Там, где мы есть (СИ)

— Постой… — Киллиана что-то смущало в рассказе Хильды Милд. — Ты знала, что тогда под личиной Темного Мага из замка вместе со мной выходил Хеллион?

— Нет. Ваша хитрость тогда удалась, и никто ничего не заподозрил, даже дядя, — Хильда покачала головой. — О подмене я догадалась… Я приходила на корабль, когда вы навещали Глума, чтобы отдать кое-что из вещей Сидни и Бену. И у меня появилось подозрение, что мальчик не уплывет с вами, а я не могла допустить, чтобы он остался… Один из моих агентов следил за твоим кораблем до самого отплытия. Вернее, он следил за Беном, насчет которого у моего агента было четкое распоряжение — мальчик должен покинуть Листерию. Вот мой агент и рассказал мне и о вашем с Хеллионом возвращении, и о Феликсе, и о том, что заметил на груди маленького светловолосого мальчика медальон Верховного Мага. Я успокоила его, уверив, что Глум иногда принимает другие обличия, и что не о чем беспокоится. Но когда агент рассказал мне об израненном Феликсе, я все поняла. Думала, что Листерия не пропустит вас через свою границу, и вы вернетесь. Но вы не вернулись ни на следующий день, ни через день. Я отгоняла от себя мысль о том, что вы потерпели крушение, и убедила начальника порта отправить к границе Листерии сторожевой корабль. Но никаких признаков крушения не обнаружили, и я решила, что вам все же удалось пройти листерийскую границу.

— Мы тогда были на волосок от крушения… — Киллиан поморщился, вспоминая момент почти столкновения. — Но Листерия открыла границу: может, потому что на борту был медальон Верховного Мага; может, потому что этот медальон был в тот момент на Хеллионе, и Листерия приняла его за Глума; может, сыграла роль способность Хелли к имитации. Хотя я думаю, что дело было в совокупности факторов… В любом случае, мальчик тогда нас спас. А потом Феликс забрал у Хелли медальон. Думал, что так спасет своего любимца от незавидной участи листерийского Верховного Мага…

— Да, я знаю. Но с другой стороны, у меня было время, чтобы подготовить листерийцев к смене Верховного Мага и вложить в нужные головы нужные мысли.

— Переворот без кровопролития? — Киллина все больше изумляли признания девушки, которую он при первом знакомстве принял за распутную, смазливую, недалекого ума бабенку, хоть и состоятельную. Проще говоря, до сегодняшнего вечера он считал, что Хильда Милд — элитная шлюха.

— Можно и так сказать, — Хильда усмехнулась: то ли его вопросу, то ли мыслям… — Глум за время своего правления утопил Листерию в крови, страхе и ненависти. Он превратил наш Мир в жуткое место с дурной славой. Мой отец рассказывал мне истории про совсем другую Листерию — богатую, процветающую, гостеприимную, несмотря на свою несколько удручающую атмосферу. Листерия заслуживает другого Правителя, который вернет ей былое величие. И Хеллион именно тот, кто сможет все изменить. С его появлением в Листерии уже начали происходить изменения — как, например, появление цветных пятен в нашем сером Мире, — Хильда указала на свой красный пояс и вздохнула. — Мне лишь жаль, что папа не дожил до этого переломного момента в истории Листерии, — девушка сделала быстрое движение рукой, украдкой смахивая выступившие слезы. — Прости, Киллиан. Я знаю, что тебя это все не радует, что ты сейчас хотел бы оказаться в другом месте…

— Да уж… Вот здесь ты права, — Киллиан тяжело вздохнул и потер щеку крюком.

— Не переживай. Ты скоро окажешься там.

