Герой не твоего романа (СИ)

- Раз так хочется попробовать с омегой – бери другого, вы же нам подарили Ынхёка! Он – из типичного омегаверса, а сейчас у него течка, даст кому угодно! – в отчаянии воскликнул Джеджун.

- Ему папа запрещает трогать людей, похожих на брата, – объяснил Чанмин. Он почти перестал обращать внимание на свой голод – нашлись вопросы поважнее.

- Правильно делает, я бы тоже запрещал, – поддержал Джеджун.

- Джеш, я сейчас все-таки скажу господину, что ты здесь, – предложил Чанмин. – И ты своим передашь, что не в заложниках, а со мной. Господин очень хорошо относится к тебе. – Он повернулся к омеге. Вампир улыбался, что в сочетании с совершенно дурным взглядом скорее пугало, чем успокаивало. – Все будет хорошо.

Донхэ оттолкнул слугу и, уронив Джеджуна на пол, прокусил кожу на его шее. Омега вскрикнул. Чанмин, учуяв запах крови, вжался в стену.

- Сейчас порезвимся, омежка, – засмеялся Донхэ, слизывая кровь со своих губ. – Посмотрим, как ты за месяц отвык от секса… Не волнуйся, я буду… Черт! – Донхэ поднялся на ноги и брезгливо сплюнул. – Эта хуевина – беременная!

Джеджун встал на колени и низко опустил голову, опасаясь, что «принц» станет его бить.

Чанмин отлепился от стены и сделал два неуверенных шага по направлению к омеге.

- Ты… ждешь ребенка? – спросил он, с трудом выговаривая слова. Джеджун покивал, все еще пряча лицо. – Нашего? – Омега снова дернул головой и всхлипнул. – Но ты же говорил, что не можешь от меня забеременеть!

- Я ошибся, – пробормотал Джеджун.

- Нечего таким уродам плодиться. – Донхэ дал омеге пинка. Чанмин метнулся к Джеджуну и обнял его, не давая больше ударить. Запах крови сводил его с ума, но желание защитить «любимую женщину» было сильнее. Пока.

Джеджун опять прижался к своему вампиру. Его не тронут, «принцу» противно прикасаться к беременному мужику… А самому Чанмину сейчас не противно?

- А ведь раньше у тебя не было детей, хотя ты много девчонок перебрал, – задумчиво сказал Донхэ. – Папа запретил?

- Я сам их не хотел и сейчас не хочу! – крикнул Чанмин. У Джеджуна болезненно сжалось сердце. – Мне бы пришлось видеть, как они стареют и умирают!

- Ну так ускорим процесс, – улыбнулся Донхэ. – Я никуда не уйду, и посмотрим, как долго ты продержишься рядом со своим любимым лакомством… Если тебя смущает то, что он носит твоего ребенка, я могу дать ему хорошего пинка – сначала искусственно прервем беременность, а уж потом сможешь приступить к пиршеству.

- Оставь Дже в покое, – повторил Чанмин, едва сдерживая свое бешенство. – А я его вообще не трону!

- Ну-ну, надолго ли тебя хватит… – тихо засмеялся профессор.

- Какая же ты сволочь, – бросил Чанмин с пренебрежением. – Ты хоть знаешь, что твой оригинал по сравнению с тобой – просто прелесть?

- Я сознательно не читал и не смотрел «Гарри Поттера», – заметил волшебник.

Джеджун крепче обнял вампира и уткнулся носом в его шею. Он верил, что Чанмин не причинит ему вреда, чего бы это ни стоило.

СЕУЛ

В туалете Джеджуна не было, на звонки он не отвечал, а сотрудники его не видели.

- Он испарился? – развел руками Джунсу.

- Ну, как вариант, у них же профессор этот, – сказал Ючон. – Кажись, украли нашего Джешку…

- А виноват будет Джунсу, который не подождал, пока будущая мамочка проблюется. – Художник топнул ногой.

- Да где ж ты виноват, ну, украли бы вас обоих… – Ючон прошелся взад-вперед по туалету, будто неким образом мог почувствовать, куда телепортировали омегу. – Пиздец нам всем теперь. Они Джешу укусят – и будут знать про амулет.

- Точно, надо позвонить Кюхёну, пусть думает, как выкручиваться, ему все равно больше делать нечего, – решил Джунсу. Правда, на звонок ответил Хичоль, который сначала сказал, что монах в туалете, потом ляпнул про душ и наконец виноватым тоном признался: Кюхён – в больнице, он потерял сознание, не дойдя пары шагов до машины, и приложился лбом об открытую дверь.

