Штиль (ЛП)

— Думаешь, для нас была очевидна твоя любовь, когда ты все свое время проводил на работе, вдали от меня и детей?

— Да.

— Нет, это не так, — проинформировал я его. — Мне не нужны были от тебя признания в безоговорочной преданности, но я хотел быть с тобой чаще, как и дети.

— Но я должен был быть уверен, что вы в безопасности, и заботиться о вас.

— Ты это и делал.

— Да, но какой ценой?

Я положил руки ему на грудь в попытке оттолкнуть, но он еще сильнее прижался ко мне, вдавив меня в стену.

— В тот день, девять месяцев назад, на кухне, я думал, — он поймал мой взгляд, — я люблю тебя, и мне так жаль, и я сделаю все, чтобы исправить ситуацию. Но когда ты сказал, что хочешь уйти, я подумал, что так будет лучше. Только этим я могу компенсировать свои ошибки, поэтому решил тогда: хорошо, пусть я буду несчастен, пусть буду скучать по тебе, я это заслужил.

— Господи, Уолтер, это просто жизнь. Ты не сделал ничего плохого.

— Нет? А по ощущениям — сделал, и много. У меня нет тебя. Такое чувство, что вот ты был со мной — и внезапно все так быстро изменилось. Я построил счастливую жизнь в надежде, что ты ее со мной разделишь, и все рухнуло в одночасье.

— Я думал, что ты хочешь именно этого, — напомнил я ему, вглядываясь в его лицо. — От брака с Келли ты перешел в брак со мной. У тебя не было возможности побыть свободным, открытым геем.

— А ты никогда не думал, что быть в браке для меня естественное состояние?

Я криво усмехнулся, а он подался ближе, останавливаясь на расстоянии дыхания.

— Ты слушаешь детей, но почему же ты не хочешь услышать меня?

Мне надо было об этом подумать, но это невозможно было сделать, пока его большой палец скользил по моим губам, а его колено вклинилось мне между ног, раздвигая их. Теплое дыхание коснулось моего лица.

— Пошли со мной домой.

— Я… Уолтер… Это ничего не решит.

Его губы почти касались моих.

— Решит. Я смогу заставить тебя вновь меня увидеть.

Я немного поднял голову, чтобы посмотреть в его сумасшедшие глаза с полуопущенными веками.

— Но я и так вижу тебя.

— Докажи, — прошептал он и поцеловал меня.

Мой стон был громким, гортанным, исходящим из самой глубины горла, я почувствовал, как по его телу прошла дрожь, и впился в его губы ответным поцелуем. Мы сплелись языками, посасывая их и толкаясь, сминая друг другу губы и сталкиваясь зубами. А потом он оторвал меня от стены и потянул куда-то. В итоге в такси я оказался раньше, чем успел понять, что происходит.

— Куда…

— Ты мне нужен.

— Нам надо… остановиться.

Он подтянул меня к себе на заднем сиденье. Я знал эту улыбку, мягкие выдохи нервного дыхания, голодные прикосновения его рук. Я знал, как выглядит его желание, и видеть его, направленным на меня опять… все еще… было непередаваемо.

— Я думал…

— Я знаю, — прошептал он, проводя большим пальцем мне по скулам. — И я никогда не говорил ничего в опровержение твоих мыслей. Прости меня.

— Уолтер…

— Я позволил тебе уйти, я сделал это. Я хотел, чтобы ты был счастлив, пускай я сам и был несчастным, но знаешь что? Я не могу больше. И ты тоже несчастлив, так что же мы делаем?

— Уолтер.

— Скажи «да».

Это было слишком, я сходил от него с ума. Мы подались друг к другу.

У него перехватило дыхание. Я услышал это прежде, чем он крепко прижал меня к своему сердцу. Его язык столкнулся с моим, он брал, а я отдавал. Длинные, медленные, влажные поцелуи следовали один за другим, и я вжался в него, вцепившись руками в его пальто, чтобы быть уверенным, что он никуда не уйдет. Я чувствовал себя одурманенным, переполненным восторгом, и в мире существовал только один человек, чье сердце билось в такт с моим, чьи руки касались меня везде и чье тепло разливалось по моему телу. Все вокруг замерло, как случалось всегда, лишь только я оказывался в руках Уолтера. Когда он оторвался от меня, возбужденный и задыхающийся, я поймал себя на мысли, что мне приятно быть причиной этого состояния.

