Шепотом (СИ)

Недалеко за городом есть длинные скоростные трассы и асфальтовые площадки неопределённого назначения – вот там можно прокатиться вволю и заодно поглазеть на ещё нескольких любителей риска и скоростной езды – если не на байках, то на машинах и прочих двух-, трёх-и четырёхколёсных табуретках.

Когда в следующий раз я поднимаю взгляд на часы – оказывается, прошло три часа. Приходится возвращаться.

По пути заезжаю в супермаркет и на пути к колбасным изделиям принимаю вызов от дочки.

- Он приехал! – радостно.

- Кто? – непонимающе спрашиваю и останавливаюсь, чтобы выбрать стиральный порошок.

- Мир.

- Он разве должен был приехать?

Лишний, на самом деле, вопрос. Когда это Его Высочество предупреждали простых смертных о своём визите. Другое дело, что в последний раз мы виделись чёрти-когда, и его приезда стоило ожидать в ближайшее время.

- Так он уже дома?

- Ага.

- А Никита?

- Ушёл. Он сказал, ему надо Альберта выгулять.

Вывод: тоже сбежал.

- Хмм, тогда ждите, сейчас приеду.

- Ага, – отключается.

Вот и новые гости. Раз Мирослав приехал, нужно купить чего-то к чаю – только вспоминая, что любит шурин, мне на ум приходит одно персиковое варенье.

Гости, гости… Надеюсь, если у него новости и имеются, то непременно добрые.

========== Глава 12: Некоторое негласное ==========

Мирослав моё дитё обожает. Может слушать её бесконечно, выполнять все прихоти и чуть ли не тапочки в зубах приносить.

Такое прямо-таки поклонение ребёнку на пользу не идёт, ибо зазвездится, поэтому я определённо радуюсь, что видятся они нечасто.

Кто бы мог подумать, что атомная бомба Мир, с детства мелких представителей человечества не терпящий, станет так возиться с племянницей.

О да, одно из лучших воспоминаний моей жизни: его испуганная потерянная физиономия, когда он в первый раз увидел Соню. Моя рожа, впрочем, тоже мало чем отличалась.

Сегодня я застал их в спальне на кровати, разыгрывающими сценку: принцесса и лошадь – транспорт, правда, двуногий, но обеспечивающий мне ещё пару минут здорового смеха. А смеяться есть с чего: кто бы из знакомых Мира его ни увидел – ни за что не поверил бы своим глазам. Мирослав же у нас весь из себя строгий и представительный, эдакий современный мафиози. Хотя, ему идёт.

В отличие от сестры Мир может похвастаться медно-рыжим оттенком волос. Цвет настолько тёмный, что некоторые принимают его за красный – то есть принимали, когда Мир отращивал волосы, а не сбривал, как сейчас – почти под ноль.

А ещё у шурина наличествует страсть к туфлям и рубашкам всех видов. Ну и временами к полуспущенным галстукам. Причём всё это он старается надевать в меру развратно, чтобы не только ходячий мафиози, а и ходячий секс. Это при структуре его тела не слишком тяжело, особенно из-за почти ежедневных походов в качалку.

Правда, не знаю насчёт качалки сейчас, но сдаётся мне, своё любимое занятие Мирослав не бросил.

- О, пап, – дитё заметило меня первой, радостно помахав лаптей. – Мы играем в пони.

- Я вижу, – фыркаю.

Мирослав тут же метает убийственный взгляд, мол, попробуешь заржать – и ты труп, но к тому моменту я уже успеваю отсмеяться, поэтому сейчас только улыбаюсь.

Мир к великому неудовольствию Сони опускает её на пол и идёт ко мне, чтобы подать руку для крепкого рукопожатия.

Секундный калейдоскоп: похороны и такая же тёплая, надёжная его ладонь – надеюсь, он ничего не замечает, разъединяя контакт.

- По делам или в гости?

- По делам, – коротко. – Думал здесь переночевать, а завтра уехать, а оказалось, вы сюда переехали. Мне повезло, – хмыкает, усмехаясь краем губ. – Ты не против моего присутствия?

- Нет, естессно. Диван в твоём распоряжении.

Кивает.

К нам подлетает Сонька, но больше внимания она обращает на просвечивающий сквозь полупрозрачный кулёк шоколадный рулет. Подхватывает его и мчит вскрывать на кухню.

