Там, где мы есть (СИ)

— Да, Сара. Что случилось?

— Открой мне дверь, — тихая просьба собеседника оглушает Колина, ошарашивает, заставляет сначала замереть в недоверии, а потом отнять от уха трубку, чтобы посмотреть на экран и убедиться, что это… Робби, и снова прижать телефон к уху. — Колин, ты слышишь меня? — он слышит, но молчит, потому что ему кажется, что он все еще спит… Сон во сне… Второй уровень погружения… Он даже не дышит, чтобы магия этого сновидения не развеялась. — Колин! — тон голоса в трубке становится выше, а появившиеся нотки раздраженности заставляют Колина резко подняться, усесться на кровати и с недоверием посмотреть на дверь. — Открой уже, в конце концов, эту чертову дверь! — требовательная просьба подкрепляется приглушенными, но настойчивыми звуками — удары ладонью по дверному полотну.

Колину кажется, что он спит: и тогда, когда он подходит к двери, но не торопится ее открывать; и тогда, когда касается кончиками пальцев темной деревянной поверхности и чувствует того, кто стоит за дверью; и тогда, когда осторожно берется за дверную ручку, а потом рывком распахивает дверь; и тогда, когда смотрит на тонкие пальцы ладони, лишенной опоры и застывшей в воздухе…

— Наконец-то, — Робби вскинул голову и отнял от своего уха телефон. — Минут двадцать тут уже стучу и звоню. Еще чуть-чуть, и мной бы заинтересовалась охрана отеля. Ты спал, что ли? — он слегка улыбнулся уголком губ и как ни в чем ни бывало зашел в номер, а проходя мимо ошарашено застывшего и молчаливого Колина, как бы невзначай поинтересовался: — И что же тебе снилось, если не секрет? — Роб прошел в комнату, бросил взгляд на слегка примятую, но нерасстеленную постель и подошел к окну, занимающему почти всю стену. Он завис взглядом на темноте, в которой скрывался океан и, сунув руки в карманы пиджака, сжал свои магические браслеты, раздумывая над тем, какую ему выбрать тактику очередной, но в этот раз вынужденной игры. — Наверное, что-то увлекательное, если тебе не хотелось просыпаться, да? — он чувствует, что Колин не отрывает от него взгляда, на мгновение закрывает глаза, делает глубокий вдох, будто перед прыжком в воду, и поворачивается к своему молчаливому собеседнику. — Так что тебе снилось, Колин?

— Ты пришел, чтобы узнать о нем? — Колин, привалившись спиной к стене, не сводит с Робби глаз. Он не до конца осознает, что действительно видит Роба в своем номере, и по прежнему думает, что все еще спит. — Ты скучаешь по нему? — взгляд парня становится чуть темнее, когда он кивает Колину. — А по мне, Роб? По мне ты скучаешь? — Колину хочется, чтобы хотя бы во сне этот красивый мальчик сказал ему…

— Скучаю, — Робби отводит взгляд, прихватывает зубами нижнюю губу, а потом отворачивается к окну и обхватывает себя руками. — Иногда мне не хватает тебя.

Они оба молчат, и Колина начинает тяготить повисшая в комнате тишина. Ему хочется подойти к Робу, скользнуть ладонями по вцепившимся в темную ткань пиджака тонким, бледным и кажущимися прохладным пальцам, обнять его скованные напряжением плечи, прижать к себе и, уткнувшись носом в его вихрастую макушку, вдыхать запах его волос и тихим шепотом рассказывать о каждом дне, проведенном без него. Колин даже отталкивается от стены и делает шаг к застывшему возле окна парню, но ему кажется, что как только он прикоснется к Робби, его сновидение развеется, и он, передумав, отступает и снова приваливается к стене.

— Ты вспоминаешь обо мне, когда он исчезает из твоих снов, да? Потому что через меня ты мог бы связаться с ним, так ведь? — Робби молчит, но что-то и в этом молчании, и в неосознанном жесте — тонкие пальцы, дрогнув, еще сильнее сжимают темную ткань — подсказывает Колину, что это не совсем так. И все же… — Что ты хочешь знать, Роб? Ты уже знаешь, что он сейчас в Листерии. Все ли с ним в порядке? У него все относительно хорошо. Но он переживает, что не может вернуться. Он не знает, сможет ли вообще выбраться из Листерии. Он, конечно, рассчитывает на последнюю Церемонию Возложения Обязанностей, которая откроет листерийскую границу, но при этом почти не вылезает из Библиотеки Верховного Мага, перелопачивает талмуды, выискивая и собирая по крохам информацию о других возможностях. А еще он безумно скучает по тебе, Питер, — Роб вздрагивает, когда Колин называет его именем, принадлежащим другой реальности. — Он все время думает о тебе и вспоминает… вас. Я не хотел говорить, но в последнее время иногда вижу эти воспоминания в своих снах. И я понимаю, почему ты выбрал его.

