Герой не твоего романа (СИ)

Клыки пронзили нежную кожу. Как только были сделаны первые глотки, Джеджун вздрогнул и распахнул глаза. Чанмин отвернулся, прикрыв рот ладонью.

— Где мы? — слабым голосом спросил Джеджун.

— У больницы, — ответил Чанмин. Клыки уже вернули нормальный, человеческий вид, и он смог смотреть в глаза «ошибке природы».

— А почему я не в ней? Что у меня с лицом?

— Все очень плохо, — улыбнулся Чанмин. — Выглядишь, как одинокая тридцатилетняя баба.

Джеджун удивленно поднес руку к лицу и потрогал его. Не поверив тактильным ощущениям, приподнялся и посмотрел в зеркало заднего вида. Никаких повреждений — только одежда не подлежала восстановлению.

— Джунсу действительно помог? Но как? Как такое возможно?.. А Кюхён? Что с Кюхёном?

— Над ним врачи колдуют. Уверен, жить будет. Чего ты все за других-то волнуешься? О себе подумать не хочешь?

Джеджун, вероятно, не хотел. Он выглянул в окно и, увидев Ючона с сигаретой, немедленно пришел в состояние праведного гнева. Перегнувшись через Чанмина, он открыл дверцу и возмущенно закричал:

— А ну выбрось эту гадость! Совсем, что ли, на ребенка наплевать?

— Блядь, так это правда… — Ючон ошарашенно уставился на него. — А я вот думал: чего вы с Юном такие лохматые стали? Когда Су покраситься успел и почему ко мне в трусы лезет? А это не Су… И ты не Дже…

— Он Дже, только не тот, — поправил Юно. Чанмин махнул рукой: мол, оставь его, хоть так дошло — и то успех.

— Ничего не понимаю, но сигарету выбрасывай! — строго повторил Джеджун.

— Мужик, вот ты меня конкретно так оскорбил, — с чувством сказал Ючон. — Прям до глубины души. Как можно было подумать, что я баба, на мою рожу-то глядя?

— Никто и не говорил, что ты «баба», — ответил Джеджун. — Ты — вполне мужествен, особенно для омеги.

— Опять он мне этой омегой в нос тычет, — развел руками Ючон. — Ну, омега, дальше-то что?

— В его мире так называют мужчин, способных рожать, — пояснил Чанмин, хлопая Джеджуна по спине.

— Постой, ты и вправду омега? — поднял брови Юно. — В твоем мире они тоже есть?

— Есть, вот лично я, — сокрушенно ответил Ючон. — Да-а… Вернусь к себе — сменю позывной.

Чанмин рассмеялся. В самом деле, чем буква греческого алфавита — не «псевдоним» для связи с другими бойцами? Но после такой путаницы Ючон «омегой» точно быть не захочет. «Омега» вызывает «альфу», прием». С учетом новых сведений, это звучало, как брачное объявление.

— Дже, кажется, тебе тоже нужно все рассказать, — решил Чанмин, понаблюдав за тем, как Джеджун растерянно хлопает глазами. — А это — чтобы тебе легче было поверить. — И он улыбнулся, обнажив острые клыки вампира. Джеджун отпрянул и, вспомнив о неприятном ощущении в руке, осмотрел сгиб локтя. Две ранки от укуса. «Его» Чанмин был тем еще чудовищем, но лишь в переносном смысле этого слова.

— Вы уж меня извините, пожалуйста, — смущенно сказал он Ючону, когда вампир закончил свои объяснения. — Откровенно говоря, вы имеете мало общего с моим другом. Он очень обходителен, вежлив, остроумен… Флиртует с каждым встречным, модно одевается… Но сами поймите. У вас такое же лицо, вы отзываетесь на его имя, знаете меня… То есть думали, что знаете… Все было очень странно, я запутался. Только вы ведь и сами приняли меня за военного.

— Ага, за подполковника Кима, — засмеялся Ючон. — Да уж, парень, подполковник из тебя — как из говна пуля.

— Даже не знаю, обидеться мне или счесть это за комплимент, — скромно улыбнулся Джеджун, обнимая себя за плечи: одежда наполовину сгорела, и он старался как-то прикрыть голое тело.

— Я не в плохом смысле, просто ты неженка такая.

— Ну, ведь у меня «омега» — не позывной… — Джеджун оглянулся на автомобиль, где Джунсу, устроенный на переднем пассажирском сидении, все еще был без сознания. — Послушайте, сержант…

— Майор.

