Времена года. Пернатый змей (СИ)

«Бедняга… Я тебе обязательно дарить буду!» — пообещал себе мысленно Алекс.

О том, что после выполнения своего плана он может вместо поцелуя получить в глаз или в челюсть, он предпочитал не думать. Его Ти. Его сладкий мальчик. Только его. Навсегда.

— Ну идем, — согласился наконец Тони.

Они все равно шли в сторону центра города. Алекс был очень убедителен, расписывая достоинства одной забегаловки. Еда, и правда, оказалась очень вкусной. И вино, которое теперь не имели права не продавать, тоже.

Сытые и слегка навеселе они бродили по давно уже темным улицам, неотвратимо приближаясь к месту, где жил Тони. Шел дождь, постепенно превращаясь в мокрый снег, но им было все равно.

— Ты прямо как со свидания меня провожаешь, — хохотнул Тони.

Алекс промолчал. Он едва сдерживался от того, чтоб еще в кафешке взять любимого за руку, смотрел в блестящие глаза Тони, следил за его дыханием, за жестами, наблюдал, как тот ест и пьет, и понимал, что он не отпустит свою добычу. Никогда. Ни о чем не подозревающий, раскрасневшийся друг наконец-то забыл о своих книжках, смеялся, шутил так незамутненно счастливо, что Алексу было не по себе. Хотелось прижать к себе отогревшегося хорошей едой и позабывшего часть своих тревог и мыслей возлюбленного, целовать его, трахать в конце концов!

— Так ты не ответил мне, — улыбнулся Тони.

«Надо же, какая удача! Ну ты и брякнул! Небось, как всегда, по рассеянности своей „пошутил“… Сейчас я тебе отвечу», — подумал Алекс, осматриваясь. Улица вроде была пустынной. Мало кто, кроме них, готов был шастать в такую погоду по городу.

Алекс остановился.

— А ты хочешь, чтоб так было? — тихо спросил он в ответ.

Тони тоже остановился и растерянно посмотрел на него.

Алекс не отвел взгляд. «Скажи мне „да“! Не заставляй меня умолять тебя о любви! Не заставляй падать перед тобой на колени в болото, по которому мы сейчас бредем!» — взмолился мысленно он.

— Так ты не ответил мне, — вслух повторил слова Тони.

Шутки закончились в свете тусклых фонарей, посреди улицы, на которой никого не было, кроме них — ни машин, ни пешеходов.

Тони молчал и по-прежнему растерянно, ошеломленно смотрел на Алекса. Наконец губы любимого едва шевельнулись.

Алекс подошел ближе.

— Я не расслышал, — шепнул он.

— Да… Ал…

— Что?..

— Я… Я думал, мне показалось, что ты на меня в кафе смотрел странно!

— Тебе не показалось… Ти… У меня был план… — Алекс замолчал. Стоял совсем рядом с Тони, слушал дыхание друга. Набравшись храбрости, вдохнул, выдохнул, снова вдохнул и все же решился сказать то, что так давно было у него на сердце: — Я люблю тебя, больше года люблю уже. Не как друга, — шепнул он, касаясь губами уха любимого, сейчас совсем холодного и мокрого. — Подарок. На день рождения. Ты… Ты позволишь любить тебя, Ти?

Тони молчал. Алекс не мог сейчас даже снова посмотреть на любимого. Стоял так же, почти касаясь губами его уха, которое хотелось целовать ласково, нежно, страстно, прикусывать едва-едва за мочку и слышать в ответ «еще…», сказанное сквозь стон. Ледяной дождь вперемешку со снегом падал на них. Ему казалось, что Тони даже дышать перестал. А затем… Затем он услышал:

— Да…

Алексу почудилось, что Тони шмыгнул носом. Он наконец смог отстраниться и посмотрел ему в глаза. То, что он увидел… Он ожидал чего угодно: фингала под глаз, «я пошутил», он согласен был бороться и доказывать свою любовь! Но оказался не готов к простому «да» и к слезам, грозящим политься из любимых, сейчас испуганных, широко распахнутых карих глаз.

— Что с тобой, Ти?!

— Никто не говорил мне таких слов. Никогда, — прошептал Тони в ответ.

— А целовал?

Тони только отрицательно покачал головой.

— Значит я буду у тебя первым?

— Единственным… — шепнул Тони в ответ. — Люблю…

У Алекса перехватило дыхание.

— Правда?!

