... не войной...(СИ)

— Серебряный волк с золотым зубом — герб Кэрроу. Глупая девчонка находится в их поместье. Если вы считаете, что это не ценная информация, то…

Снейп притворно вздохнул и надолго замолчал.

========== 12. «Еще один день вытерпят все» ==========

18 сентября

Непривычно спокойное утро понедельника явно пошло Гарри на пользу. Он хотя бы выспался без ненужных снов и чужих эмоций в голове. Но если бы не это, он наверняка не испытывал бы сейчас такой жуткой проблемы: обычная утренняя эрекция, с которой он привычно расправлялся за считанные минуты под одеялом, сейчас не давала ему покоя. Член — тяжелый, припухший, необычайно чувствительный — горел огнем, но Гарри начинало тошнить от одной мысли о том, что стоит обхватить его ладонью и по венам польется липко-сладкий поток грязи. Он уговаривал себя потерпеть, представлял Амбридж с облепленным слизнями лицом и уже почти спустил ноги с кровати, чтобы кинуться в душ. Казалось, член живет отдельно от него, как какой-то паразит, и этому жадному существу удалось завладеть его сознанием. Он не мог сопротивляться.

Жажда наслаждения — сосущее, пульсирующее, требовательное нечто — заставило его брезгливо стянуть пижамные штаны, свернуть их жгутом и улечься сверху на комок мягкой, влажной от пота ткани. Член проехался по складкам материи, и Гарри, ненавидя и презирая сам себя, яростно завертел бедрами, вжимаясь в постель животом и грудью. Остатков разума хватило лишь на то, чтобы упереться лбом в переплетенные пальцы. Если он коснется себя — это будет конец, позорный проигрыш дикому животному наслаждению, которое открыл для него Волдеморт. Нет, если в нем осталась еще хоть капля человеческого, то он никогда… никогда… да… о, да-а-а!

Он с отвращением приподнял двумя пальцами скомканные штаны и понял: даже Добби не должен быть посвящен в его постыдную тайну. Будь у него палочка, со следами позора было бы легко справиться, но сейчас придется застирывать испачканные вещи в душе и пытаться высушить на спинке кровати. Хоть бы Снейп не вернулся, пока он будет пробегать по кабинету с отвратительным свидетельством своей слабости в руках! Объяснить то, что этого не случилось, Гарри смог только своим везением, которое вдруг вспомнило о нем после двух несчастливых недель.

*

Рон пыхтел под грузом учебников, и Гарри был рад тому, что друг не смог протянуть руку или похлопать его по плечу. Гермиона тут же бросилась объяснять учебный план, и если бы не это, всё было бы еще хуже.

— Только здесь, — процедил Снейп, указывая на кресла перед камином. — И без четверти восемь я попрошу вас удалиться.

— Я что, под особым надзором?! — возмутился Гарри.

— Если вас больше устраивает отдельная палата в Мунго, не смею возражать, — Снейп тут же углубился в изучение бумаг за своим столом.

Беседа так и не стала непринужденной. Трое друзей чувствовали себя, как на званом обеде, боясь сказать или сделать что-то лишнее. Гарри только удрученно вздыхал и закатывал глаза, глядя на бесконечный свиток, где были расписаны темы и задания до самого Рождества. Рон старался молчать и не встречаться с ним взглядом. Впрочем, это Гарри мог понять.

— Все предметы, кроме зелий и трансфигурации, буду проверять я, — тараторила Гермиона, — и если понадобится, то разработаю следующую часть, до пасхальных каникул. Но все же я не могу понять, почему Дамблдор не заступился за тебя и позволил исключить из школы. Это же возмутительно — бросить тебя в год С.О.В.

— Грхм…ну… — выдавил из себя Рон, — возможно, мат Легаля.

Они услышали, как за профессорским столом что-то звякнуло, словно хрупкая пробирка упала на камни и разбилась вдребезги.

— Играете в шахматы, Уизли? — раздался голос Снейпа.

— Он лучший шахматист факультета, — сказала Гермиона.

— Хм… За представителями семьи Уизли никогда не замечалось выдающихся талантов.

— Может быть, вы не пытались их рассмотреть? — Гермиона порозовела от собственной дерзости и чуть не откусила кусок чашки.

— Ну разве что по части мелкого хулиганства и занудности, — почти мирно сказал Снейп.

Гарри наконец подал голос:

— Я постараюсь разубедить вас. Потом покажу, вечером. Фред и Джордж… вы сильно их недооцениваете.

