Монастырь (СИ)

Недолго, всего лишь пару мгновений, а затем разорвал поцелуй и еще раз потянувшись, сел на постели. На душе было тревожно, а своим инстинктам травник доверял.

- Мне бы одежду....

— Ну, пойдем вместе собирать, – улыбнулся Паоло и потянул его из постели. – Или ты меня стесняешься? Микаэлю вдруг показалось – а что, если ошибся? Придумал себе спросонок какие-то непонятные недомолвки и угрозы. Может, действительно будит, чтоб не увидели потом братья лекаря, из гостевых покоев утром выходящего... Не лечить же кого его туда звали, при обвинениях в ереси, коими угрожали обители. Травник позволил потянуть себя, вставая и снова улыбаясь. — Стесняюсь, конечно... Паоло усмехнулся в ответ и тут же еще раз вздохнул, погладил по спине травника, обнял за талию, привлекая к себе и уводя в комнату, где валялась их одежда. Непростительная глупость – запереть дверь в спальню и оставить в гостиной раскиданную по полу одежду. “Где была вчера твоя голова, Паоло?” – спросил себя инквизитор. Он помог собрать вещи травника и заодно свои привел в порядок. Внутри тревожно отбивали часы, и Фратори то и дело украдкой поглядывал в окно на постепенно сереющую тьму. Монах уже оделся и теперь на скорую руку переплетал косы, то и дело поглядывая на инквизитора, застывшего у окна. Еще не светало, но уже было не так уж и темно. Серого света, падающего из окна, хватало, что б видеть темный силуэт Паоло. Неясная тревога опять закралась в сердце... Что-то Микаэлю не нравилось – а вот что, понять он не мог. Травник поднялся с дивана, перекидывая за спину косы и подошел к инквизитору, легонько тронув того за плечо и касаясь губами затылка. — Что теперь? — А теперь тебе пора, – он обернулся и поцеловал травника в висок, вдыхая напоследок его запах. – Как скажете, Святой Отец. Травник легонько провел губами по щеке инквизитора, ладонью погладил по ладони, обнял, замирая на мгновенье, потом выдохнул в самое ухо, едва слышно — Я подумаю над тем, что ты мне предложил... Или, ты уже успел передумать? Руки сами обняли в ответ, прижали к груди. Невыносимо хотелось сказать ему “Беги, беги отсюда немедленно – от меня, из монастыря, из этой проклятой страны”, но вместо этого Паоло стал выцеловывать шею травника, добрался до ушка, проследил губами все его изгибы, и шепнул: — Успел... передумать... А потом как-то так вышло, непонятно даже для самого инквизитора, что он уже снова целовал Микаэля в губы. И по сердцу ржавыми иглами – он мог согласиться, и Паоло мог бы увести его в Авиньон, видеться каждый вечер, засыпать вместе до рассвета и быть при этом на равных... не игрушка палача, не бесправный пленник... совсем другие отношения... Если бы не Ксавье... Фратори заставил себя оторваться от монаха, отстранил, сжав за плечи. — Все, иди, рассвет близок. “Я же лекарь... Я умею и слушать, и слышать... Даже то, что вслух не говорится. Язык касаний, взглядов, настроений... Не обманешь меня, даже и не пытайся.” Микаэль задумчиво посмотрел на Паоло, чуть хмурясь. А потом улыбнулся, совсем легонько, едва заметно в полумраке комнаты. – Я не знаю, какие бесы приходили по твою душу пока я спал, но Господь милостив к тем, кто верует. А я верую... И вера моя сильна. Ты... подумай... Вдруг передумаешь опять. Травник наклонился, касаясь губ инквизитора своими, отстранился и вновь поцеловал – в висок, быстро, летяще, прощаясь. Сжал в руке свернутую грамоту и вышел, даже не оглянувшись. А уже по ту сторону двери, остановился и прислонился к холодной каменной стене лбом. Паоло с облегчением выдохнул, но еще несколько минут стоял возле окна, беспокойно прислушиваясь, ни происходит ли какой шумихи в коридоре. – Ну что же это делается, а?! – инквизитор помотал головой, пытаясь отогнать наваждение. Но было поздно – глупости уже все он совершил на сегодняшний день, и пора было как-то это расхлебывать. Фратори достал пузырек с жидкостью, которую он давал тем, кто заслужил облегчение после допроса, и, сделав глоток, отправился обратно в постель. Рауль с Христофором в сопровождении гвардейцев явились на рассвете, но на стук в дверь спальни в апартаментах Фратори никто не отозвался. И на более громкий шум – тоже. В комнате словно ниоткуда нарисовался Ксавье, отодвигая инквизиторов от двери. Но пользоваться отмычками не пришлось, спальня оказалась не заперта – то ли Паоло не закрыл ее после разговора с агентом, либо ее открыли изнутри. Ксавье шагнул внутрь, уже предчувствуя провал. Фратори спал в постели один. Рауль пытался разбудить его, но тот лишь что-то невразумительно мычал, не приходя в сознание. Христофор сунул ему под нос пузырек с резко пахнущим раствором – он всегда носил это средство с собой, слишком часто при инквизиторском лекаре лишались сознания. Паоло дернулся и с трудом разлепил веки, оглядывая присутствующих мутным взглядом. – Его опоили, это очевидно, – покачал головой Христофор. – Надо найти этого травника. Немедленно!

