Времена года. Черное и красное (СИ)

========== Неужели и я тоже такой ==========

Ин тлилли ин тлапалли

Три года спустя после начала истории «Лицо и сердце». Тони и Алекс, а также их учителя — Тедди и Алиса, уехали в другую страну, на родину к Тедди. Алекс и Тони узаконили отношения, поскольку это стало возможным в стране, откуда родом Тедди. Жизнь продолжается.

***

Однажды летом Алекс отбывал еженедельный разговор по скайпу с родителями. Пока только с матерью. Выслушав очередные претензии, устало держался за голову.

— Хорошо мама, я пришлю вам вызов. Но если услышу от отца гомофобные или расистские бредни, будет «чемодан, аэропорт, дремучий лес» в тот же день. Счастье, что Тошенька этого больше не слышит, что только я это все выслушиваю. И не дай бог что-то ляпнете при Тедди.

— Тошенька… — прошептала мать.

— А как ты хотела, чтоб я своего супруга называл?! «Эй ты, пидор»? Хватит того, что ему пришлось от отца выслушать. Знал бы раньше, не посмотрел бы на возраст. И хватит, хватит мне уже ездить по нервам гадостями о разводе! — Алекс сорвался на крик, — я люблю, люблю его больше жизни! Такого вот, какой есть. Всё, точка.

Алекс отключил связь. Мать Алекса впервые видела своего сына таким.

Тони и Алекс встречали родителей Алекса вдвоем в аэропорту. Открыв матери заднюю дверь их машины, охотник горько вздохнул, заметив её реакцию на последнюю модель черного дорогого седана.

— Вы что думали, я своей семье позволю в обносках ходить? — холодно произнес он.

Дела в фирме Тедди и Алисы, куда, как это было и раньше, взяли их работать старшие маги, шли весьма неплохо. Бедствовать парням не пришлось. Тедди быстро восстановил старые связи, и им хватало не только на хлеб, а еще и на масло.

Тони поступил в аспирантуру в местном университете. Кроме этого, они, теперь уже вчетвером, с Алисой и Тедди, принимали участие в некоторых экспериментах Тедди. Пока, к счастью, результаты не сильно буянили и пределы лаборатории старого мага не покидали.

Владислав молча открыл дверь с другой стороны и сел.

Алекс сел за руль, пристегнулся и, кипя от злости, завел машину.

Когда они приехали к ним домой, у родителей снова случился шок. Увидеть дом они тоже явно не ожидали.

— Боже мой, откуда же у вас столько денег? — только и смогла прошептать Ирина.

— Это подарок моего учителя нам на свадьбу, — ответил ей Тони.

— Того нег… — Владислав осекся, вспомнив о предупреждении Алекса.

— Тедди и Алиса сегодня придут к нам на ужин, — сказал Алекс, чувствуя, как глаза у него наливаются кровью, — надеюсь, мне не придется перед ними позориться.

Еще один сюрприз ждал родителей Алекса, когда Тедди обратился к ним на чистейшем русском языке без малейшего акцента. Владислав только молча открыл рот, не в силах принять то, что темнокожий может так говорить. Тедди был предельно вежлив, внутри очень сочувствуя парням. Глаза его блестели, но, к счастью, шутил он только со своими близкими и друзьями. Хотя руки, а вернее язык, у него неоднократно чесался отколоть что-нибудь эдакое. Все «прелести» дискриминации ему тоже довелось на себе испытать, пока он жил в стране, из которой была родом Алиса, Тони, Алекс и его родители.

После ужина, проводив Алису и Тедди, хозяева дома уже в который раз невольно шокировали гостей. Когда Алекс, что-то сказав Тони, обнял его и обратился к нему привычно и ласково за подтверждением:

— Да, Тошенька?

Ответом ему был такой же привычный, проникновенный ответ, сопровождаемый влюбленным взглядом:

— Да, Алёшенька.

Алекс, кстати сказать, не закрыл дверь, когда шел спать. Но Тони пошел, проверил и провернул ключ в замке, вспоминая, как они провели ночь в квартире у родителей Алекса. Чтоб Владислав снова приперся и застал их в одной из любимых позиций, разумеется, с включенным светом, ему вовсе не улыбалось. А секса хотелось нестерпимо.

***

Конечно же, созерцатель не ошибся.

Лежа в удобной постели в гостевой спальне, обнимая жену, Владислав делился с ней своим гневом по поводу проявлений чувств сына и его супруга.