Бросаю ей вдогонку:

- Если надумаешь его резать, не забудь сначала положить пальцы на полку.

Мелочь, оборачиваясь, противно показывает мне язык.

Мы с шурином недолго разговариваем на пороге, можно сказать, обмениваемся новостями: он рассказывает, как проходят его относительно спокойные студенческие годы, я – как скучнейше течёт наша. Оговариваюсь о мальце, и Мир, вспоминая о чём-то своём, серьёзнеет. Хочет что-то сказать, однако я успеваю прервать:

- Давай перед тем, как ты скажешь что-то отвратное, мы перекусим.

Театрально умоляюще складываю руки, и шурин, сдавшись, кивает в сторону кухни, где Сонька требует порезать «торт» и сделать «приличным людям» чаю.

Запросто выполняю обе процедуры, слушая рассказ дочери о своих школьных буднях.

Когда всё заварено, порезано и почти съедено, Мир без предисловий говорит:

- Он всё ещё следует за тобой.

Сначала хочу спросить «Кто?», но затем вспоминаю.

- И что? – с неудовольствием морщусь.

Никак не пойму: Ему не надоело, гоняясь за мной, тратить время впустую?

- И то, – шурин выглядит намного мрачнее меня. – Мне кажется, он имеет право с тобой встретиться. Хотя бы для того, чтобы отомстить.

- Ещё чего… – закатываю глаза, но секунду спустя меня озаряет: – Ты дал ему мой адрес?

Почти зло прищуривается:

- Ты за кого меня принимаешь? – однако после отчасти расслабляется. – Он и без меня тебя найдёт. Сам понимаешь.

Да уж, он прямо настоящая гончая. Повезло, что он раньше не успевал меня находить – только шёл по остывающим следам.

Соня, ощущая напряжённость между взрослыми, смотрит непонимающе и встревоженно. Замечая это, развеиваю всю мрачность:

- Ничего не случилось, – спуская всё на тормозах, беспечно машу рукой.

В конце концов, Он же не прямо сейчас нас нашёл. А когда найдёт, будем разбираться.

Поднимаясь со стула, оставляю дочь с Миром и, прихватив ноут, иду в спальню.

Задумчиво садясь на кровать, невольно отдаюсь воспоминаниям.

Flashback.

Двухкомнатная квартирка весьма известного в определённых кругах Андрюхи евроремонтом не отличалась: спартанская обстановка, обшарпанные обои, кучи мусора, пыли, порыжевший линолеум в кухне, грязные напольные ковры и дорожки в остальных комнатах. Диван, старенький Эл-джи телевизор в зале, кровать и пара столов в спальне. Отсутствие любых люстр и плафонов, незастеклённый с облупившейся краской балкон.

Что можно взять с подростка, который с седьмого класса живёт один? Мать с хахалем прочно обосновались где-то в двухэтажке на новом квартале возле рынка, вспоминая о сыночке лишь на время передачи денег, так называемых «средств на пропитание и прочие нужды», а на самом деле – откупа с негласным «катись на все четыре стороны, лучше б ты вообще не рождался».

В принципе, Дрон не слишком огорчался, спуская деньги на траву и бухло. Хата же вообще была грандиозным приобретением: мелких, вон, одиннадцатиклашек в компании матёрых бурсовиков и технарей ни в жизнь не принимали, а его, подумать только, десятиклассника, встречали с распростёртыми объятиями.

Особенно зимой, когда на улице шибко не потусуешься.

В тот вечер народ тоже сидел на хате Дрона. Компания разместилась в зале и на кухне, покуривая травку или переругиваясь на различные темы вроде «Раз мне не дала, значит, и тебе стопроцентно обломится!» Притащенная кем-то колонка сначала оглушительно громко завывала всякую матерщину жанра гоп-стоп, но позже по многочисленным таким же матерным просьбам-требованиям отчасти утихла.

В воздухе витал сладковатый, немного удушливый для простого обывателя запах различной дури, но народ в квартире воспринимал его и неестественную жару то ли в хате, то ли в них самих как нечто само собой разумеющееся. В первый раз, что ли?

Дверь наружу с грохотом долбанулась о стену и тут же громыхнула снова, встав обратно на своё место: кто-то проигрался в дурака и отправился за очередной порцией выпивки. Играть заставляли всех, кроме хозяина прибежища и ещё парочки исключенцев.