====== Монастырь 1: 27 глава ======

27

Луис проводил короля недобрым взглядом и сел на кровать. Он сидел так довольно долго, глядя в окно. Очень хотелось пить. Жажда мучила герцога, но он терпел. Поглядывал на гвардейца и раздумывал над тем, что ждет впереди. Король настроен решительно. Его не уговорить и не растормошить. Юноша поднялся, направился к столу, расчесал волосы и начал заплетать в косу, чтобы не мешали, затем стал ходить по комнате из стороны в сторону. Жажда не давала покоя и, видимо, то, что король унес кувшин, являлось еще одним ужасным наказанием. Потому что пить хотелось отчаянно. Что же, если так угодно мучителю, пусть... пусть... Обезвоживание будет еще одной наградой за последний безумный день. В животе скручивались жгуты. Заболел живот. Час или два Луис скрывал его, пока не довел себя до того, чтобы упасть на пол и не начать кататься. Больше не сдерживаясь от боли. Язык распух... Сдохнуть... Поскорее сдохнуть. От головной боли, от спазмов... – Луис, – звал ласковый мужской голос. В рот юноши лилась вода со сладковатым привкусом. Тяжелая рука чуть-чуть массировала его горло, заставляя глотать эту странную воду. – Как думаешь, мне тебя похвалить за наказание, которое ты назначил себе, или наоборот? Ты выдержал достаточно долго, мальчик мой, – еле слышный смешок в темноте. Вода продолжала литься так, чтобы можно было глотать небольшими глоточками, рука продолжала контролировать, что Луис пьет. Фернандо оценивающе посмотрел на мальчика, лежащего на кровати. Пожалуй, хватит. Все неприятные ощущения от взбадривающего состава, который придумал его личный лекарь, должны были пройти. Скоро начнется эйфория. Интересно, что запоет эта нежная птичка? Поправив сбившиеся волосы юноши, Фернандо не отказал себе в удовольствии провести рукой по уже почти поджившим ссадинам на лице юноши. Лицо мужчины исказила усмешка – хорош негодник! Пересев в кресло, стоявшее там же, где и пару часов назад, король таким же спокойным тоном продолжил: – Ну, так что? Похвалить тебя? – Похвалить? – спазмы уходили очень быстро, сменяясь сладкой истомой, прокатывающейся по телу. Луис еле ворочал языком, но, кажется, и жажда теперь отступила, зато сладость растекалась по животу и ногам, томительная и нежная, словно окунули в теплое парное молоко. Герцог боялся шевельнуться, чтобы не показать, что происходит с ним теперь. Сладкая тягучая жажда внизу живота стала жарче и заставила согнуть ноги в коленях. Фернандо продолжал внешне спокойно рассматривать мальчика. Быстро реагирует. Ой, как о многом это ему говорило. Он и раньше не собирался отпускать мальчишку, а уж теперь... Зато и привязать его будет легче, чем думалось, только контроль нужно усилить. – Луис, – спросил король скучающим голосом, – что ты делал в подземелье? А чудовище внутри сладостно облизывалось, глядя на разворачивающееся представление. – Спал, – отозвался герцог, прикрыв глаза. Слишком хорошо. Что-то ему подмешали. Что-то в питье. – Ударил по голове гвардейца и ушел через ход в лабиринт. – истома ласкала ноги, разливалась мягкими волнами по ступням и щиколоткам, поднималась к бедрам, окатывая нежностью. Это лучше, чем боль, но не при Фернандо. Луис пытался сосредоточиться на разговоре, тогда как дыхание то и дело пыталось сбиться. – Браво, браво, – король несколько раз лениво хлопнул в ладоши, обозначая аплодисменты, – ответ, достойный истинного дипломата. Он еще раз оглядел мальчишку – славно, славно. Дьявол изнутри тихонько царапался, прося выпустить его наружу. – Начнем с простого вопроса – откуда у тебя ряса монаха Валасского монастыря? – Нашел внизу, – юношу изогнуло в неконтролируемом экстазе. Небеса, только не это... Юноша повернулся на бок и прижал колени к груди. Его продолжало изгибать. – Она лежала там, внизу... я замерз... и надел на себя... Ваше величество, прошу вас... Я хочу остаться один. – Изумительно как... Ряса лежала в подземелье, такая вся почти чистенькая. Дожидалась нашего блудного герцога... – голос мужчины тек однотонным потоком, глаза алчно изучали реакции молодого тела. – Сколько же она могла там пролежать? Не отсыреть... Не быть погрызенной мышами? – задумчивым тоном продолжил король. – Это тебе травник дал? – не изменяя тона, спросил он. – Нет. Не знаю, чья эта ряса. – герцог облизал губы. Сердце стало стучать чаще, а к члену начала приливать кровь. – Оставьте меня... Я ничего не знаю. Кто-то забыл. Может, недавно. Прошу... – по щекам разливался нежный румянец, пальцы ухватились за простыню. Фернандо как можно незаметнее