... не войной...(СИ)

Снейп хмыкнул, и Гарри услышал стук сдвигаемой двери, тихие шаги в кабинете и голос Снейпа, вызывающий через камин Амбридж и преувеличенно жизнерадостно вещающий о приступе язвы от местной пищи и нерадивых учеников. Гарри поклялся сам себе, что завтра с утра, чего бы это ему ни стоило, не поддастся позорным желаниям и не посмеет совершить что-либо непристойное. Лучше бы он этого не делал.

Борьба с самим собой поутру отняла у него больше сил, чем сражение с хвосторогой. И, конечно же, эту битву он проиграл, непонятно как оказавшись на животе с членом, крепко вжатым в подушку. Смятая ткань наволочки раздражала нежную плоть почти до боли, но он не мог остановиться, беспорядочно двигал бедрами и кусал кулаки, чтобы не издать ни звука. Унизительное действие закончилось оргазмом, от которого он долго не мог прийти в себя. Так и лежал, не смея перевернуться на спину, и чувствовал, как подсыхающая сперма стягивает кожу.

*

События нового дня поначалу напоминали Гарри старую детскую задачку про волка, козу и капусту. Рон, с ящиком проросших мандрагор в руках, метался от кабинета Снейпа до статуи Одноглазой ведьмы и обратно.

— Как бы для отвлечения внимания, — сказал он Гарри. — Если что, тащу Снейпу из теплиц эту дрянь. У меня же опять отработка. Между прочим, пришлось пролить на Невилла пинту лунной росы. Но Снейп все понял… кажется… надеюсь, что отрабатывать не придется.

Гарри быстро шагал рядом, укутанный в мантию-невидимку. В ходе к Хогсмиду уже ждал Сириус.

— А как Гермиона?

Рон тяжело вздохнул:

— Знаешь, думаю, мне там не обломится.

— Да ладно… Потом расскажем ей все, объясним. Поворчит неделю-две, а потом простит.

— Мне кажется, что с ней творится что-то странное.

— Слушай, а кто из нас в порядке?

— Я, по крайней мере, еще нормальный.

— Ага. Поэтому уже пять минут разговариваешь со статуей, держа в руках дюжину мандрагор.

Рон чуть не уронил ящик, чертыхнулся и засуетился:

— Давай скорее, мне еще Снейпа сюда вести.

Гарри оглядел коридор, скинул мантию на руки другу и полез в проход.

========== 14. «О чем ты не хочешь думать, Гарри Поттер?» ==========

20 сентября

Не так Гарри хотел бы получить свой первый опыт аппарации. Но выбирать не приходилось: беглый преступник, разыскиваемый министерством; исключенный из школы псих; ученик, сбежавший без разрешения, и бывший Пожиратель, не угодивший Темному Лорду — вовсе не та компания, которой следовало появляться в подвалах «Сладкого Королевства». Поэтому пришлось пережить несколько отвратительных мгновений, когда сначала головой пробиваешь деревянную крышку, а потом попадаешь в сверлильный станок и под заводской пресс одновременно. Даже выражение крайней брезгливости на лице Снейпа, ухватившего его за локоть, было не таким уж неприятным на этом фоне.

— Это всегда так? — едва сумел прошептать Гарри, когда отошел настолько, чтобы вздохнуть.

— Поначалу да, — просипел почти зеленый Рон. — Не хочу думать, что родители специально издеваются над детьми, аппарируя с ними.

— Тогда надеюсь, что не доживу до разрешения на аппарацию. Это даже хуже, чем лететь по канализации в подземелье.

В ответ он получил легкий подзатыльник и шипящее:

— Думайте, что говорите, Поттер.

Осенний день за каких-то полчаса превратился в глубокий вечер — холодный, промозглый, окутывающий дымкой безнадежности и запахом мертвых прелых листьев. Рон и Снейп давно скрылись с глаз, и если бы не Бродяга, привалившийся к бедру и уложивший голову на его колени, у Гарри не хватило бы выдержки оставаться на месте. Теплый жар разливался по телу умиротворением, и он вдруг поймал себя на мысли, что совершенно спокоен и расслаблен. Если бы вдруг рядом с ним на узкой полоске рыжеватой травы — плечом к плечу, головой к голове — оказался настоящий Сириус, то Гарри точно сошел бы с ума, понимая, насколько гадкой может казаться крестному эта вынужденная близость.