— И не собираюсь менять своего мнения. Кстати, мисс Грейнджер, вы бы поостереглись спорить с преподавателем. Ваш явный регресс в новом году ставит под сомнение способность сдать С.О.В. по моему предмету. А пока, мистер Уизли, может быть, вы объясните своим менее искушенным друзьям, что такое мат Легаля.

В глазах Гермионы блеснули слезы, она закусила губу и намотала на палец прядь волос, Рон быстро заговорил, косясь на Снейпа:

— Это когда одна фигура вроде бы защищает ферзя. Но ферзя специально открывают, а неопытный противник его берет. И игрок ставит мат тремя легкими фигурами. Если ферзем не пожертвовать — мата бы не было.

— Верно, — заметил явно заинтересованный Снейп. — А как бы вы описали то, что произошло вчера с Поттером в Визжащей хижине?

— Простая дебютная ловушка, — Рон тихо фыркнул. — Кто бы мог подумать, что на угрозу пешке мы ответим ходом ферзя. Их редко задействуют в начале партии. Если, конечно, не собираются поставить детский мат. Но мы же не с ребенком играем.

— По-вашему, Тонкс — пешка, а Поттер — ферзь?

— Скорее, он король, но ситуация уж больно подходит.

— Хм… Склонен согласиться. Не устроить ли турнир между факультетами? Оливия Маккензи — сильнейший игрок Слизерина.

— То есть ты хочешь сказать, что Дамблдор намеренно позволил исключить Гарри и теперь готовит атаку на Амбридж, — задумчиво протянула Гермиона.

— Но я так и сказал!

— Время, — произнес Снейп. — И в следующий раз, мисс Грейнджер, придумайте что-то менее оригинальное для получения отработки, чем наложить на все котлы в классе чары антикипения. Или более оригинальное, мистер Уизли, чем наесться толченых раковин визжащего моллюска.

Рон и Гермиона вылетели из кабинета, а Гарри, все еще возмущенный мнением Снейпа, быстро заговорил:

— Вы даже не знали, что Рон играет в шахматы, а он еще на первом курсе… И близнецы не настолько глупы, как вам кажется. Я сейчас принесу, и вы сами все поймете…

— К себе, немедленно! — рявкнул Снейп. — С учебниками! И не высовываться до ночи! Или вы соскучились по Драко Малфою?

Гарри прикусил губу, собрал гору книг и свитков и едва успел задвинуть за спиной дверную панель. Он тут же бросился искать обрывок психопергамента, чтобы доказать Снейпу, что Фред и Джордж способны на нечто большее, чем блевательный батончик. На пергаменте отразился кусок ярко-голубого неба, рукоятка метлы, золотистое пятно снитча вдали и пальцы самого Гарри, тянущиеся к нему. Хитрый артефакт был прав: сейчас как никогда Гарри нуждался в свободе, ощущении полета и полного контроля над своим телом. Увы, он только мог надкусить пирог с бараниной, оставленный Добби, и с ненавистью посмотреть на учебники. Было еще что-то… важное… важнее, чем полет на метле, и сделать это следовало намного раньше, чем наступит весна. Воспоминание об этом покоилось в Омуте Памяти, и Гарри был твердо намерен сегодня же вернуть его.

Он то и дело приникал ухом к двери: сначала за ней слышались голоса: спокойный и холодный — Снейпа, то и дело срывающийся — Драко и визгливый — Панси Паркинсон. Затем настала долгая тишина. Грохот двери в ванную он услышал с кровати. Еще немного позевал над учебниками, прихватил обрывок пергамента и отправился в кабинет ждать Снейпа. Ну надо же, оказывается, кроме мантии и ночной рубашки у него есть другая одежда! Длинный халат, отличающийся от мантии только тем, что не застегивается, а запахивается и подвязан узким черным поясом. Кажется, Снейп не ожидал увидеть Гарри в кресле.

— Чего вам, Поттер?!

Тон был очень раздраженным. Должно быть, профессор планировал провести время перед сном в блаженном одиночестве. Гарри молча протянул ему пергамент, и Снейп уставился на лист.

— И что я должен был…

— А что вы видите? В прошлый раз мне очень нужно было с вами поговорить, и я увидел приказ об отработке. А вы — меню «Трех метел». Сейчас я вижу, как пытаюсь догнать снитч… наверное… это только верхний кусок. А вы?