передернул плечами, чуть-чуть сбрасывая напряжение. Мальчик был прелестен. И с тем, кто не дал ему насладиться невинностью этого белокурого чуда, кто не дал постепенно приучить его к рукам, кто посмел тронуть принадлежащее ему, он расплатится. Расплатится так, что кровавые слезы покажутся просто детской шалостью. Да, расплатится... Дьявол в груди начал восставать, растворяясь в теле желанием крови. – Луис, ты опять выбираешь себе наказание? – спокойно продолжил король. – Давай тогда перейдем к вопросам посложнее, а этот оставим на потом. Как ты открыл потайную дверь? Луис понимал, что на этот вопрос у него нет ответа. Дверь в тайный вход была закрыта теперь, и монах поворачивал замок изнутри. “Ты попался, Луис! Ты попался”, – повторило сознание. Он знает, что ты оказался там не один, что видел того, кто пробрался в комнату. Обещал не выдавать, но в темных глазах короля написано все. И он назвал не кого-то другого, а именно травника. Сладкие волны захватили все тело, требуя к себе внимания. Ласкали, нежили, заводили... “Он хочет, чтобы я теперь катался по кровати не от боли. – новая мысль. – Он тебя специально унижает”. – Я ее не открывал. И вы сами это знаете, – чуть прикусить губу, не касаясь ссадины. – Вам ни к чему мои ответы. Вы же уже нашли кто... и вычислили по рясе... – Мне нужно от тебя подтверждение, Луис, письменное подтверждение. – Король рисовал какой-то узор пальцами на подлокотнике. Лицо? – И полный достоверный рассказ прямо сейчас, – чуть помолчав, мужчина продолжил. – Милый мой, зачем же ты себе наказание раз за разом выбираешь? Или тебе нравится? Воистину прелестный мальчик. И так забавно сопротивляется. Нужно побыстрее заканчивать дела в монастыре и возвращаться. Будет... Да, будет очень забавно, как и юный герцог. Мужчина предвкушающее улыбнулся. Похоть разливалась не только в телах, но и воздухе. Интересно, как долго Луис продержится? Мужчина потянулся всем телом, разминая мышцы, и опять откинулся в кресле. – Итак? – Я напишу. Я напишу все, что скажете. Позже, прошу, – пальцы еще сильнее сжали ткань, голос прерывался. – Я не собирался бежать. Этот сумасшедший затащил меня в темноту. И я от него сбежал. Больше ничего не знаю. Прошу, ваше величество. Мне было бы глупо бежать... Я даже не думал об этом. – Даже и не думал? Врешь, “было бы глупо” и “даже не думал” не стыкуются. Мера наказания усиливается, – Фернандо облизал пересохшие губы, потом продолжил проникновенным голосом. – И еще, мальчик мой, тебе сейчас кого будет приятнее видеть в этой комнате – меня или Артура? Или кого-либо другого из моих гвардейцев? Ты же знаешь, одного я тебя сейчас не оставлю. Комнату заполонила давящая тишина. Луис сглотнул. В намеке слышалась прямая угроза. Юноша выдохнул, чтобы хоть как-то расслабить напряжение, но его мучитель явно не собирался отступать. – За что вы меня наказываете теперь? – забормотал он, утыкаясь лицом в подушку. – Делайте так, как считаете нужным. Фернандо пересел на кровать рядом с Луисом и нежно запустил пальцы в его волосы. – За ложь, мой мальчик, за ложь. За отказ выполнить приказ ты уже сам наказал себя. Выпил бы тогда нормальной воды, ничего бы этого не было, – мужчина задумчиво перебирал рассыпанные по плечам волосы юного герцога. Коса ему не понравилась, и он распустил ее, пока Луис был без сознания. Повернув мальчика лицом к себе, он спросил, глядя в огромные, переполненные томлением глаза: – Ну, так как? Кого выбираешь? Фернандо сидел прямо, не приближаясь, не наклоняясь, только рука в волосах герцога. Не дать себе сорваться, не дать сделать то, о чем буквально молит тело мальчишки. Намерения... Они читались сейчас в глазах короля. В его губах. В его мягких поглаживаниях. В его сдержанности. Герцог знал, что если выбрать гвардейца, его уничтожат. Его навсегда раздавят, как какую-нибудь мошку. – Вас. Выбираю вас. – пробормотал, не смея отводить взгляда от мерзавца. Страх, пока только страх. Но только пока. Фернандо продолжал нежно гладить затылок юноши. Чуть отпустить поводок или нет? Дьявол гнусно усмехался. – Поощрение. Хочешь о чем-нибудь попросить? – мужчина вопросительно поднял бровь. – Да, прекратите это, – герцог дотронулся до руки Фернандо. – Мне нехорошо. – Луис, – холодно улыбнулся мужчина, – ты же сам знаешь, как это прекратить. Или ты хочешь, чтобы я это сделал? – Отвернитесь. Вы специально сделали это. Небо... – юноша сам перевернулся на другой бок. Плевать! Пусть смотрит... Раз ему доставляет это удовольствие. Рука через рубашку коснулась напряженного