Выше нас только небо (СИ)

Виноградарь хренов. Драко заставил себя отвести взгляд от своего жениха. Или, правильнее было бы сказать, бывшего жениха? Даже само кольцо сейчас неприятно давило и натирало палец, словно намекая на скорый разрыв. Драко раздраженно попытался его стянуть, но оно почему-то всё еще не снималось. Малфой уставился на доску и поклялся себе, что до конца уроков даже не повернется в сторону поглощенной друг другом парочки. И хотя он сдержал свое слово, это не мешало ему слышать восторженные взвизги Жюли, восхищенное бормотание Поттера и озабоченный неразборчивый шепот Грейнджер рыжему Уизли.

Только многолетняя выдержка позволила Драко досидеть до конца занятий, а потом еще невозмутимо спуститься на ужин, делая вид, что ровным счетом ничего не происходит. Правда, обед он все-таки пропустил, в оцепенении сидя в своей комнате и глядя в окно. А слезы... Слезы не считаются, если их никто не видел. Впрочем, ослепленный французской красоткой Поттер все равно даже не заметил его отсутствия. Всё происходящее было настолько ужасно, будто все страхи Драко воплотились одновременно. Как кошмар, от которого невозможно очнуться.

За всё время с самого утра Гарри ни разу не взглянул в его сторону, ни разу не обратился к нему, ни разу не подошел — словно Драко никогда не существовало в прекрасной геройской жизни. Вот и сейчас на ужине Поттер снова не сводил влюбленных глаз с Жюли, так и не вспомнив про свою прежнюю игрушку. Драко, стараясь не смотреть в сторону воркующей пары, ожесточенно терзал вилкой ни в чем не повинную курицу. В конце концов, он не имеет права злиться. И Поттер тут совсем ни при чем. Между ними с самого начала всё было игрой, и Гарри говорил ему об этом прямо. Драко никогда не сомневался, что Поттеру нравятся девушки, поэтому сам был виноват в том, что понадеялся на нечаянное счастье, размечтался и поверил в сказку. Хотя с самого детства знал, что сказки плохо кончаются. Драко прикусил губу, чтобы подавить рвущийся наружу судорожный вздох. Если Поттер встретил свою настоящую любовь, что ж, он не собирается ему мешать. Пусть будет счастлив. Просто теперь ему нужно придумать, как и ради чего жить дальше. Потому что существовать с такой дырой в груди просто невыносимо.

Почти все уже давно разошлись из зала: ушел Поттер, целиком поглощенный своей черноволосой красавицей, непривычно тихо разошлись гриффиндорцы, поднялся и неспешно вышел из зала Нотт, поглядывая на Малфоя с гнусной зловещей ухмылкой, следом за ним потянулись к выходу его прихвостни... А Драко всё сидел в тусклом свете оплывающих свечей, уставившись на зеленую скатерть, выжидая, пока все они наконец-то свалят и оставят его наедине с его болью. Он так низко склонился над своей тарелкой, что даже не заметил, как кто-то подошел к нему и уселся за стол напротив.

— Малфой!

Драко вздрогнул, поднял глаза и с удивлением увидел поттеровскую лучшую подругу. Гермиона пристально смотрела ему в лицо, и Драко поневоле пришлось собрать последние силы в кулак и надеть привычную высокомерную гримасу:

— Что тебе нужно, Грейнджер?

Но Гермиона ничуть не смутилась столь холодным приемом.

— Малфой, ты должен нам помочь, — требовательно сказала она.

— С чего бы это? — Драко попытался ухмыльнуться, но ухмылка вышла кривой и жалкой.

Гермиона окинула его внимательным взглядом и настойчиво повторила:

— Ты должен нам помочь. С Гарри. Ты же видишь, что у них происходит с Жюли?

Драко снова уставился на кусочки истерзанной курицы. Обсуждать Поттера и его мерзкую француженку было слишком больно.

— Ты о том, что я должен вернуть ему кольцо? — холодно поинтересовался он. — Да хоть сейчас.

Он попытался стянуть его с пальца, но кольцо по-прежнему не снималось. Неужели Поттер к нему еще что-то испытывает?

— Малфой! — раздраженно позвала его Гермиона. — Посмотри на меня! Драко!

Он вздрогнул от непривычных звуков своего имени, сорвавшегося с губ Грейнджер, и удивленно уставился на нее.