Но Бродяга ощущался совсем иначе — легкой спокойной волной магии, жесткими завитками шерсти под пальцами, горячим дыханием сквозь бархатные края пасти, холодным кожаным носом и слегка подрагивающим от нетерпения хвостом. Определенно, Гарри никогда бы не позволил себе поглаживать другого человека вдоль спины или осторожно теребить кончик уха.

Он уловил колебание воздуха и понял, что ждать осталось совсем недолго. С крыльца дома слетели двое, беспокойно повертели головами, подняли палочки, проверяя защитные чары, и с явным облегчением скрылись за дверью. Бродяга тихо тявкнул и ткнулся носом в его ладонь.

Вскоре всё повторилось: сработали охранные заклинания, издали потревоженные Снейпом и Роном, охранники показались и вновь вернулись в дом, не обнаружив вторжения. Бродяга издал сдавленный звук, слишком похожий на ехидное хихиканье.

В третий раз стражи-неудачники заметно занервничали, обошли защитный барьер по кругу и, с опаской оглядываясь, медленно поднялись на крыльцо.

— Поттер, ваш выход! — раздалось позади.

— Давай, друг, покажи этому чучелу! — Гарри точно бы умер от стыда, доведись ему, как Рону, делить со Снейпом мантию-невидимку. Чтобы она скрывала две высокие фигуры целиком, им точно пришлось бы тесно прижаться друг к другу и подогнуть колени. Отвлекаться на посторонние мысли было некогда — Гарри вскочил и решительно шагнул вперед. За спиной Снейп и Рон в два голоса прошептали заклинание, разрушающее чары, и он пролез в разверзшуюся дыру.

Охранники вылетели наружу без плащей, с перекошенными от злобы лицами, но тут же квадратная челюсть одного из них — Гойла-старшего, если Гарри хоть что-то понимал в родственном сходстве — опустилась на грудь, и тот кинулся в дом. Второй — он тут же решил считать его Крэббом — вскинул руку с палочкой, но Гарри спокойно прошел по зеленому газону прямо к крыльцу.

— Эм… привет… — сказал он, — не проводите меня к вашему Лорду?

Крэбб пожевал толстыми губами, тяжело сглотнул и кивнул. Оставив за спиной брешь в защитном барьере, Гарри быстро переступил порог дома Кэрроу. За Снейпа и Рона он не переживал и был уверен что Бродяга сможет незаметно перемахнуть через проход. По коридору уже неслись несколько человек, они заключили Гарри в кольцо прямо в центре холла и молча, словно в ритуальном танце, заставили следовать за собой.

«Крэбб, Гойл, Макнейр», — отмечал про себя Гарри. Еще одного он не знал. Пятым был возглавляющий шествие — некто в маске и зеленом плаще, с накинутым на голову капюшоном.

— Могли бы не прятаться, мистер Малфой, — прошипел Гарри в бархатную спину. — Неужели вы так не уверены в силе своего Лорда? Считаете, у меня есть шанс выжить?

Плечо под зеленым плащом едва заметно дернулось, и душа Гарри вдруг наполнилась ликующей радостью. Предвкушение близкой и безоговорочной победы — вот что это было. Словно снитч сам летел ему в руку. Впрочем, Гарри точно знал, что это чувство принадлежит не ему.

— Добро пожаловать, Гарри Поттер! — прозвучал голос Волдеморта, высокая дверь распахнулась, и Гарри вступил в уже знакомый зал.

Как-то раз он видел по телевизору торжественный обед у королевы. Сейчас всё выглядело точно так же: кресло с золоченой спинкой во главе длинного стола, десяток особо приближенных с напряженными и сосредоточенными лицами. От стула к стулу можно было легко перебрасывать квоффл — должно быть, для того, чтобы гости не отвлекались на беседу и не задевали друг друга локтями. За спиной хозяина замер Петтигрю, с белой салфеткой поперек блестящей руки, словно вышколенный дворецкий.

Волдеморт щелкнул пальцами, и к дальнему краю стола придвинулся высокий стул.

— Рад видеть тебя в нашей тесной компании, — проговорил он. — Вина, Гарри?

Стул дернулся, больно ударил под колени, и Гарри пришлось сесть. Краем глаза он заметил, как Волдеморт вынул из рукава и положил рядом с кубком свою палочку. Ему захотелось сделать то же самое, но новая палочка осталась в спальне — Снейп повертел ее в руках, задумчиво хмыкнул и вынес вердикт: «нет гарантии, что будет вас слушаться».