члена, чтобы достигнуть разрядки. – Поощрение, – Фернандо поцеловал мальчика в плечо и отошел к окну, встав к нему спиной. На небе была полная луна, которая расчертила черно-белым двор и сад монастыря. Черное и белое. Дьяволы и ангелы. Ад и рай. Луис расслабился, едва его тело достигло разрядки, и теперь просто лежал. Фернандо достаточно над ним поизмывался, чтобы теперь о чем-то говорить. Да, он сбежал. Да, у него есть право выбора. Вернее, была возможность, а теперь она исчерпана до самого дна отчаяния. Король так и сказал – ты подписал дарственную, и теперь ты никто. Никто. И он сделает, что взбредет в сумасшедшую голову. Юноша вспомнил, как горячие губы целовали его в пустом зале, когда человек в маске прижал тело к дверям и требовал ответа. Требовал взаимности. Тогда тоже светила луна, ярко разливала свет в огромное стрельчатое окно. Руки проникали под пелиссон, касались тонкого льна рубашки... А в сердце закрадывался ужас, что отец отправил сына на закланье в качестве примирительного дара, глупого барашка, который может с помощью красоты высоко взлететь. Или упасть, как теперь. Луис дышал, Луис пытался дышать и не слушать криков ночных птиц за окном. Не знать, что за его спиной – там, в темноте, стоит властитель, которому он посмел отказать. Хотя не имел на это никакого права. Чуть слышный всхлип, раздавшийся с кровати, бешено завел мужчину. Паршивец. Щенок. Тявкает, возмущается... Но хорош, стоит того, чтобы потратить на него не одну ночь. Король любил видеть в своей постели не просто хорошеньких мальчиков, готовых лечь под него, стоит только щелкнуть пальцами. От таких он быстро избавлялся разными способами, в зависимости от уровня их наглости. Правда, в тюремные этажи давно уже никто не попадал, наученные горьким опытом предшественников. В любовниках Фернандо искал какую-нибудь изюминку, что-то, что могло его зацепить: что-то, что могло вызвать яркие эмоции, реакции – и для него было зачастую неважно, была ли это ярость, желание или что-то еще. Последний его мальчик, Фредерик, который продержался с ним уже больше года, изумительно умел вызывать в нем гнев, который очень искусно гасил потом собой. Но Фернандо чувствовал, что и Фредерик ему приедается. Луис же... Мужчина искоса взглянул на герцога. Да, Луис вызывал в нем массу противоречивых чувств, и это нравилось королю. Теперь нужно только чуточку его укротить, воспитать. Приручить. Не получится – ну что ж, будет жаль потерять такой отличный экземпляр. Дойдя до двери, он потребовал письменные принадлежности. Опять усевшись на постель юноши, он бесцеремонно провел пальцами по рубашке, впитавшей в себя семя Луиса. Поднял холодные глаза на лицо герцога. – Легче? Луис чуть повернулся. Взгляд его вновь приобрел осмысленность и раздраженность. Король не удовлетворился одной местью. Он принес бумагу и перо. Юноша развернулся сел на кровати, выхватил бумагу из рук мужчины и потянул со стола библию, затем достал перо из чернильницы и начал быстро писать. Он ни слова не сказал о том, кто конкретно был в подземелье. Зато подробно расписал, что его без сознания снесли вниз, затем требовали отправиться к аббату Себастьяну за помощью, а еще расписал все свое путешествие. В рассказе была только правда. И выглядела она весьма объемно. Монах был описан как человек молодой, назвавшийся ярлом Северного Королевства, который утверждал, что заберет его в свои земли. – Вот, держите, – герцог протянул королю свои показания. – Даже если вы примете сейчас за сумасшедшего, именно так и было. Фернандо прочитал написанное. Занятно, занятно, падре Паоло будет это очень интересно прочитать. – На отдельном листе опиши внешность человека, похитившего тебя. И Луис, – мужчина чуть-чуть улыбнулся, – я думаю, что ты помнишь, что тебя готовили на дипломата. Отделаться расплывчатыми фразами не удастся. Также советую тебе не забыть подробно описать, как он тебя лечил. Мужчина опять углубился в чтение, а потом вдруг поднял голову: – Луис, как ты к нему обращался? – Микаэль. Пожалуйста, сейчас опишу. Мне плевать на всех сумасшедших в этом монастыре, – юноша взял еще один лист и описал внешность Микаэля чуть ли не до мельчайших подробностей, а также его сумку, наполненную пузырьками и мазями, приписав, что человек явно не в своем уме, потому что блуждает по лабиринту и выглядит весьма нездоровым. А может быть, и одержимым, потому что считает себя королем Северного королевства. Фернандо перечитал все написанное, забрал все листы, письменные принадлежности, сунул их кому-то за дверью, и