— Вылезай, — приказал он.

Все во мне оборвалось, потому что я подумал, что он больше не хочет меня, но когда я собрался с мыслями, до меня дошло, что мы просто приехали и должны выйти. Я понятия не имел, где оказался, когда вышел из такси и встал на край тротуара, пытаясь вернуть над собой контроль до того, как подойдет Уолтер.

— Идем со мной.

Он не дергал меня за руку или плечо, не насильно, а мягко взял мою ладонь и потянул за собой. Было так приятно чувствовать нежность в его крепкой хватке, теплой коже, плавном изгибе губ.

— Где это мы? — решил я узнать, пройдя через крутящуюся дверь и оказавшись в фойе шикарного здания.

— Моя рабочая квартира.

— Твоя что?

— Когда я на ночь остаюсь в городе, а не возвращаюсь в Потреро Хилл, то ночую здесь.

Я наблюдал, как он махнул рукой охраннику и приложил карточку к считывателю у лифта, чтобы загорелась кнопка вызова, а затем позволил втянуть себя внутрь подъехавшей коробки.

— Ты же всегда возвращался домой, — сказал я, пока он нажимал кнопку с номером своего этажа.

— К тебе, — прояснил он, посмотрев мне в глаза и сделав шаг ближе, вновь наполняя собой все мое личное пространство. Я единственный, с кем он вел себя так собственнически, доминантно. Всегда, когда он разговаривал со мной, он становился так близко, показывая, что я принадлежу ему. И я всегда это любил. — Я всегда возвращался домой К ТЕБЕ. А сейчас меня там никто не ждет.

Мне стало так его жалко, что мое сердце болезненно сжалось. Не анализируя, я резко подался вперед, обвил его шею руками и заглотил его язык. Это было потрясающе: слышать его низкий стон, когда он начал целовать меня, впечатав в стену лифта. Я потерялся в ощущениях, и когда он отстранился от меня, я потянулся следом, чтобы не разрывать прикосновения, желая сохранить тепло его губ на моих.

— Вот так это было, — прохрипел он, засасывая мою нижнюю губу и нежно ее кусая. — Раньше ты хотел меня.

Я медленно отодвинулся и посмотрел в его потрясающие глаза.

— Я никогда не переставал желать тебя. — Он выглядел удивленным. — Перестань, Уолтер, ты знаешь это.

— Смешно, — сказал он хрипло, когда перед ним открылась дверь, — но, наверно, так и есть.

Он взял меня за руку, и я слепо последовал за ним, отмечая только краем глаза, что иду вдоль коридора. Но тут я резко остановился, потому что — серьезно? Я и Уолтер? Это действительно та ситуация, в которой я хочу вновь оказаться?

Схватив меня за пальто, он притянул меня к себе и впился в мои губы поцелуем, зачаровывая.

— Не… честно, — прохрипел я, чувствуя, как наливается желанием мой член. Вся кровь устремилась в пах, разжигая мое тело, возбуждая.

Звякнули ключи, и дверь открылась. Меня пропихнули внутрь и на секунду оставили одного, закрывая замок. Но тут же Уолтер оказался передо мной, наступая, заставляя сделать четыре шага назад, пока не впечатал меня в стену прихожей. Он жадно целовал меня, расстегивая пальто и забираясь руками мне под свитер, лаская кожу. Я вздрагивал от его легких прикосновений, задохнувшись, когда, оторвавшись от губ, он начал покусывать мою шею.

— Уолтер, — прошептал я, когда его руки скользили по моему животу.

— Как я скучал по прикосновениям к тебе, по твоей коже… Как я вообще собирался жить без того, что было моим в течение семнадцати лет? Ты мне можешь это объяснить?

— Мне нужно было больше, — мягко прошелестел я, потираясь членом о его бедро.

— Но почему ты мне не сказал об этом? — спросил он, начиная меня раздевать. Он стянул с меня пальто и отбросил его в сторону, а затем потянул вверх свитер.

— Уолтер, ты… О боже, — я застонал, потому что его рука вдруг оказались там, трогая меня через ткань брюк, а второй он прижимал меня к себе, чтобы я не стек вниз по стене.

— Ты знаешь, что твоя кожа цвета кофе со сливками?

Буквы в моей голове все никак не желали складываться в слова.

— Я люблю трогать тебя, видеть на тебе свои руки, изгиб твоей поясницы… твою совершенную, упругую, круглую…