- А виноват – ты, нечего монахов соблазнять! – рявкнул Джунсу. – Черт, классно мы влипли… И нам теперь двойные похороны устраивать? Дже и пока безымянной мелочи?

- Твою ж мать. – Ючон опустился на корточки и взъерошил свои волосы. – Угораздило же нас беременную бабу посеять…

- Не раскисай, поехали в больницу к Кюхёну, – решил Джунсу. – Серьезно, у нас других вариантов нет, больше никто магией не балуется.

Кюхён очнулся через два часа после того, как вызвали «скорую», и пришел к выводу, что так дело не пойдет. Когда его зашли проведать Хичоль с герцогом, он уже стоял у больничной койки на коленях, в упоении бормоча какие-то молитвы.

- А сильно он головенкой-то треснулся, – с состраданием вздохнул певец. – Давно уже не видел, чтобы он вслух такое буровил…

- Я должен восстановить свою ауру, – серьезно сказал Кюхён, оторвавшись от чтения молитв. – И сегодня, очнувшись после обморока, я понял, как это сделать. Мне нужно вернуться к праведной жизни!

- Твоих богов нет, как, впрочем, и каких бы то ни было еще, – фыркнул Хичоль. – Кто тебе ауру заштопает?

- Но я сумел увеличить свою магическую силу, находясь в Мехико, – возразил монах. Положив одну ладонь на свою грудь, он поучительно произнес: – Высшая божественная сущность – в сердце каждого из нас.

- А у меня там кровь…

- Объясняю научно, – пришел на помощь герцог. – Все дело – в эмоциональном состоянии. Он должен привести в порядок свои чувства и мысли, которые ты вверг в пучину любовного хаоса.

- Ага, вот как, сам почувствует себя хорошим – и реально станет лучше? – Хичоль развел руками. – Зашибись. То есть если бы его воспитывали в секс-монастыре, то он бы подпитывал свою силу всякий раз, как кого-нибудь трахал?

- Секс-монастырь? – Юно поднял к потолку задумчивый взгляд. – Ничего себе. Мне бы и в голову не пришла столь интересная идея…

- Да это не моя идея, это я у всяких сектантов позаимствовал, – отказался от авторских прав Хичоль. – Они там молятся и параллельно совокупляются. Или оргия – это у них и есть молитва. Не знаю.

- Что ж, переходим к делу, – сказал герцог. – Пока наш любезный монах прохлаждался в обмороке, омега был похищен. С нами никто не связывался, таким образом, требований злодеи не выдвигают. Он – не заложник. Полагаю, Шим Чанмин просто украл свою беременную подружку. И беспокоиться нам было бы не о чем, если бы не одна загвоздка: выпив крови омеги, они все узнают и про амулет, и про «лишнего» вампира в лице нашего с тобой, монах, общего любовника.

- Тебе я уже не любовник, а ему – еще, – напомнил Хичоль. – Но ты прав. Такая вот фигня…

- О боги, ведь они могут находиться, где угодно! – воскликнул Кюхён, так резко поднявшись с колен, что это спровоцировало головокружение. Хичолю пришлось подхватить его, чтобы не упал и снова не попробовал разбить голову о какой-нибудь предмет мебели. – Ах, если бы только на Джеджуне был какой-то из созданных мной артефактов… Оставалась бы надежда отследить его… Мы обречены.

- Никто не обречен, – твердо сказал Юно. – Если они захотят напасть на нас – мы будем держаться вместе, а в бою против такой команды, как я, ты, Хичоль и майор даже вампирам придется тяжело. И… – Герцог протянул руку ладонью вверх. – Пожалуй, ты уже можешь отдать мне амулет.

- Он еще не впитал в себя достаточно силы, – покачал головой Кюхён. – Кроме того, я пока не решил, кому из вас двоих отдать его.

- И ты думаешь, право принимать такое решение, – у тебя? – усмехнулся оборотень. Монаху пришлось признать, что, конечно, он не может распоряжаться подобной магией, и голосовать нужно всей командой, а то и агентством. – Тут нечего обсуждать. Я прекрасно отношусь к майору, он мой друг. Но разве можно доверить огромную разрушительную силу идиоту?

- Светлость, мы все слышали, – сказал Джунсу, который тоже вошел в палату вместе с Ючоном. Медсестра, бежавшая за ними, пыталась убедить бесцеремонную парочку в том, что Кюхёну требуется покой, и те едва сумели от нее отвязаться. – Еще раз ляпнешь что-то подобное – будешь иметь дело со мной. Я – единственный, кому разрешено обзывать Ючона!