тихим голосом отдал распоряжения. Опять заперев дверь, он сел в кресло и стал в упор смотреть на юношу. Луис терпеливо сносил взгляд короля. Все сказано и написано. Наказание произведено. Юноша сложил руки на колени. Расправил плечи. И продолжил сидеть, выжидая. Когда же ему запретят в присутствии государя да без привилегии находиться на кровати. Глаза короля были темными, шоколадными, бархатистыми. Герцог внезапно встал, шагнул к Фернандо, наклонился к нему и поцеловал в губы. И сразу же отступил и отвернулся к окну. Внутри короля все полыхнуло бешенством. Слитным движеньем оказавшись за спиной юноши, он заломил ему одну руку и крепко прижал к себе. Дернется – будет очень больно. Проверка закончилась замечательно – Фернандо не ожидал такой реакции от мальчишки. Хорош, гаденыш! – Поиграть со мной решил? Луис не шелохнулся, словно ожидал такой реакции. Он откинулся назад и положил голову на предплечье, оперся на мужчину всем телом. Глаза стали вдруг бесовскими и хитрыми. – А вы ведь хотите играть? – улыбнулся одной стороной губы. В дверь постучали. Фернандо провел пальцем по губам мальчика. Зубки решил показать? Что ж, посмотрим, какие они у тебя. Дьявол внутри довольно изгибался и щерился. Мужчина отбросил Луиса на кровать. Стук в дверь повторился. Король быстро закрыл окно ставнями и прошел к двери. Взяв протянутый ему сверток, Фернандо вернулся в кресло и оценивающе посмотрел на мальчишку. Кинув ему новую рубашку, велел: – Начинай. – В какую изволите, ваше величество? Вы ведь не выказываете предпочтений. Да и мне предпочтительнее от вас в стороне держаться, – Луис переметнулся через кровать на другую сторону и схватил тяжелый подсвечник с полки. – не убью себя, но дурачком стану. – руки сжали новое оружие, намереваясь нанести себе удар по голове. – Поиграем? Посмотрев, как неловко мальчик держит свое “оружие”, Фернандо демонстративно зевнул: – Пожалуйте, герцог. У меня сегодня выдался тяжелый день, у тебя тоже, вон, как руки уже дрожат, – гадко ухмыльнулся мужчина. – А дурачком... Так я все равно получу, что мне нужно – и твои земли, и твое тело. И твою душу – ее знаешь, как легко у убогих забирать? Расслабленная поза, руки сложены на груди, гаденькая улыбочка. – Идите к чертям. – подсвечник полетел в сторону короля, но руки были слишком слабы, и плечо не позволило толкнуть слишком сильно. Тот покатился по кровать и упал к ногам мужчины. – Не приближайтесь ко мне. Забирайте земли и катитесь. Спать с вами я не собираюсь. Вы мне отвратительны. – Не собирайся, – Фернандо проводил взглядом зазвеневший подсвечник. – Но, надеюсь, рубашку-то ты переоденешь? Или забыл, что герцог? – мужчина поднял взгляд на мальчика. – Будешь так и ходить с ммм... как бы это сказать? Очевидными свидетельствами твоей мужской сущности? Зубки оказались молочными. Фернандо задумался, как бы их подрастить, чтобы стало интереснее. Дьявол также задумчиво соглашался, пялясь на оголившиеся коленки Луиса. Герцог подцепил рубашку быстрым движением и вернулся на ту сторону кровати. Без стеснения сорвал с себя прежнюю. Обнажаясь и глядя на короля горящими от ненависти глазами, а затем накинул новую. – Довольны? Что еще мне подписать? Несите бумаги... Я подпишу... – Луис вновь убрал волосы за спину и стал их заплетать. Надменность проступала одновременно с кровью на запястьях, окрашивая новую рубашку алым. – Ну что ж ты так неосторожен, мальчик мой, – сказал Фернандо, пересаживаясь на кровать поближе к юноше. – Опять вот придется новую рубашку просить. Эта же испачкалась, – мужчина отодвинул повыше рукав сначала на одной руке, потом на второй. Белая кожа рук с кровавыми полосами, белая рубашка, пропитанная кровью... Дьявол внутри застонал. Глядя прямо в глаза Луиса, король поднес ко рту его правую руку и слизнул выступившие красные капельки. – Что вы делаете? – герцог даже растерялся. – зачем вы? – голубые глаза расширились, он попытался отступить назад, но крепкая рука короля удержала. – Отпустите. – Играю... Ты же сам предложил, – Фернандо держал уже обе руки Луиса прижатыми друг к другу, язык перескакивал с одной руки на другую так, что казалось, будто мужчина ласкает одновременно обе руки. Юноша чувствовал, как язык скользит по запястьям, как пальцы сжимают руки, тянут к себе ближе, ощущал нарастающую новую дрожь. Безумец! Король... что вы делаете? Там в зале вы касались меня, кружили в бешеной пляске желания. Ваш язык скользил по шее, ваш слова... ваша богатая маска... вы... – Отпустите... – Попроси еще, – выдохнул Фернандо в тонкие