— Нет, ты не понимаешь… — Робби качает головой и поворачивается к Колину. — Я никогда не разделял вас, потому что он — это и есть ты. И я выбрал не его, я выбрал нас в той реальности, где мы можем быть вместе. И я пришел не затем, чтобы узнать о нем, а для того, чтобы ты тоже смог сделать выбор.

— О каком выборе ты говоришь?

— Если ты выберешь нас в другой реальности, то снова сможешь видеть сны о Неверлэнде и помнить их от начала и до конца. А можешь выбрать эту реальность, и я проведу с тобой несколько дней до твоего отъезда в Ванкувер, — Робби ждет ответа, сжимая в карманах пиджака магические браслеты, камни которого чуть холодят кончики пальцев. — Так что ты выберешь, Колин?

— Я знаю, что должен выбрать нас там, но… — Колин не отводит взгляда от ставшей необычно яркой зелени глаз собеседника, которого он все еще принимает за свое сновидение. Так какая разница, что он выберет в своем сне? Но во сне сбываются даже самые невероятные вещи, и может, если он сделает выбор в пользу нескольких дней, то его красивый мальчик не исчезнет, когда он прикоснется к нему, не растворится в воздухе, если он обнимет его, сжимая в своих объятиях. Так почему бы не рискнуть? Наверное, в нем просыпается пиратская сущность, когда он озвучивает свой выбор. — Мне хотелось бы выбрать нас во всех реальностях. Так можно?

— Можно, — Робби улыбается этому выбору, который его, в общем-то, устраивает с одним лишь условием. — Но в этом случае я останусь с тобой только на одну эту ночь, часть которой мы проведем в Неверлэнде.

Роб видит замешательство своего собеседника, но ему необходимо, чтобы Колин согласился на выдвинутые условия — эта единственная ночь нужна Хранителю Снов, чтобы помочь друзьям в другой реальности. Робби знает, что рискует спровоцировать рецидив их одного на двоих заболевания под названием «временно», которого нет ни в одном медицинском справочнике. Но ради друзей он готов рискнуть и провести эту ночь с тем, кого почти вычеркнул из своей жизни. Не потому что разлюбил, а потому что так было нужно. Возможно, все сложилось по другому, если бы они встретились раньше, если бы у Колина не было семьи, если бы между ними не было такой существенной разницы в возрасте… Хотя разница в возрасте в их случае не так существенна, как наличие у Колина жены и самое главное — сына. Хотя и это не так существенно, как непринятие таких отношений социумом, загоняющим всех в рамки условностей жизни с оглядкой на постоянные «если», которые, Робби был в этом уверен, влияли и на другую реальность. Быть может, если бы они встретились в этой реальности раньше, то никогда бы не встретились в другой. Возможно… Каждое событие, безусловно, влияет на последующие. Даже не само событие, а скорее выбор, который будет иметь определенные последствия. У каждого «если», есть свое «значит». И неважно какая реальность выдвигает условие, а какая подсказывает решение. Хорошо продуманный и просчитанный выбор может быть ошибочным, а спонтанно принятое решение, основанное скорее на интуиции порой оказывается, что ни на есть, самым правильным. Хотя то, что ты можешь потом посчитать ошибочным, для другого будет тем самым правильным решением, и наоборот. Но самая большая ошибка которую ты можешь сделать в своей жизни — постоянно опасаться однажды ошибиться. Возможно, Робби сделает самую большую ошибку, но сейчас ему нужно согласие Колина, чтобы все пошло по плану.

— Только одна ночь, Колин, — Роб выгибает левую бровь, уточняя свое условие и надеясь, что эта единственная ночь ничего не изменит и не вернет их «временно». Он не отводит взгляда от своего собеседника, когда постепенно шаг за шагом приближается к нему и останавливается буквально на расстоянии вытянутой руки. — Так ты согласен?