I'm bleeding out for you (СИ)

Скотт и Джордан тут же сорвались с места и подбежали к ним. Шериф стянул с себя теплую одежду и замотал в нее своего сына, который несколько минут назад смотрел на него и сказал что-то о том, что с ним «все в порядке». Шериф закинул его на свою лошадь, вскочил в седло и погнал могучего скакуна по развороченной копытами дороге обратно в город. Уже в городе Скотт коротко кивнул помощнику и свернул в сторону своего дома, желая забрать свою маму. Она — поистине восхитительная женщина! — была уже полностью готова, и без лишних вопросов последовала за сыном. В доме Стилински творился полнейший хаос. Когда Скотт приехал, аккуратно подхватив свою маму и спустив ее на землю, то Стайлз уже был в своей комнате, где Перриш разжигал камин, а измученный отец раздевал своего ребенка.

 — Мне нужна горячая вода, — изрекла женщина, оглядывая рваную рану от пули. Нога юноши покраснела вокруг и нервно пульсировала. Пуля осталась внутри.  — Я принесу, мистер Перриш, мистер Стилински, я обо всем позабочусь! Подождите внизу, — проговорил он громко, от чего мужчины неловко переглянулись, — и, все будет хорошо!  — Пойдёмте, сэр, они справятся, — Джордан кивнул Скотту, доверяя, и осторожно положил руку на плечо своему начальнику, стараясь аккуратно, но твердо увести его.  — Мам, мам, — зачастил юноша, подлетая к кровати, на которой лежал его друг мертвенно-бледный, с синими губами, в крови и холодном горячечном поту. — Мам, он же жив, он же будет жить?! Вот только скажи…  — Замолчи, Скотт! Надо действовать быстро, — твердо проговорила женщина, превращаясь в лучшего врача Бейкон Хиллз. —Принеси нож, кипяток, таз с теплой водой и много полотенец… Ах да, еще ножницы не забудь. Мне нужен будет потом бинт, мазь из чемодана и завари травы из синего мешочка. Быстро! Хорошо еще, что он без сознания, тогда резать пришлось бы туго… Скотт быстро выполнял инструкции, молниеносно перемещаясь по всему дому, чувствуя, как за ним наблюдает встревоженный, почти такой же бледный и болезненный отец, как и его сын. Хорошо, что у отца его друга такой чудесный напарник. Дальше юноша предпочел не отвлекаться. Мелисса быстро провела операцию, аккуратно зашив рану, потом следовало ее обработать и наложить повязку. А Маккол тем временем дрожащими загорелыми руками протирал тело своего друга от грязи, холодного пота и крови, особенно старательно вытирал его лицо и грудь специальным отваром, который пах слишком навязчиво и заполнил собой почти всю комнату, не считая спирта, от которого он уже почти опьянел. Женщина тяжело поднялась с колен, достала пару белых таблеток, растолкла их в пыль и разбавила в теплой воде, приподнимая голову юноши, чтобы залить в рот. Стайлз не подавал признаков жизни, разве только легкое глотательное движение и колыхание грудной клетки. Они накрыли его теплым большим одеялом, а потом встали, вглядываясь в измученно лицо юноши с запечатленным на нем страданием.  — Что же все-таки случилось? — прошептала Мелисса.  — Хотел бы я знать, мам, — так же тихо отозвался Скотт, с болью глядя на своего лучшего друга своими темными карими глазами и чувствуя как же сильно он устал. Но дела еще не закончены. Скотт и Мелисса спустились вниз, и женщина коротко глянув на сына, направилась в сторону кухни. Там она заварила крепкий сонный напиток, чтобы подать его шерифу Стилински, которому чертовски нужен был сон, а не дурманящий тяжелый виски, который все труднее становится отобрать Джордану Перришу.  — Вот, выпейте, это немного успокоит нервы и не даст вам простудиться, — проговорила Мелисса Маккол, подавая ароматную чашку мужчине. Но уловив изменение в лице мужчины, который был готов отказаться, почти жестоким тоном произнесла: — Вам нужны силы, чтобы ухаживать за сыном. Одной болезни в этом доме хватит! И Джон принял кружку, а Скотт облегченно выдохнул, увидев как лицо мистера Стилински оттаяло и приобрело более уставший, но менее обреченный вид, даже его уголки губ почти дрогнули в подобии улыбки.  — Прошу, скажите мне, скажите, что он… — зачастил мужчина, потирая лоб.  — … Будет жить, — уверенно произнесла женщина, присаживаясь рядом с сыном. — Первое время будет тяжело, состояние, возможно, даже и ухудшится, но это только потому, что он будет бороться со стрессом и болезнью. Хотя, — она быстро переглянулась со Скоттом, — я не уверена, что он болен. — То есть, как это? — огласил вопрос Перриш. — Ну, я имею в виду, что физически он только ранен. Я думаю, что у него сильное эмоциональное потрясение, которое граничит с нежеланием жить, — в комнате повисло тяжелое молчание. — Он влетел к нам в дом и умолял меня пойти с ним, кому-то помочь, но неожиданно сорвался и, забрав нашу лошадь, ускакал, — проговорил Скотт, заглядывая в светлые глаза мистера Стилински, которые уже заволокло туманом сна. — Что, черт побери, происходит в этом городе?! — слабо возмутился мужчина. — Думаю, что из-за сильного потрясения он может даже и забыть, что было последнюю неделю, поэтому лучше не напоминать об этом. По крайней мере, до тех пор, пока он не выздоровеет полностью. Ладно? — Мелисса окинула мужчин пристальным взглядом взволнованных глаз и все активно закивали, кроме шерифа, который заснул в глубоком кресле с горячей наполовину пустой кружкой в руках. — Я приготовлю комнаты. Джордан, вы остаетесь? — Да, пожалуй, надеюсь, начальство не будет против, — он легко улыбнулся, разбавляя атмосферу. Скотт помог приготовить комнаты: одну для мамы, другую для себя и Джордана. Перриш оказался сильным молодым мужчиной, так как без особого труда взвалил на себя спящего шефа и отнес его в хозяйскую спальню. Мама попрощалась с мужчинами и ушла в свою комнату, так же как и Скотт с мистером Перришем. Скотт же улегся в одежде, но сон никак не шел, в его крови до сих пор бурлил адреналин, который неровными толчками проходил через его сердце, заставляя иногда заходиться в быстром стуке. Он тихо вышел из небольшой уютной комнаты, где уже похрапывал молодой напарник, и направился к другу. Он зашел, медленно ведя взглядом по такому привычному хаосу в комнате друга. Он подбросил несколько деревяшек в камин и уселся в кресле около кровати, рассматривая лицо друга. А потом он не заметил, как заснул. Все они проспали очень долго. Лично Скотта разбудил запах ароматной еды, который он узнает из миллиона запахов. Готовила мама. В силу того, что они не имели денег, чтобы держать дома прислугу, мама управлялась по дому сама, а он — во дворе. Скотт разлепил тяжелые веки и сразу же подлетел к кровати друга. У Стилински губы покрылись белой корочкой. Скотт быстро напоил его оставленным на тумбочке отваром, протер лицо чистым влажным полотенцем и быстро раздул огонь в камине, забрасывая туда немного больше дерева, чем требуется. Потом он накидывает свой пиджак на помятую рубашку, стряхивает складки со своих темно-коричневых штанов и выходит, тихо притворяя за собой дверь. Внизу слышатся приглушенные разговоры, а через секунду входная дверь громко хлопает. Он видит свою маму на кухне, лицо ее чуть покраснело. Она что-то пекла, на стуле с газетой сидел Джон, а около двери топтался Джордан, снимая с себя длинное пальто и поправляя подтяжки, которые закрутились. — Доброе утро, — проговорил Скотт, стараясь бодро улыбнуться. — И правда, доброе, — отозвалась Мелисса, но когда заметила на лицах мужчин явное замешательство, то закатила глаза, разворачиваясь к новоиспеченному пирогу с поздней брусникой. — Что же вы! Стайлз наконец-то найден, он жив и сейчас преспокойно отдыхает, а все остальное дело времени. И к черту все остальное! Удивленные джентльмены переглянулись, а Скотт поднял брови и тихо хохотнул. — Ма-ам! — протянул он, чуть краснея и усаживаясь за стол. Перед ним сразу возникла кружка с ароматным чаем, а женщина, заметив расслабленные и ободренные лица, спокойно улыбнулась. - Что такое? А то разыграли трагедию! — начала причитать она. День прошел в хлопотах. Мистер Стилински постоянно потирал шею, потому что ему было слишком не удобно принимать такую бескорыстную помощь от чужого человека. Может быть их сыновья — Стайлз и Скотт — дружили с детства, но Мелисса и Джон общались не так часто в силу своей замкнутости из-за утери вторых супругов. Мелисса часто помогала им разбираться с трупами, или срочно привезти в чувство очень важного свидетеля. Тем более, она одна из не многих, кто пытался вылечить его горячо любимую, ныне покойную, жену. С тех пор в доме Стилински не было руки женщины. Теперь же эта очаровательная дамочка носится по их дому, а так же заднему двору, раздавая указания то самому Джону, то своему сыну. Джордан вызвался на поиски пропавшей лошади, которую в эту роковую ночь забрал Стайлз. Ближе к вечеру очнулся Стайлз, все были очень удивлены такой скорой поправкой. Мелисса быстро осмотрела его и заключила, что рана не воспалена, температура в пределах нормы, но вот психологическое состояние всегда слишком активного и болтливого мальчика оставляло желать лучшего. Он пустым взглядом мазнул по присутствующим, чуть дольше задержавшись на измученном лице отца. Он только неловко улыбнулся, опустил голову. — Пап, прости, — проговорил он хрипло. И с этого момента Скотт пытался любыми способами привести друга в чувство. Тот плохо ходил, он был слаб, но Маккол все равно вытаскивал того на улицу. Он старался чаще оставаться на ночь со своим пострадавшим другом, и ему до ужаса было интересно, что же все-таки тогда приключилось, но никто так и не