руки. Губы аккуратно исследовали ладошки, тонкие пальчики, возвращаясь иногда к разодранным местам на запястьях, на которых иногда блестели маленькими рубинами капельки крови. – Вы... – юноша сглотнул. Бежать сейчас некуда. Губы продолжают исследовать кожу. Дышат горячим воском на нее, обжигают, поднимаются выше по руке. Все ближе... ближе... – Не смейте... нет.. – голос снизошел на шепот. Фернандо подвинулся к мальчику. Какой прелестный... Даже в неверном свете свечей было видно, как трогательно порозовели его щеки, наливаются кровью губы. И это уже после того, как средство закончило действовать... Разве что чувствительность должна быть чуть повышена... Мужчина потянулся губами к шее Луиса. Губы. Сладкие. По шее. По подбородку, отвернуться... касаются ушка, руки обнимают и тянут к себе. Заигрывают с тканью рубашки, поднимая выше. Юноша задрожал, уперся ладонями в грудь мужчины. Тот еще сильнее притянул к себе. – Пустите... – просьба через силу, когда губы касаются едва губ. – Еще... – тихо выдохнул Фернандо легким поцелуем. Одна рука легко гладит по спине, талии, не опускаясь ниже. Вторая рука на голени, такой тонкой, но сильной. Пальцы с удовольствием гладят по гладкому рельефу мышц, передвигаются вверх, на коленку. Безупречно... Дьявол толкается в руку – сильнее! Нельзя пока... Легкие выдохи-поцелуи... – Еще попроси... – Пожалуйста, – Луис смутился еще больше. Теперь его страх смешивался с ласками, которые были такими невесомыми и усыпляющими попытки к бегству. Король не отпускал юношу, продолжал гладить, отдаляя боль в запястье, где пульсировала кровь. – Не надо так... делать... – юноша вздрогнул, когда ладонь мужчины коснулась обнаженной кожи на ногах. – Еще... – Фернандо отпустил юношу и начал скользить поцелуями по коже чуть выше коленок. Нежный мальчик... Покажешь еще зубки? Или нет? Дьявола устроит все... А пока нужно согнуть все внутри, сжать в кулак, не выпускать, ждать. – Вы с ума сошли, что вы делаете? – герцог говорил так тихо, что его даже в теперь, когда опустилась ночное спокойствие, было едва слышно. – Ваше величество, вы... зачем вы так со мной? – юноша ощущал поцелуи на бедрах. Мягкие, зовущие, не в силах отступить, как будто его парализовало. Почему так изменился гнев на милость? Это новое наказание? Или... Глоток воздуха каждый раз, когда влажные губы ищут все новое место для поцелуев. Растерянность, граничащая с отчаянием. – Пожалуйста... Мужчина очень аккуратно, по чуть-чуть сдвигал рубашку вверх, легкими поцелуями рисуя страсть. Синяки на бедрах. Дьявол взвыл. Черные на белом. Как недавно двор под луной. Дьяволы и ангелы. Мужчина и юноша. Поцелуи вокруг синяков, не задеть, только обозначить. Руками он касался только рубашки, тела Луиса только губами. Поцелуями. Ноги почти полностью открыты. Еще несколько поцелуев и... Юноша сжал губы, выпуская наружу едва слышный стон. Он не понимал, что хочет его тело. Нет, только не это. Душа отчаянно сопротивлялась Фернандо. Она была унижена, закрывалась от новых ударов, но король был слишком ласков. А Луису сейчас была нужна именно ласка. Он так нуждался в утешении. И даже сознавая, что ему после кнута подсовывают пряник, тянулся к короткому забвению. “Раны на теле заживут, – шептала воспаленная голова, – но твое сердце растоптано. Ты теперь всегда будешь ждать подвоха, всегда будешь...” – Пожалуйста, не надо. Фернандо еще выше поднял рубашку и, собрав ее со спины юноши, крепко сжал. Мужчина посмотрел на открывшуюся картину, и в глазах потемнело. Он стиснул зубы, бешено заталкивая внутрь все, все, что толкалось безумным вожделением, желанием обладать, подмять под себя это тело, оставить новые следы на коже. Отметить своей страстью. Заметная дрожь прошила тело короля. Он нежно подтолкнул к себе Луиса, поднял глаза и сказал: – Сложи руки за спиной. Дыхание герцога сбилось. Ему стало страшно, а по внутренностям прокатилась волна жара. В глазах, прозрачных в свете луны, светящихся глубоким желтовато-карим, появилось неуправляемое – оно все больше царствовало и рвалось из Фернандо, предупреждая о том, что сейчас сопротивляться опасно. Луис послушно убрал руки за спину. – Ваше величество, я не могу... я... прошу, позвольте мне уехать... Мужчине было все равно, что сейчас говорит мальчик. Он склонился и прошелся языком по плоти юноши, потом еще раз. Легко облизал головку, подбирая выступившие капельки сока. Фернандо опять посмотрел глазами своего дьявола на Луиса и тихо прошептал: – Стой так. Не смей двигаться. И вернулся к прерванному занятию. Луис