Но, как оказалось, все увиденное и услышанное — это были еще цветочки. Ягодки начались, когда ночную тишину дома прорезал сладострастный вопль одного из мужчин. Кажется, это Алекс так выражал свои, вполне однозначно определяемые, чувства.

Он не выдержал и пошел к их спальне. Постучал в запертую, как он проверил, дверь. Ответом ему был явно не мученический стон, переходящий в завывание, и очередной крик, еще сладострастнее, чем предыдущий, за которым последовал еще один вой, еще громче. Он чуть не провалился сквозь землю от стыда, услышав такое. Внезапно все стихло.

Владислав развернулся и медленно пошел к себе на едва гнущихся ногах, осознавая, чему он стал невольным свидетелем. Он остановился и оперся рукой о стену, пытаясь отдышаться. Лицо его горело до самых корней волос. Сердце колотилось как бешеное. Войдя в спальню, молча лег в кровать. Жена вопросительно посмотрела на него, но он ничего не сказал ей.

Тому, кто запер дверь, он был искренне благодарен, понимая, что его присутствие ничего не остановило бы, и он бы не только услышал, но еще и увидел то, от чего б его точно инфаркт хватил. Ему хватило прошлого раза. Он потом два дня в себя от увиденного приходил. Что они творили сейчас, сопровождая секс такими воплями, он даже знать не хотел.

Владислав вспомнил себя в двадцать шесть. Он уже был женат и обожал страстный секс со своей женой. В постели с ней он совершенно терял голову от желания. Вспомнил, как он любил её стоны и крики, от чего начинал сам биться в экстазе и тоже кричать от наслаждения. И если бы к нему кто-то сунулся в самый интимный момент, то хорошо, если бы только фингалом отделался, а то и сломанной челюстью могло дело кончиться.

Он внезапно понял, что это скорее всего тихоня-созерцатель позаботился о том, чтоб не случилось очередной неловкости, как было, когда парни приехали к ним. Наверняка ведь, это идея Алекса была — устроить показательное выступление. Хорошо, что тогда хоть орать не стали и не разбудили Ирину.

Владислав повернулся к жене, все так же смотрящей на него.

— Хочу тебя, — шепнул он, стесняясь самого себя.

Придвинулся к ней, обнял. Совсем как тогда, в свои двадцать шесть.

Ирина прильнула к нему. Прижалась и обняла, внезапно ощущая себя на много лет моложе. Владислав коснулся её губ, целуя так же, как когда-то. Она отвечала на поцелуй, ощущая, что в уютной постели, в которой они сейчас были, возможно всё. Муж, совсем как в молодости, накрыл её тело своим. Целовал её, все так же любимое несмотря на возраст, лицо. Ласкал, постепенно погружаясь все глубже в сладкое забытье страсти.

Избавившись от одежды, укрывшись теплым и мягким одеялом с белоснежным пододеяльником, пахнущим свежестью, они любили друг друга. Пусть не так быстро, как в прежние годы, не так громко, как их выросший сын и его любимый, но по-прежнему глубоко. Вот только отдельной ванной комнаты в гостевой спальне не было. И это было единственным неудобством в сказке, в которой родители Алекса внезапно, вольно или невольно, неожиданно для самих себя, очутились.

***

Когда Ирина выглянула из комнаты, чтоб пойти все-таки в ванную, в коридоре было тихо и пусто. Очень смущаясь, она запахнула свою ночную рубашку на груди и неслышно прокралась к ванной. Стоя под душем, она наслаждалась струей теплой воды, ласкающей её. Тело чуть ныло от того, что секс теперь у них был редким. Она вдыхала приятный запах косметики, вытиралась теплым пушистым полотенцем, нежно касающимся её интимных мест, и поняла, что вряд ли бы Алекс или тем более Тони стали бы ей выговаривать, если б встретили в коридоре, что она не так выглядит или не тем на старости лет занимается.

Она даже было подумала, что эти засранцы специально так все устроили, но потом поняла, что для них всё то, что их окружало — обыденность. Наверняка Тони или Алекс потом засунут их простыни в стиральную машинку, ничуть не смутившись, даже если заметят какие-то следы их страсти. Поменяют полотенца, купят новую косметику и отмоют в очередной раз до блеска сантехнику на каких-нибудь ближайших выходных. А все, чего они сегодня вечером хотели — это немножко секса.