— Угу, — кивнуло его, едва сдерживающееся, чтоб не разреветься, чудо. А затем виновато потупилось: — Давно…

— Почему ж ты молчал?! Почему хоть как-то не дал мне знать, что неравнодушен ко мне?!

— Ох, Ал… Я к тебе лишний раз прикоснуться боялся, чтоб ты не подумал, что я, ну… Я не говорил никому, никогда о том, что мне нравятся парни. Я влюбился с первого взгляда и безумно боялся тебя потерять! Ты… Ты такой красивый, коммуникабельный, из хорошей семьи! Девушки вокруг тебя вьются все время, а я… Я — никто, сын алкоголика, задрипанный, бедный, только и умеющий в этой жизни, что учиться, да еще и пидор. Так, хотя бы как друг ты был рядом. Я мог смотреть на тебя, разговаривать с тобой, изредка прикасаться, мечтать о тебе… А ты? Почему ты не говорил раньше?

— Тебе не было восемнадцати, — грустно вздохнул Алекс, услышав весь этот поток сознания. — Случись что, меня бы посадить могли, это же статья, да еще и «мальчика совратили». Сколько времени мы потеряли!

***

Тони мерещилось, что он в сновидении. Алекс, его Ал, его тайное счастье, его недостижимая мечта, только что признался ему в любви! Не может быть, не может этого быть! Весь вечер начинал казаться ему нереальным. Сначала кафе, потом это… Может он умер? С ним ведь не может случиться столько теплого, столько хорошего, да еще и за один вечер! Но Алекс, воровато озираясь по сторонам, теснил его к ближайшему подъезду, или, как часто у них называли, к браме, по счастливой случайности не запертой на замок. В браме было темно и воняло кошками, но хотя бы сухо.

— Ти, Ти, Ти, — шептал ему на ушко тот, о ком он грезил каждую ночь.

— Ал, нас увидят…

— Надеюсь, в такую погоду, нет…

Тони прижался к Алексу, обнял. Прикрыл глаза, не в силах выдержать близость. Несмотря на одежду, на то, что оба они были изрядно промокшими, тепло дыхания любимого сводило его с ума, а голова начинала кружиться уже не от выпитого, а от желания, разгорающегося с каждым мгновением все сильней. Он ощутил, как Алекс тоже осторожно обнимает его, а затем несмело касается его губ… Так вот как это… Теперь он понимал, почему показывают этот момент в кино… В жизни было круче… Намного круче!

Они целовались и не могли насытиться друг другом. Очень быстро Тони разобрался, что нужно делать, и Алекс только глухо застонал, когда он перехватил инициативу.

***

— Я не выдержу! — взвыл Алекс, внезапно отстраняясь.

Он глянул на Тони, на своего Ти. Тот так обиженно смотрел на любимого, как будто у него только что отобрали самую вкусную и любимую на свете конфету, что в определенном смысле соответствовало действительности.

— Ти, ну не в этой же подворотне! Ты такой сладкий, что я или умру, или обкончаюсь сейчас!

— О… — растерянно пробормотал Тони.

— Нам нужно место, где нам не помешают! Идем отсюда!

В подъезде дома, в котором жил Тони, тоже было темно, но кошками, к счастью не воняло. Алекс еще раз поцеловал возлюбленного, молясь, чтоб их не заметили.

— До завтра! — шепнул он.

— До завтра…

Вернувшись домой, Алекс снова шмякнулся на свою кровать и вытащил телефон. Открыл чат.

«Ты не спишь?»

«Нет».

«Учишься?»

«Не могу. Все время думаю о тебе».

«И я!»

«Ал, нас закопают живьем, если узнают, что мы не просто друзья».

«Мы никому не расскажем! Люблю тебя!»

Алекс едва удержался от того, чтоб послать кучу совершенно пошлых сердечек. Цветы подарить тоже хотелось.

«И я тебя тоже люблю!»

Почти уснув, Алекс услышал, как под подушкой завибрировал телефон. Он посмотрел на экран. Его сладкий мальчик… Он аж глаза протер, увидев сообщение. Его сладкий и, оказывается, весьма развратный мальчик, очень быстро сообразивший, как целоваться так, чтоб колени подкашивались от желания, прислал ему сообщение, похлеще всех пошлых сердечек вместе взятых!

«Хочу тебя! И отсосать тебе хочу!»

О черт! Фантазия, примстившаяся когда-то давно, вспыхнула снова перед глазами!

«Ти! Ты развратный тип, оказывается!»

«Угу».

«Я теперь спать не смогу!»

«Хочешь, прилечу к тебе ночью, во сне?»