— Простите, майор. Чанмин рассказал мне о Джунсу. Там, в его мире, остался человек с вашей внешностью, которого он любит. Этот человек был серьезно ранен и, возможно, уже скончался. Вы… — Джеджун помолчал в нерешительности. — Джунсу будет очень страдать, когда узнает об этом. А вернуться мы не можем, во всяком случае, пока. Мне-то даже лучше. Я… Я не уверен, что хочу возвращаться. Но Джунсу… В общем, вы не могли бы подыграть ему? Сделать вид, что вы тот самый Ючон, которого он любит?

— Ага, может, еще потрахаться с ним, чтобы он не расстраивался? Да ну его. У меня, знаешь ли, ситуация тоже херовая. Я, получается, отряд бросил. Полковник же в меня поверил, хоть я наполовину терронец. — Джеджун с трудом сдержал смешок. Инопланетяне были для него таким же бредом, как для бойца Армии сопротивления — дети, рожденные от крепкой мужской любви. — А тут выходит, что зря.

— Зато здесь нет войны, — заметил Джеджун. — Это же прекрасно. Вы можете посвятить себя чему-то другому.

— Да я только воевать умею, — признался Ючон. — И мне паршиво на душе от того, что, пока меня тут за беременного принимают, мои ребята одни убивают инопланетных тварей.

— Они справятся, — заверил его Джеджун. — А вы… вы все-таки подыграйте Джунсу. Мягко расстаньтесь с ним. Скажите, что не можете простить измену. Это ему будет легче пережить, чем правду.

— А, расстаться типа… — Ючон, прищурившись, тоже посмотрел на художника. — Ну, это, наверное, можно. Мужик он, вроде, хороший… Только ты уточни, как там его парень себя вел. А то я че-то сомневаюсь, что сейчас сильно на него похож. По пьяной лавочке он разницы, может, и не заметил, а потом — возьмет и сообразит.

— Уточню, — кивнул Джеджун. — Знаете, вы тоже очень хороший человек.

— Я-то? — Ючон опять весьма забавно смутился. — Да ладно, че там… Мне ж не сложно…

Джеджун улыбнулся ему и снова залез в машину. Юно похлопал офицера по плечу.

— Ты сейчас выглядишь, как невинный влюбленный юноша, которому дама сердца подарила надушенный шелковый платок, — с усмешкой сказал он. — Осторожнее, мой друг: это все-таки не совсем женщина. Хотя, вынужден признать, он даже пахнет, почти как самка.

— Серьезно? — Ючон с интересом посмотрел на него. — Ты запахи чуешь, как собака? Во круто! А я, например, как пахну?

— Как крестьянин в пропитанной потом одежде, — поморщился Юно. — Правда, чтобы это почувствовать, не нужно быть оборотнем: достаточно просто не страдать от заложенного носа.

— Плохо нюхаешь, не работать тебе ищейкой, — захохотал Ючон, видимо, не усмотревший в его словах никакого оскорбления. — Какой же я крестьянин? Те в земле копошатся. А я, пока меня в отряд не взяли, с десяти лет на заводе вкалывал!

— Весьма изысканное общество подобралось, — тихо произнес Юно. — Рабочий-солдафон, полублаженный монах, хрупкий гермафродит, вампир с замашками мелкого афериста и художник, которого я еще не видел совершенно трезвым…

Чанмин в это время разговаривал по телефону, стоя на заднем дворе больницы.

— Что это было? Вы зачем какого-то психа прислали? — возмущался он. — Условия меняются. Вы берете всю команду, и точка. Не надо спорить, у меня тут компания, достойная онлайн-RPG. Я вампир, со мной — маг, воин, оборотень, целитель и… эльф!

— Эльф? — спросил хриплый голос на другом конце линии. — А Вася сказал, что гермафродит какой-то…

— Это упоротые эльфы, у них женщин нет, — выдумал Чанмин. — А размножаться-то надо!

— И что ваш эльф умеет?

Чанмин опустил мобильник и несколько секунд смотрел в небо, размышляя над ответом. «Может родить двойню» — это, пожалуй, не слишком веский аргумент в пользу того, чтобы принять Джеджуна на работу.

— Он создает магические зелья, — ляпнул Чанмин, поняв, что нужно скорее что-то говорить, иначе затянувшееся молчание верно сочтут признаком импровизационной лжи. «Ага, и фамилия ему — Снейп, он сотрудник Хогвартса, » — мысленно добавил вампир, живо представив себе Джеджуна во всем черном, бродящего по подземельям древнего замка.

— Зелья… — протянул собеседник. — Не уверен, что это будет полезно…

— Будет, будет. А если вы снова покуситесь на это забавное создание — придется иметь дело с трио боевого фронта, то есть вампиром, оборотнем и военным!