закрыл глаза, качнулся назад , рискуя упасть на кровать. Его пробовали на вкус, его изучали: каждую реакцию, каждую дрожь, вздох. Ловили на малейшее проявление приязни. Юноша чувствовал, как медленно растет возбуждение, расплавляющее тело в покорность. Губы, язык короля нежили плоть. И стоять на коленях на кровати становилось все тяжелее. Фернандо действовал осторожно, стараясь не спугнуть мальчика. То, что началось как безумие толкнувшейся в голову крови, обещало принести в будущем очень хорошие плоды. Дрожь тела под руками побуждала начать гладить руками, действовать по-другому, но он держался. Чуть отпустив сзади рубашку, мужчина аккуратно подхватил Луиса под ягодицы и за спину. Теперь сведенные за спиной руки юноши постоянно касались рук Фернандо, терлись о них, когда мальчик вздрагивал, и это заводило короля еще больше. Пах сводило от желания. Он держал все крепче – его мучитель, его ласковый зверь, который слишком ласков после жестокости, словно недавно не бил, не унижал. А была лишь нежность, сладость его губ на плоти. Его пальцы, что касаются руки и толкают ягодицы на себя, чтобы вбирать все больше. Герцог застонал, откинул голову назад. Волосы растеклись золотом за спиной, губы полуоткрылись. Чувственность, закрытая в сосуде, выплеснулась наружу изгибом юного тела, которое рождено для страсти, в котором столько скрыто темперамента и вольнодумности. Король на мгновение оторвался от мальчика. Посмотреть на его лицо, впитать его стон и зарождавшуюся страсть. Безумие возвращалось, мужчина это чувствовал, и оно могло испортить все. Несколько глубоких, чувственных движений – и Луис содрогнулся, вцепившись руками в его плечи. Дьявол ревел и бился наружу, разнося остатки спокойствия в клочья. Один из немногих раз, когда Фернандо его не выпустил. Он аккуратно уложил плохо соображающего мальчика на постель, у него даже хватило сил накрыть его покрывалом. Несколько быстрых шагов, открыть дверь, впустить гвардейца. Хорошо, что не Артур. Закрыв дверь, Фернандо с силой саданул рукой по стене. Тело сводило, перед глазами красный туман. Нужно найти Артура. Артура и Лукаса, они лучше всех знают его. И в сад. И кнут, как минимум. Мужчина бросился на нижний этаж в помещение, где расположили его солдат. ... От солнечного света, проникавшего через ставни, Луис вынырнул из сладкого сна. Вчерашние растирания настойками и мазями явно пошли юноше на пользу. Болячка на губе высохла, раны на скуле затянулись, а синяк, который должен был проступить ярким пятном, так не оформился, осталась лишь небольшая припухлость. Герцог завозился под одеялом в тепле и понял, что лежит в чьих-то объятиях. Глаза распахнулись, и вздох вырвался из груди. Он практически всю ночь проспал на плече короля. Тот и теперь одной рукой обнимал Луиса, не отпуская. Кровь застучала в голове при последнем воспоминании. Мужчина ушел. Да, поднялся и ушел сразу же, а теперь он рядом... И... чуточку попытаться отодвинуться, понять, что рубашка задрана, что горячее тело совсем близко. Фернандо недовольно повернулся и еще сильнее прижал к себе юношу. Вчерашний вечер чуть не закончился для него очередным приступом бешенства – слишком сильные эмоции вызывал в нем Луис, слишком сильно пришлось сдерживаться. Хорошая драка с Артуром и Лукасом в дальнем углу сада помогла прийти ему в себя. Наведавшись в купальни, которые ему понравились еще накануне, король вернулся в гостевой дом. Сидя у себя в комнате, он обдумывал события за день. Все получалось очень странно. Во-первых, рассказ Луиса. Он верил всему, что им рассказал юноша, но аббат усердно изворачивался и искусно лгал. Во-вторых, Кристиан Легрэ. Мужчина скрипнул зубами. В этот раз он его точно прихватит. В-третьих, этот странный травник и похищение Луиса. В-четвертых, в-пятых, в-шестых... Надо будет завтра на свежую голову все обсудить с падре Паоло. В конце концов, он заинтересован не меньше. И, в-последних, Луис. Интересный мальчик. Очень интересный. И внешне, и реакции бывают забавные. Фернандо улыбнулся. Поиграть еще, что ли? Заодно и Эдуардо, которого он оставил в комнате, отдохнет. Слишком мало у них в самом монастыре солдат, каждый на счету. А потайную дверь Ксавье заблокировал, так что с этой стороны ему ничего не грозит. Прихватив вино и бокал, мужчина отправился в комнату Луиса. Мальчик прелестно спал, трогательно подложив ладошку под щеку. Фернандо выпил еще бокал. Внимательно рассматривая юношу. Интересно, шрамы от его перстней останутся? Впрочем, даже если и останутся, они не испортят это