Времена года. Черное и красное (СИ)

Она подумала, что обязательно скажет мужу, что хочет заниматься любовью почаще, когда они вернутся. И плевать на возраст. Пора брать пример с сына и его возлюбленного и меньше комплексовать. Улыбнулась, когда поняла, что и её муж, наверняка невольно подслушав, как сын с любимым кончали, сменил наконец свой обличительный праведный гнев на обычные человеческие желания и доставил столько удовольствия и ей, и себе.

Внезапно она заметила на верхней полочке с косметикой, в дальнем углу наполовину заполненный флакончик. С трудом разбирая то, что на нем было написано, к счастью, еще и по-английски, она поняла, что это — смазка. И она подходит не только для анального секса. Воровато ухмыльнувшись, она умыкнула флакончик. Наверняка еще не один по дому растыкан. Больше ей не будет больно. А мужу придется поднапрячься. И нечего из себя стариков строить раньше времени!

Вернувшись в спальню, она легла в постель, укрылась теплым одеялом, погрузившись в мягкую, любящую тьму, и почувствовала себя такой счастливой, какой не ощущала уже много лет.

***

Владислав, все еще смущаясь, встал, оделся и тоже пошел в ванную. Оглянулся в сторону дверей спальни хозяев дома. Оттуда опять доносилось какое-то бормотание. Опять смутился и покраснел, понимая, что одним разом молодежь определенно не обошлась, и концерт имеет все шансы продолжиться. И, вполне вероятно, еще не один раз. Потом вспомнил, как только что ласкал жену. Какой счастливой она выглядела после секса и после того, как вернулась из ванной. На глаза ему внезапно навернулись слезы. Он порадовался, что в коридоре было темно и этого никто не видел.

В ванной обомлел от удобства сантехники, мягких полотенец и душистой косметики. Приняв душ, он тщательно вымыл свой член, ощущая, как от тепла, комфорта и смущения тот опять начинает наливаться. Он посмотрел на себя в зеркало. В зеркале было видно всё, включая и его снова встающий член. Он краснел и не мог оторваться от созерцания своего отражения. Чувствовал себя старым извращенцем, но от этого только еще больше заводился.

Краснея до корней волос, он снова залез под душ и вымыл себе еще и анус. Касаясь себя там руками, ощутил что это — не неприятно. От такого осознания чуть не перестал дышать, а когда почувствовал, что его член от полученных ощущений встает еще больше, смутился чуть не до потери сознания. Потрогал себя еще раз. Сел в ванную. Немного развел согнутые в коленях ноги. Так определенно было удобнее достать рукой до… До… Он краснел, и в голову ему приходили сплошные пошлости. А член падать не собирался. Он провел рукой по промежности, несмело снова коснувшись ануса пальцами. Ощутил нежную кожу мышц. Очень аккуратно надавил одним пальцем. Почувствовал, как влажные после душа мышцы впускают палец внутрь. Это было почти не больно и… Это было приятно… Кровь бросилась ему в голову.

«Так точно до инфаркта или инсульта недалеко», — подумал он.

Член стоял колом, несмотря на то, что ему уже было пятьдесят и час назад он отымел свою жену. Да еще и сверху. Конечно, уже не так, как в молодости, но сам факт.

«Господи, неужели это у Алекса наследственное?! Неужели и я тоже такой, просто не представилось случая проявиться, красивый мальчик не встретился, как моему мелкому?»

От этого хотелось заплакать. И от осознания того, что он внезапно понял, что избранник сына — красив, и от того, что он, оказывается, это способен заметить, тоже. И что, возможно, и он, если бы был молодым в нынешнее, не такое строгое время, смотрел бы не только на девочек.

Слезы покатились у него из глаз. Ему внезапно стало так стыдно. Что он столько наговорил Тони, что так относился к Алексу. А они ему в ответ всю эту роскошь и закрытую дверь, «чтоб папу лишний раз не травмировать случайно». И шикарную постель для него и Ирины, такой счастливой после секса. После того, как он подслушал, как они кончили, и ему захотелось тоже.

Когда он все-таки выбрался из ванной и вернулся в спальню, жена уже спала, уставшая от избытка впечатлений. Владислав поцеловал её, подумал о том, что утром неплохо было бы повторить их ночной опыт, укрылся чуть ли не с головой и наконец тоже уснул, почему-то больше совершенно не возражая против по-прежнему доносящихся время от времени воплей из спальни хозяев дома.