— Надеюсь…

— Может, даже быстрее, чем ты это предполагаешь…

Массивная дверь, ведущая в кабинет Верховного Мага, распахнулась, явив присутствующим Цепного Песа Верховного Мага и его неизменную спутницу — острую секиру. Толпа притихла и почтительно расступалась перед Феликсом, направившимся стремительным шагом к подиуму: как всегда, затянутый в черную кожу лат, вот только черный плащ сменился на темно-серый, расшитый по краю серебром и пурпуром. Феликс взбежал по ступенькам, встал по правую сторону от резного трона, обвел тяжелым взглядом зал, в котором воцарилась тишина, но лишь тех, кто стоял в непосредственной близости к подиуму, поприветствовал легким кивком головы, уделив чуть больше внимания Капитану Джонсу и Хильде Милд — они удостоились пристального и, как Киллиану показалось, изучающего взгляда Цепного Пса. И если бы Киллиан в этот момент обратил внимание на Хильду, то увидел, как девушка, чуть скривив губы, покачала головой. Зато он заметил, как у Феликса почему-то нервно дернулась правая щека с едва заметным шрамом, и парень, потеряв интерес к их парочке, сосредоточился на песочных часах. Несмотря на то, что почти весь песок из верхней колбы пересыпался в нижнюю, и последняя Церемония должна вот-вот начаться, все присутствующие в зале, словно подчиняясь чьему-то приказу, снова вернулись к своим разговорам. Киллиан же завис взглядом на тонкой ниточке серебристых крупинок песка, струящегося в хрустальной колбе песочных часов, и ему казалось, что песок сыпался слишком медленно, а время, замедлив свой бег, будто бы останавливалось… Ему казалось, что и воздух стал тягучим и вязким, приглушающим гул голосов и замедляющим любое движение… Не иначе как магия… Определенно. И только на них с Хильдой эта магия почему-то не действовала.

Lisa Stansfield — I Cried my last tear last night

— Я знаю, что ты злишься на меня, Киллиан, — тихий переливчатый голос Хильды Милд будто окутывал его, отделяя от толпы, от пространства, от времени… — И причина твоей злости мне понятна. Но я хочу, чтобы ты знал — это не я выбрала Бена, — Хильда взглянула на парня, который не спускал с них застывшего напряженного взгляда, улыбнулась ему и кокетливо повела плечиком. — Это он выбрал меня.

— Выбрал… — Киллиан хмыкнул и покачал головой. — Что вообще может знать о выборе мальчишка, у которого других женщин и не было?

— Ты думаешь, что… — девушка замолчала на полуслове, размышляя над высказанным собеседником упреком. — Я не сплю со своими воспитанниками, Киллиан. Зачем мне молоденькие мальчики с их неустойчивой психикой? Я предпочитаю опытных и состоятельных мужчин. Но могу что-то исключить из своих предпочтений, если мужчина хорош собой… — Хильда прикусила губу, подмигнула Киллиану и легонько толкнула его плечом. — Конечно же, своих воспитанников я обучаю теории всех постельных премудростей, но не практике. Это мое правило. Но я занимаюсь воспитанием не только мальчиков, — Хильда усмехнулась озадаченности собеседника. — В Листерии не ценится целомудренность женщины, а вот опытность очень даже. Поэтому мои мальчики сами выбирают, с кем им спать, и смена партнеров только приветствуется. Это к вопросу о выборе… Но ты прав, в том, что у Бена не было других женщин, потому что он… выбрал меня. И свой выбор менять не собирался, — Хильда вздохнула. — Он нарушил установленные в моем Доме правила, и я отказала ему. А он пришел ночью в мою спальню и молча улегся рядом. Я велела ему убираться, но он лишь хмыкнул в ответ на мою гневную тираду и… уснул. Он настойчиво — для него даже закрытые двери не были препятствием — приходил в мою спальню каждую ночь и… просто спал рядом со мной, будто приучая меня к себе, к тому — что он должен быть рядом. Иногда он, думая, что я сплю, тихонько целовал меня и шептал, что рано или поздно мы будем вместе, а мне хотелось плакать от осознания, что это невозможно, потому что я не могла этого допустить, потому что Иргус поплатился жизнью за свое такое же желание, и Бена ждала бы такая же участь… Я пыталась «навязать» мальчику нужную мне мысль, но мой дар в случае с Беном оказался бессилен. Каждую ночь я приводила доводы о невозможности каких-либо отношений между нами. Я говорила ему: «Ты из другого Мира», он спрашивал: «Разве это важно?» Я пыталась достучаться: «Ты сделал неправильный выбор», он отвечал: «У меня не было выбора». Я твердила: «Никогда ничего не будет», а он лишь улыбался, глядя мне в глаза, и шептал: «Никогда не говори никогда». Я смеялась и говорила ему: «Вырасти», он был всегда серьезен и соглашался: «Непременно». Я давила на большую разницу в возрасте, он отмахивался: «Не говори глупостей, я знаю сколько тебе на самом деле».