Семь кругов Ада (СИ)

Таких обшарпанных домов, как этот, здесь было сотни. Они как скелеты древних великанов возвышались над землей, покоцаные, облупившиеся и искривленные, с разбитыми окнами, покосившимися дверьми и пыльными затхлыми подъездами. Горячей воды здесь не было в помине, электричество давали через раз. Жить в подобном месте, конечно же, было сложно, но возможно. И каждый, абсолютно каждый житель трущоб бился за свою жизнь до последнего, стремясь даже в такую, казалось бы, безнадежную обстановку привнести капельку уюта. Правда встречались и те, кто, наплевав и на уют, и на тепло семейного очага, каждый вечер предпочитал начинать со скандала.

— Мама, не надо!!! — воскликнул мальчик, хватая женщину за руку и пытаясь оттащить ее от своего маленького брата, которого до этого она с такой яростью и даже удовольствием лупила ребром толстой книги.

— Ох, не мешай маме наказывать эту маленькую тварь! Он поступил плохо, и если я не накажу его, какая же из меня мать? — возмутилась она, но встретившись глазами со старшим сыном, тут же смягчилась и продолжила. — Как, по-твоему, еще я могу вас воспитывать? — ласково прошептала она, гладя темноволосого мальчика по щеке.

— Но мама, ты всегда наказываешь только его, — захныкал он в ответ, видя, как его младший брат забивается в угол, трясется от страха и беззвучно рыдает, стирая с разбитого лба кровь.

— Верно, только его, — ни секунды не помедлив, согласилась женщина, — Потому что ты всегда поступаешь правильно, а он — нет! Он пошел в своего отца. Разве я не рассказывала тебе эту историю?

— Мама, прошу тебя, не надо! — взмолился мальчик, но остановить мать в таком состоянии было невозможно.

— Разве я не говорила, как была счастлива с твоим отцом? А как мы радовались, когда у нас появился ты? Ох, ты ведь его копия! Каштановые волосы совсем как у Макса! — заулыбалась женщина, перебирая локоны волос своего сына с истинно материнской нежностью, — Но в один вечер, когда мы с твоим отцом возвращались домой, на нас напал грабитель. Он убил твоего папу, понимаешь? Убил! А меня изнасиловал и кинул умирать в канаве! И тогда, когда я лежала в грязи и смотрела в чистое как стекло небо, мне так хотелось умереть. Так, как, наверное, никому и никогда! Просто закрыть глаза и забыться! Но в тот момент я подумала о тебе и о том, что с тобой будет, если я умру, и тогда я поняла, что мне надо жить! Во что бы то ни стало! — женщина уже шептала все это на ухо своему сыну, обнимая его за плечи и прижимая к себе настолько сильно, насколько только это возможно, — Я не сразу узнала, что беременна. Беременна от этого насильника! Я хотела избавиться от его отродья… Слышишь меня, тварь! Я хотела прервать беременность! Убить тебя, как когда-то твой папочка убил моего мужа! — с этими словами женщина внезапно резко развернулась и пнула маленький, трясущийся от страха комок прямо в живот. Она хотела продолжить бить ребенка, но старший сын вцепился в свою мать мертвой хваткой, обняв ее за шею и стараясь таким образом оттащить ее от своего младшего брата. Женщина восприняла это немного иначе.

— Тебе тоже одиноко? Да… я понимаю, мамочка понимает, — улыбнулась она, садясь на пол и увлекая за собой сына, — Без папы нам очень плохо. Но есть этот ребенок. Знаешь, почему я его оставила? Это месть! Я буду издеваться над ним столько, сколько душе угодно! За своего убитого мужа! За себя!

— Мама, не надо, пожалуйста! Ведь Ин ни в чем не виноват! — в отчаянии воскликнул мальчик.

— Не виноват? Не виноват, говоришь?! Посмотри на него! Он копия своего отца! Такая же отвратительная морда! Те же сивые волосенки! Каждый раз, смотря на него, я вспоминаю тот день, и мое сердце наполняется ненавистью!

