсолидация ==========

Кабуто лежал на кровати, глядя в потолок стеклянным, бессмысленным взглядом. У него чуть подрагивала нога, пересохли губы и на мысли ресурсов совсем не оставалось. Десять клонов. Десять разнообразных оргазмов. Это для его нервной системы оказалось слишком. Настолько слишком, что мозгу было тяжело даже отрубиться, погружаясь в сон.

А на задворках сознания скреблась мысль: «Больше никогда!».

Орочимару же, напротив, был расслаблен ровно до той степени, чтобы быть счастливой, мурлыкающей змеюкой, прощающей косяки и всё-всё на свете. Ну, почти всё. Хотя на укатанного в ноль Кабуто он поглядывал с лёгкой завистью — ему тоже хотелось довести себя до такого состояния. Но, увы, то ли опыт, то ли развитость нервной системы, то ли вообще регенерация сыграли с ним злую шутку. Укататься полностью не получилось. А экспериментировать больше не с кем.

Или есть?

Орочимару с поистине змеиной грацией встал, накинул на себя юката и отправился искать Саске.

Тот обнаружился у себя, всклоченный больше, чем обычно, и с активированным шаринганом. М-м-м… мальчик времени зря не теряет, это хорошо…

Учиха на появление санина отреагировал не сразу. Дописал что-то на бумаге, аккуратно отложил кисть. Поднял глаза:

— Орочимару-сенсей, — не то приветствие, не то констатация факта. — Вам известна техника обращения времени, она же обратный гипноз?

— Да, известна, — согласился Змей, подходя. Обращение «сенсей» неизменно грело душу. — Хочешь ею воспользоваться?

Саске задумчиво кивнул:

— Если она позволяет вытянуть из памяти сами воспоминания, а не более позднюю кальку с них.

— С этим сложнее. Каждый раз, когда мы вспоминаем, мы перезаписываем конкретное воспоминание, — Орочимару присел на стол перед ним. — Обратный гипноз позволяет обратить эту цепочку. Каждое изменение, одно за другим… но чем больше вызывалось это воспоминание, тем больше требуется отходить в прошлое. До самого конца.

Еще один задумчивый кивок:

— Именно это мне и нужно. Я подозреваю, Итачи изменял мою память. Не стирал, но несколько… смещал акценты.

Орочимару взглянул на него с интересом:

— Мало кто способен признать, что его сознание подвергалось изменению. Обычно люди очень рьяно цепляются за свои иллюзии. Хочешь, чтобы я тебя научил этой технике, или хочешь, чтобы я использовал её на тебе?

— Если я ее изучу, применить на себе все равно не выйдет, — Саске устало взлохматил волосы. — Правда, в роли задающего вопросы я предпочел бы Кабуто.