заговорил об этом. Они потихоньку начинали играть в лакросс на заднем дворе дома Стилински, и тогда Скотт начал замечать нечто странное, в поведении друга. Где-то неподалеку завыл волк, и Стайлз буквально побледнел весь, глаза его в ужасе застыли, от чего мячик прилетел прямо в скулу, но юноша ни на секунду не пошевелился. Потом он бросил свою сетку, ноги его заметно задрожали, он словно бы опять поймал приступ паники, с которым самостоятельно справился. В лакросс они теперь играли в центре на поле, подальше от леса. Тогда Скотт предположил, что его покусали волки или напали, тогда бы объяснялась потеря лошади. Но потом Стайлз начал так же остро реагировать на собак, чуть вскрикивая в испуге от лая. А вечером, возвращаясь домой из ветеринарной клиники, в которой помогал местному «ученому» приглядывать за животными, а мужчина тем временем помогал писать ему доклады по биологии и химии, и совсем чуть —чуть по физике, услышал короткий разговор мистера Стилински и Перриша. Оттуда он узнал, что его друга мучают кошмары. Так продолжалось долгое время, и Скотт все больше впадал в отчаяние и предавался тревоге за своего бедного друга, который носил в себе то-то болезненное, охраняя и никому не доверяя. Это обижало юного Маккола, но давить или настаивать он не смел. Оставалось только ждать и поддерживать. Учеба была в разгаре, но Стайлз с тех пор не появлялся. Настали самые последние деньки зимы, и снега пробрасывало все меньше и меньше. Но сегодня, уже в глубоком феврале они отправились в лес, просто чтобы подышать, чтобы опять нарваться на Джексона, который не побрезгует поиздеваться, за что, конечно же, Скотт и Стайлз попытаются ему «отомстить». А потом они как всегда окажутся у шерифа, за причинение «неудобств» богатенькому приемному сыну Уиттморов. Скотт улыбнулся, вспоминая былые времена. Он с грустью поднял черные глаза, упираясь ими в замотанного в толстые пальто и шарфы Стайлза. Тот пробирался сквозь ветки, пинал горстки из дряхлых листьев уже ушедшей осени, ломал ветки, постукивая ими по деревьям. Потом они вышли к озеру и начали соревноваться, кто больше или дальше запустит плоский камень. Скотт почти с детской радостью принялся играть и дурачиться, вот только второе выходило плохо. — Скотт, — позвал неожиданно друг, — я знаю, чего вы все ждете… Я, да, знаю! Если бы я был на вашем месте, то уже, наверное, свихнулся, пытаясь доскребтись до истины. — Если ты не хочешь говорить, Стайлз, то не… — спокойно начал Маккол, стараясь скрыть в голосе волнение и ожидание. Орешек только что самостоятельно треснул и Скотт решил не давить, дабы внутренности не раздавились под давлением. — Нет, нет, нет, нет! Ты не прав, на самом деле… На самом деле я давно хочу уже все это дерьмо вывалить на кого-нибудь, только я не хочу что бы это был кто-то из моих родных и близких мне людей. Понимаешь, Скотт? — протараторил юноша, и Скотт еле подавил улыбку, слыша как привычный и такой родной Стилински возвращается. Это сбивчивая манера говорить, эти нервные интонации, подёргиваемые в нетерпении ноги, летающие на эмоциях в разные стороны худые руки, которые так и желают кому-нибудь врезаться в лоб. — Я знаю, но кто как не мы сможем тебя поддержать? — попытался Маккол. — Ты просто не понимаешь. — Так ты расскажи, чтобы я понял! — Скотт чуть не застонал от своего несдержанного возбужденного тона, и на миг подумал о том, что только что все испортил. Стайлз прислонился к шершавой коре сосны, опустил глаза в землю, шаря по ней слишком быстро — Скотт знал, что так он следит за разлетающимися и убегающими мыслями. — Скотт, я только умоляю, никогда и никому не говори, особенно моему отцу, — он сделал паузу, пристально глядя в глаза друга, который даже затаил дыхание. Ему казалось, что сейчас ему раскроют тайну Вселенной, — о том, что я тебе расскажу. — Обещаю, — Скотт чуть помедлил с ответом, давая понять Стилински, что он действительно обдумал и услышал его просьбу. — Ну, и не убей меня, договорились? — Стайлз принял еще более серьезный вид, и Скотту от напряжения даже захотелось хохотнуть, но он только закатил глаза, сообщая о том, что он «не настолько идиот». Стайлз еще сильнее задрыгался, отрываясь от сосны и начиная ходить туда-сюда, прихрамывая, растрепывая и так всклокоченные темные волосы. Его шарф размотался и волочился по земле, собирая сухие ветки и желтые иголки. Хоть зима и стояла поздняя и морозная, но в лесу снега оказалось не так много, а солнечные лучи грели совсем тепло, почти уже по-весеннему, поэтому атмосфера создавалась почти что идеальная. На озере пошла рябь, и тогда Стилински остановился, резко оборачиваясь. Нога ощутимо заныла от напряжения. — Не перебивай меня, я… Я все расскажу, с начала, да! С самого начала.