личико. Он подошел и легко потрогал ранки. Мальчик недовольно нахмурился, но не проснулся. Король усмехнулся, разделся, и лег в кровать, прижав к себе Луиса. Утро обещало быть очень интересным. Когда герцог еще раз попытался отодвинуться, рука еще настойчивее притянула его к себе, ресницы Фернандо дрогнули: на грани между сном и пробуждением, он обнял Луиса еще и второй рукой, поворачиваясь на бок. Теперь Луис находился в кольце рук. И руки эти гладили по спине. Король уже явно почти не спал. – Ваше величество, я... Вы... – Герцог не находил слов такому коварству. А когда глаза Фернандо открылись, и вовсе покраснел. Чертинки играли в глубине зрачков. Веселые, насмешливые и пугающие. – Я могу все-таки повторить свою вчерашнюю просьбу. Теперь я могу отправиться... Ах, – от пальцев, пробежавших по округлым ягодицам, Луис потерял все слова, которые готовился произнести. – С добрым утром, – улыбнулся мужчина, прижимая к себе юношу и слегка поглаживая. – Кажется, так принято приветствовать тех, кого видишь в первый раз после того, как проснулся. Нужно проявлять вежливость, даже если и спал с этим человеком всю ночь в одной постели. Особенно если спал... – король коснулся легким поцелуем губ Луиса. – В одной постели... – поцелуи продолжались, а мужчина думал, покажут ли ему сегодня зубки или этот цветочек так и останется сладким. – Зачем вы продолжаете? Вы же знаете, я... – ладони упирались в грудь, юноша попытался отстраниться от поцелуев. – я сказал, что не намерен быть с вами. Вы... я... – жар пробегал по ногам от ласк, – ваше величество, я не буду спать с вами. Я... – поцелуй за поцелуем, сводящие с ума. – Да... Помню... Не собирайся... – поцелуи становились все настойчивее, руки все наглее. Фернандо ласкал мальчика, чувствуя, как тот возбуждается все больше, видя, как кровь приливает к его лицу, и ощущая собой, что не только к лицу. Он слегка повернулся, навис над Луисом. – Сними рубашку, – пробормотал он в губы герцога между поцелуями. Неужели и сейчас не взбрыкнет? Король не верил, что так быстро удалось объездить этого молоденького жеребца. – Рубашку? – сглотнул Луис... и вспыхнул. Глаза его часто заморгали, дыхание стало частым, словно ему предложили что-то ужасное. Юноша дернулся бежать прочь из-под Фернандо. – Куда же ты? – мужчина прижал его к кровати и спросил почти весело, – герцог, я не понимаю, неужели все твое воспитание пропало за какие-то два месяца жизни в этом монастыре? – Он опять начал легко целовать лицо мальчика. – Не здороваешься... Обманываешь сюзерена... Не хочешь менять грязную одежду... Или тебе нравится кровь на одежде? -Ваше величество, дайте мне встать. Сейчас... Я не могу... Мне претит... – Губы полуоткрылись, и Фернандо посмел их опять коснуться. Его руки проникали под рубашку... – Я буду хорошим подданным, но ... ах... не просите больше. Мужчина с удовольствием продолжал целовать Луиса, слушая его лепетание. Поцелуи сместились на шею. Нежные поцелуи сменялись грубыми, опять становились легкими, невесомыми. Фернандо изучал реакции мальчика, его трепет, ответы его тела. А потом вдруг отстранился, сел рядом и спросил спокойным голосом: – О чем не просить? Пальцами он продолжал гладить руку Луиса. – Просить? – юноша сразу пополз к краю кровати, намереваясь ее покинуть. – Я не понимаю вас, ваше величество. Мужчина цепко схватил его за руку. – Луис, – в голосе появилась сталь, – мальчик мой, нужно отвечать за свои слова. Ты только что сказал, что будешь мне хорошим подданным, только мне не следует просить тебя больше, – слова “мне” и “просить” Фернандо выделил голосом. – О чем именно? – В голосе короля был холод северных королевств. – Да, я обещал, ваше величество. Я буду беречь вам верность как подданный, – Луис отвернулся. – Но я не буду с вами спать, и не просите. Позвольте мне... – дрожь в теле, желание, расползающееся по телу, – одеться. – Луис, – скучным голосом сказал Фернандо, продолжая держать юношу за руку и рассматривая как какого-то забавного зверька, – короли не просят. Короли приказывают. И долг хорошего подданного – подчиняться приказам. Помни об этом. После этих слов он отпустил его, подошел к креслу, на котором вчера оставил всю одежду, вытащил новую рубашку и кинул ее юноше. – Переодевайся. Грубость короля, которая перемежалась с поцелуями и страстью бесовщины в глазах и касаниях, вынуждали Луиса задумываться о том, как вести с ним диалоги. Каждый раз, когда герцог говорил определенные фразы, мужчина моментально напрягался и становился зверем, у которого начинала топ