— Ну? — хорошо, что это прозвучало достаточно вызывающе, потому что на большее Малфоя бы просто не хватило.

Но Гермиона только сердито сверлила его глазами:

— Приди в себя! Неужели ты не видишь, что Гарри под заклятьем? — она смотрела на него почти возмущенно. — Ты должен нам помочь его освободить.

Сердце у Драко сжалось.

— Не выдумывай, — он нарочито равнодушно усмехнулся. — Ну, понравилась Поттеру девушка, с кем не бывает. Дайте ему шанс наладить личную жизнь. А вы уже как всегда ринулись проявлять заботу и держать свечку. Одно слово — гриффиндорцы.

И Драко снова попытался сложить губы в кривой усмешке. Но Гермиона не купилась на его показное безразличие.

— Малфой, ты ведешь себя прямо как Рон. Он тоже мне постоянно твердит про ее очарование и что Гарри наконец-то нашел себе нормальную девушку вместо слизеринского придурка, — Гермиона нахмурилась, а Драко от этих жестоких слов невольно вздрогнул и съежился. — Но я не понимаю! Если Рон давно мечтал вас рассорить, то тебе-то это зачем? Я абсолютно точно уверена, что на Гарри наложили какое-то заклинание. И сейчас только ты можешь нам помочь его спасти. И ты обязан это сделать. Даже если тебе больно и обидно.

— Не твое дело, грязнокровка! — Драко буквально взвился с места. Да как она смеет рассуждать о его чувствах! Злость клокотала в нем, и он сдерживался из последних сил. — Мне не в чем вам помогать, разбирайтесь со своим Поттером сами! — злобно выплюнул Малфой.

Гермиона смотрела на него в замешательстве, а Малфой яростно сжимал кулаки и нервно кусал губы. Внезапно маленькая, но сильная рука вцепилась ему в плечо и толкнула обратно на лавку, принуждая сесть.

— Я так и знала, что ты способен думать только о себе, Хорек!

Драко резко обернулся и увидел нависающую над ним рыжую Уизли. Она смотрела на него с привычной смесью ненависти и отвращения.

— Джинни! — укоризненно пробормотала Гермиона.

Но та ее не слушала:

— Что, Хорек, когда тебе была нужна поддержка Гарри, ты ее принял? А как ему понадобилась твоя помощь, так сразу в кусты?

— Да пошли вы! Обе! — взбешенный Малфой снова вскочил на ноги, отшвыривая от себя ее руку. — При чем тут помощь? Он влюбился! А сказать мне об этом духу не хватило. Всё кончено! И нечего тут обсуждать. Он тоже имеет право на выбор! — в глазах Драко дрожали непролитые злые слезы, но он их даже не замечал, охваченный тоской и резкой болью в груди.

Гермиона совсем притихла, а Джинни внезапно глянула на него с каким-то понимающим сочувствием и твердо сказала:

— Нет, Малфой. Он не такой. Даже когда мы с ним расстались, он сказал мне всё. Хотя понимал, что делает мне больно. Он никогда бы не поступил так с тобой по своей воле. Тем более, когда знал, что тебе нужна его помощь. Только не наш Гарри. Даже если бы он в кого-то влюбился, обязательно сказал бы тебе и продолжал заботиться.

Драко неуверенно посмотрел на нее, стараясь подавить вспыхнувшую в сердце надежду, вызванную ее словами.

— Это неправда, — пробормотал он, переводя взгляд на Грейнджер, словно ища у нее ответа.

— Сядь, и поговорим нормально, — попросила та и, видя, что он еще колеблется, с досадой добавила: — Да садись же, Малфой!

Драко еще раз оглянулся на пасмурную Джинни и потерянно опустился на скамью.

— Это неправда, — снова повторил он, отчаянно боясь им поверить.

— Ты и сам знаешь, что правда, не отпирайся, — уверенно отрезала Гермиона. — Никогда в жизни Гарри не вел себя так, как сейчас. Я же вижу, что он не в себе. Я хорошо знаю своего лучшего друга, — она продолжала смотреть на Драко напряженно и требовательно. — К тому же, такая любовь, как у него к тебе, не проходит за двадцать минут во время завтрака.

Малфой вскинул на нее изумленные глаза, и она усмехнулась:

— Вот только не надо мне тут говорить, что ты об этом не подозревал. Хотя Гарри и сам все отрицал, но только слепой бы не заметил. Да он светился весь, когда вы были вместе. Никогда его раньше таким не видела.