Run awayHide away. Part III. Changes will come in the fall (СИ)

Маньяк вышел буквально на несколько секунд, а потом вернулся, держа в руках две арафатки, вытащенные из шкафа Томаса. Бизнесмен только успел подумать, что не хочет умирать с завязанными глазами – хотя бы в последние мгновения жизни он хотел видеть перед собой любимое лицо. Но сталкер деловито завязал ему рот, а потом проделал тоже самое с полумертвым от ужаса Биллом. Мальчик только успел мимолетно подумать, что это не так уж и плохо, умереть вот так – его любимый мужчина сидит совсем рядом, а от платка одуряющее-вкусно пахнет его неизменившимся за прошедшие годы парфюмом в смеси с личным, сводящим с ума запахом.

Бесцеремонно дернув Тома за ногу, маньяк заставил его упасть на пол, и молодой мужчина замычал сквозь ткань – он довольно ощутимо ударился головой о кафельный пол. Билл дернулся, но не смог сдвинуться с места, слишком надежно он был привязан к стойке.

— Билли, я хотел сначала просто перерезать вам обоим глотки, но потом… – маньяк наклонился к юноше, смотрящему со страхом и презрением, и погладил его по шелковистой щеке. – Ты такой красивый, и смерть твоя должна быть красивой. Поэтому…

Том сглотнул, когда понял, какой вид «казни» выбрал для них сталкер – толстые пальцы одну за одной открывали конфорки на современной газовой плите, а потом с хрустом выдернули аварийный датчик, не оставляя возможности выключить подачу газа.

— Вы просто уснете и больше никогда не проснетесь, – сталкер так мечтательно улыбался, словно говорил о Ромео и Джульетте, а не о двух вполне реальных людях. – Билли, а ведь все могло бы быть иначе…

Билл, который в этот момент смотрел на Тома, только кивнул, опуская глаза и будто сдаваясь.

— Прощай, – маньяк присел перед Биллом и слизнул соленую каплю, черную от потекшей косметики.

Оба пленника слышали, как захлопнулась входная дверь, автоматически закрывая сейфовый замок, который когда-то Том искал по всему городу, а теперь был готов душу продать за то, чтобы дверь его квартиры запиралась на простую щеколду.

Томас посмотрел на своего мужа и вздрогнул – по побелевшим щекам катились крупные слезы, а неестественно красные губы беспомощно и обреченно сжимали платок. Но больше всего Томаса поразили глаза – в ореховых омутах стояла такая боль и вина, что внутри у мужчины все болезненно заныло, словно ему в душу всадили ржавый нож с зазубренными краями.

Не в силах наблюдать за мучениями любимого мальчика, Том сделал усилие, едва не стоившее ему переломанных костей и сумел-таки сесть рядом с Биллом. Тот захлопал ресницами, стараясь сдержать слезы, а потом и вовсе застыл, когда Том начал приближаться к нему еще больше — юноша не понимал, чего хочет его муж. Не сумев совладать с собой, Билл закрыл глаза, ожидая, что вот сейчас последует прикосновение – только вот сам не мог определиться – хочет ли он его или нет. Мягкое касание заставило вздрогнуть, а в следующее мгновение юноша почувствовал, как узел на платке ослабевает. Еще секунда – и он выплюнул изо рта кусок ткани и тут же встретился с кофейными глазами. Рот бизнесмена тоже был свободен, и губы чуть изогнуты в легкой улыбке.

— Том… Как тебе удалось? – в горле пересохло.

— Не знаю, просто получилось выплюнуть ткань, – мужчина попытался пожать плечами, но ничего не вышло – сталкер хоть и допустил оплошность с платком, но в остальном поработал на совесть.

— Том, что нам делать? Я уже чувствую запах газа, – юноша втянул носом воздух.

— Попытаемся выбраться. Ты можешь хоть немного повернуться? Я бы постарался развязать узлы зубами.

Билл попытался, но ничего не вышло, слишком хорошо маньяк продумал свои действия – пошевелиться было невозможно.

— Нет, не могу, – едва не всхлипнул юноша. Ощущение беспомощности давило, лишая воли и желания сопротивляться дальше. – Мы здесь умрем.

— Не говори так, пожалуйста. Может, помощь уже идет, – отрицательно помотал головой Том. Он проклинал сталкера за то, что сейчас не может утешить Билла, который, кажется, вот-вот взорвется рыданиями и отчаянием.

— Откуда? Я даже не сказал Девиду, что собираюсь выйти из отеля, – горько усмехнулся певец.

Том закусил губу – его мальчик стал совсем взрослым, теперь он больше не верит обещаниям своего мужа, хотя раньше одного этого «все будет хорошо» хватало с лихвой. Сейчас, глядя в испуганное и отчаявшееся лицо своего супруга, Том в очередной раз корил себя за то, что не смог защитить, не уберег… Он должен был сделать хоть что-то, чтобы Билл, пришедший к его порогу, не зашел в квартиру… «Билл… пришедший…» — сознание зацепилось за эти мысли, выделяющиеся наличием логики и конкретным смыслом в общем потоке бессвязного виноватого бреда.

— Билл? А… зачем ты пришел? – спросил Том.

Ореховые глаза изумленно расширились, становясь огромными просто до невозможности.

— Я… Я получил документы на развод, – чуть дрожащим голосом ответил Билл. – И чек.

Том даже обрадовался, когда заметил во взгляде юноши не только отчаяние, но и что-то другое. Злость.

— И что? Ты не хочешь развода? – спросил Том, гоня от себя мысль о том, что самой главной мечтой на данный момент для него является не освобождение, а просто слова, произнесенные любимыми губами. «Не хочу» — вот что он мечтал услышать.

— Хочу, – сказал Билл, руша мечты мужа, но сам он своим собственным словам не верил. – Но чек… Том, это ведь тот самый чек, который я прислал тебе из Америки в счет уплаты долга за отца. Почему ты его не обналичил? – голос Билла звенел от праведного гнева, а на щеки снова вернулся румянец.

— Мне не нужны эти деньги, Билл, – Том покачал головой и заставил себя не опускать глаз под испытующим взглядом супруга. – Когда ты его прислал… Словом, в тот момент в моей жизни уже многое поменялось, и эти деньги… Взять их – означало снова вернуться к прошлому, а этого я не хотел больше всего.

— Но я не хочу быть тебе что-то должен, – вскинулся Билл, а Тома его слова резанули, как бритва.

— Билл… Ты мне ничего не должен, – как мог, спокойно ответил Том. – Если хочешь, отдай их на благотворительность или еще куда…

— Но, Том… — попытался возразить певец.

— Билл, эти деньги… они причинили столько зла, что… Я не могу их взять, пусть они пойдут на что-нибудь хорошее.

Билл чувствовал, как в его душе что-то переворачивается. Этот мужчина – совсем не тот Том, которого он оставил три года назад в аэропорту Марокко. Тот Том никогда не сказал бы, что деньги могут быть злом, никогда бы не отказался от них… «И никогда бы не сказал, что любит» — прошептал внутренний голос. Этот Том, который сейчас смотрел на него переполненными эмоциями глазами, до боли в разбитом сердце был похож на ту мечту, с которой в счастливом неведении почти полгода прожил Билл. Но тогда это была всего лишь маска, и сейчас юноша до дрожи боялся снова попасться на ту же наживку – он боялся Тома, боялся своих не угасших чувств к нему.