========== Какие же у тебя красивые руки ==========

Утром Алекс и Тони встали пораньше, по-быстрому привели себя в порядок и пошли на кухню, чтоб спокойно попить кофе до того, как начнется следующий тяжелый день.

Тони стоял возле плиты и следил за кофе. Алекс обнимал его сзади, гладил по груди и животу, целуя в шею. Тони млел от удовольствия и прижимался к любимому. Несмотря на то, что спали они очень мало, чувствовали себя наконец насытившимися друг другом и отдохнувшими.

Мать Алекса вошла на кухню и какое-то время стояла при входе, смотря на них. Но Тони и Алекс не замечали её, наслаждаясь друг другом. Их ласки даже не были особенно сексуальными. И от этого почему-то выглядели еще интимнее, будто они ласкали не только тело, но и душу друг друга.

Она вспомнила и свою ночь, теплую и наполненную любовью. Во многом, благодаря гостеприимным хозяевам, которые несмотря на не самое, как она теперь отчетливо понимала, хорошее отношение к ним, сделали все что смогли, и даже больше. Вольно или невольно, может быть даже и сами до конца не осознавая всего. Муж еще спал, и она решила его не будить. Тихонько встала и пришла на кухню, надеясь на то, что хозяева еще спят после бурной ночи и она сможет побродить по их кухне, перехватить что-нибудь вкусненькое и выпить кофе. Оказалось, что её желания совпали с желаниями хозяев дома и что мужчины, несмотря на почти бессонную ночь, уже были на ногах.

— Спасибо, — сказала она.

Тони и Алекс вздрогнули. Они явно не ожидали никого видеть в столь ранний час.

Алекс, так и не выпустив из объятий любимого, посмотрел на мать и заметил, что что-то в ней изменилось. Сейчас он видел перед собой женщину. Посвежевшую, отдохнувшую и… Сексуальную, несмотря на возраст. Хотя, какой возраст теперь в сорок пять. Он аж моргнул, думая, что ему почудилось. Как и слово, которое она им сказала.

— Доброе утро, мама, — растерянно произнес он. — Пожалуйста.

— Доброе утро, — поздоровался с ней и Тони и тоже вежливо ответил: — Пожалуйста. Кофе будете? — продолжил созерцатель.

Кофе был почти готов. Когда он вскипел, он перелил кофе в чашку.

— Буду, — ответила мать Алекса.

Алекс оторвался от возлюбленного и пошел к холодильнику. Тони поставил чашку с кофе на стол. Алекс достал из холодильника вчерашнее сладкое и поставил вазочку с пирожными возле чашки. Отодвинул стул и пригласил мать присесть.

Мать Алекса до сих пор не могла привыкнуть к подобному обращению, явно заимствованному Алексом у супруга. Тони почти всегда был подчеркнуто вежлив и умудрялся соблюдать кучу правил этикета, несмотря на то, что ему говорили и как он себя при этом чувствовал. Вот и сейчас он так же вежливо сказал ей, когда она присела на предложенный стул:

— Простите, если мы помешали вам спать сегодня.

— Я давно уже так хорошо не отдыхала, как сегодняшней ночью, — совершенно искренне ответила она, улыбаясь.

Тут Тони и Алекс выпали в осадок. Они переглянулись, ничего не понимая. Чтоб как-то сгладить возникшую неловкость, Алекс взялся сделать им всем омлет, который за три года все же научился неплохо готовить, а Тони продолжил варить кофе. Ирине досталась первая и пока единственная сваренная им порция.

— У вас отличная кровать и замечательная постель в спальне для гостей, — снова сказала она. — И ванная шикарная.

Тони с Алексом еще раз переглянулись. Все это выглядело очень странно… И тут Алекса осенило. Он, правда, сначала вытаращился на мать, как на привидение, но потом ухмыльнулся. Теперь все сходилось. Кто бы мог подумать, оказывается… Тони смотрел на него все так же не понимая, что происходит. Кофе грозил сбежать.

— Спасибо, мама, — ответил он. — Мы старались, чтоб вам было хорошо у нас.