— Мама, пожалуйста…

— Ах, как же ты похож на отца, мальчик мой, — прошептала женщина, поглаживая сына по подбородку, — Те же большие глаза, прямой нос, та же кожа и волосы… те же чувственные губы. Ах, Макс, — провела она большим пальцем по губам мальчика, затем внезапно наклонилась к сыну и поцеловала его в губы. Мальчик молчал и не сопротивлялся. Его мать проделывала подобное не в первый раз. Но ее поступок был не так уж и страшен, главное, что в этот момент она переставала лупить Ина, ради этого можно было и потерпеть влажные взрослые поцелуи, пусть они и были противны мальчику почти до тошноты. Несколько минут женщина жадно облизывала и кусала губы своего старшего сына. Попеременно она отстранялась и вновь произносила имя своего мужа, возможно, в этот самый момент действительно видя перед собой именно его.

— Я не Макс, — наконец, не выдержав, тихо прошептал мальчик, глотая слезы ярости и отворачиваясь от очередного ему омерзительного поцелуя.

— Что? — женщина как-то сникла, посмотрела на старшего сына с какой-то растерянностью, затем словно осознала содеянное и пришла в немой ужас. На глазах ее выступили слезы, она закрыла рот руками, дабы подавить отчаянный крик. Пару минут женщина не отрывала взгляда от мальчика, затем резко согнулась пополам и разрыдалась, начала просить, почти умолять о прощении.

— Все в порядке, мама, — тихо прошептал мальчик.

— Нет, нет! Я так виновата… я так… Это все Ты! — женщина внезапно вскочила на ноги и вновь оказалась рядом со своим вторым сыном, — Вставай! — рявкнула она. Комок вздрогнул, судорожно вздохнул и медленно поднялся на ноги, вжимаясь в стену и теребя край порванной выцветшей не по размеру большой футболки, — Во всем виноват только ты! — вскрикнула взбешенная женщина и со всего размаха ударила сына по лицу. Мальчик отлетел к противоположной стене и разревелся в голос.

— Нет! Хватит! Прекрати! — старший брат поднялся с пола и встал перед младшим, закрывая его собой от матери.

— Уходи! — закричала та в ответ, — Это касается только его и меня!

— Неправда!

— Убирайся! — с этими словами женщина схватила сына за руку и оттолкнула его от младшего брата, — Ты поплатишься за всё горе, что причинил мне и моему сыну! — воскликнула она, схватила с книжной полки новую толстую книгу и начала вновь бить ребенка ее ребром.

— Мама… мама, пожалуйста, — хныкал комок, давясь слезами и закрывая лицо руками. В это время старший брат смотрел на все это со стороны, чувствуя, как страх за белобрысого мальчика разливается по всему телу, как это противное липкое чувство медленно подбирается к голове, в мгновение затапливает все остальные мысли… щелчок, и ему стало все равно, что будет дальше. Мальчик знал, что у мамы есть пистолет. Отцовский старый пистолет, единственное, что после него осталось. Мама хранила его в нижнем ящике стола. Мальчик на негнущихся ногах дошел до старого письменного стола, схватился за ручку нижнего ящика и дернул его на себя. Послышался скрип, но ящик не сдвинулся с места. Конечно же, он был на замке. А где ключ? Да какая разница, где этот чертов ключ! Всего лишь взяться поудобнее и дернуть посильнее. Да. Вот так. Именно так! Рывок! Еще один! Хруст, и, наконец, ящик поддается и медленно выползает из плена стола.

Мальчик и сам не понимал, откуда внезапно у него появилось столько силы, которая позволила ему сломать замок. Наверное, во всем был виноват адреналин, который буквально стучал в висках и переполнял все его тело. Пистолет нашелся быстро. Взяв его в руки и ощутив его тяжесть, мальчику стало как-то спокойнее на душе. Так же медленно и молча он вернулся к ничего не замечающей матери и без лишних слов приставил холодное дуло пистолета к ее виску.

— Прекрати, — тихо проговорил он. Женщина остановилась, как раз замахнувшись для очередного удара.

— Что? Что ты делаешь, сынок? — сейчас она выглядела такой слабой, расстроенной и растерянной. В ее голосе звучали лишь страх и отчаяние, — Как ты можешь так со мной поступать? — прошептала она, вытирая с глаз слезы.

— У меня к тебе тот же вопрос. Как ты можешь так поступать со своим сыном?

— Он не мой сын! Не смей называть его моим сыном! — заорала женщина, размахнулась и вновь уже хотела ударить маленького мальчика, но громкий хлопок не позволил ей этого. В мгновение книга выпала из рук женщины, и она сама рухнула на пол.